Чтение 37–й страницы книги ~Каллисто~

каюту Бьяининя открыта. Он бросился туда, забыв об опасности.

Вьеньянь лежал на пороге лицом вниз. У его головы расплывалась лужа
крови.

Неужели конец!..

Профессор наклонился. Ему послышался слабый стон. Опустившись на колени,
он осторожно повернул каллистянина.

Астроном был только ранен. Пуля разорвала кожу на лбу, и из раны обильно
текла кровь. Но он был не только жив, но и в полном сознании. Длинные и
узкие глаза Вьеньяня смотрели на Ляо Сена с выражением страдания и
недоумения. Он слабым жестом указал на маленький шкафчик на стене.

Это была аптечка. В ней находились неизвестные Ляо Сену лекарства и
перевязочные материалы. Он, как мог лучше, наложил на лоб раненого повязку.

- Хорошо! - сказал Вьеньянь. - Теперь бок.

Рана на голове была не единственной. Две пули попали в правое плечо.

С помощью самого пострадавшего Ляо Сен закончил перевязку и помог
Вьеньяню лечь на диван.

- Что это значит? - спросил астроном.

Только сейчас, при этом вопросе, профессор вспомнил о диверсанте и
поспешно закрыл дверь. Враг мог вернуться. Почему он оставил Вьеньяня живым,
было непонятно. Или он решил, что все уже кончено?..

- Как вы себя чувствуете? - спросил он вместо ответа.

Как жаль, что тут, на его месте, не было Широкова! Молодой медик лучше
смог бы оказать помощь раненому и объяснить ему, что произошло.

- Больно, - сказал Вьеньянь. - Особенно голове.

Он вопросительным и по-прежнему недоумевающим взглядом смотрел на
лингвиста. Очевидно, он никак не мог понять, что послужило причиной
неожиданного нападения. Для него это было необъяснимо.

- На меня напал Ю Син-чжоу, - сказал астроном.

Эти слова как громом поразили профессора. Ю Син-чжоу! Неужели именно он
был тем врагом, которого искал Козловский?

- Где Ю Син-чжоу? - спросил профессор.

- Не знаю! Он выстрелил в меня и убежал. Я потерял сознание. Надо позвать
Синьга.

Сказать, что Синьг сам лежит при смерти? Взволновать этим известием
человека, который чуть дышит и ела может говорить от слабости? Нет, этого
нельзя делать!

- Я позову Синьга, - сказал Ляо Сен. - Ю Син-чжоу сошел с ума. Нет ли у
вас тут какого-нибудь оружия?

Он сам чувствовал, что говорит на таком ломаном языке, что вряд ли
Вьеньянь поймет его слова. Но это не имело никакого значения, потому что
каллистянин потерял сознание.

Профессор беспомощно оглянулся. Он был один с раненым, которого нельзя
было оставить одного, так как запереть дверь можно только изнутри. Если
оставить ее незапертой, то диверсант вернется и добьет свою жертву.

И во что бы то ни стало надо было попытаться помешать Ю Син-чжоу
выполнить его намерения на звездолете.

Положение казалось безвыходным. В лагере не знают ничего о том, что
произошло на корабле. Никто не придет на помощь!

Вертолет!.. Надо как можно быстрее сообщить летчику и вернуться к
Вьеньяню. Может быть, найдется и какое-нибудь оружие?

Риск был велик, но промедление могло обойтись слишком дорого. Все равно
другого выхода не было...

Ляо Сен посмотрел на Вьеньяня. Каллистянин лежал неподвижно; его дыхания
не было слышно. Как можно скорее надо вызвать врача!..

Профессор выбежал в коридор. Он не забыл закрыть за собой дверь каюты.
Если враг придет во время его отсутствия, то, может быть, не сразу вспомнит
в каком именно помещении находится раненый. Можно успеть вернуться вместе с
бортмехаником вертолета.

На корабле по-прежнему было очень тихо. Его огромный корпус казался
пустым. Где был сейчас Ю Син-чжоу? Что он делал?..

Подбежав к лестнице, ведущей в центральный пост, Ляо Сен едва успел
поставить ногу на первую ступеньку, как услышал звук открывавшейся двери
подъемной машины.

Кто там был? Может быть, Ю Син-чжоу закончил свое дело и теперь
собирается покинуть корабль? Если он до сих пор был внизу, то мог не слышать
и не знать, что кто-то, кроме него, находится на звездолете...

Послышались шаги. Они приближались к люку. Шаги нескольких человек! Ляо
Сен еще не решил, что ему следует делать, когда увидел Козловского, который
быстро спустился, - вернее, прыгнул - в люк. За ним появились Артемьев,
Смирнов и Широков.

- Где он? - отрывисто спросил Козловский.

И у него и у Артемьева в руках были револьверы.

- Не знаю! Я его не видел, - ответил Ляо Сен, понимая, что спрашивают о Ю
Син-чжоу, но не зная, чем объяснить этот вопрос, доказывавший, что секретарю
обкома известно о присутствии на корабле журналиста. - Вьеньянь тяже-то
ранен. Идемте скорее, Петр Аркадьевич.

- Идите к раненому, - сказал Козловский. Он повернулся к Артемьеву. -
Оставайтесь здесь. При появлении диверсанта задержите его. В случае
сопротивления убейте гада!

В сопровождении Смирнова он прошел несколько шагов и спустился в открытый
люк.

Убедившись, что они опоздали и Ляо Сен уже улетел на звездолет,
Козловский сразу понял, какой опасности подвергается китайский ученый,
который ничего не знал о Ю Син-чжоу и не имел никакого оружия для защиты. Он
немедленно послал Артемьева связаться по радио с вертолетом и приказать
летчику спуститься вниз. Считая вполне вероятным, что на корабле могут
оказаться раненые, он вызвал Широкова.

Очутившись на лестнице, ведущей в помещение атомного "котла", Козловский
шепотом приказал Смирнову держаться позади и осторожно стал спускаться,
чутко прислушиваясь. Он был уверен, что диверсант находится там, у "сердца"
корабля.

Тяжелая дверь, за которой находилась вторая, такая же, была заперта. Если
Ю Син-чжоу догадался выключить механизм замка, то проникнуть внутрь было
невозможно.

Козловский встал напротив двери и приготовил оружие.

- Нажмите кнопку! - тихо сказал он.

Профессор исполнил приказ. Дверь открылась.

Вторая дверь, отстоящая от первой на полметра, тоже была закрыта. Чтобы
открыть ее, надо было подойти к ней вплотную.

- Отойдите от двери! Под защиту стены! - сказал Козловский.

Смирнов открыл рот, чтобы протестовать, но Козловский, не тратя времени
на разговоры, оттолкнул его и решительно нажал вторую кнопку.

Он знал, что дверь откроется быстро. Если Ю Син-чжоу слышал, как
отворилась первая дверь, то Козловского могла встретить пуля, выпущенная в
упор. Но он считал промедление недопустимым и сознательно шел на риск. Если
он будет убит или ранен, то профессор Смирнов встретит диверсанта в
коридоре. (Он дал Смирнову пистолет, взятый у караульного начальника.) А
если и профессора постигнет неудача, то дело будет доведено до конца
Артемьевым. Во что бы то ни стало надо было помешать Ю Син-чжоу испортить
важнейший механизм звездолета.

Но дверь не открылась. На этот раз диверсант не забыл выключить кнопку.

Знал ли он, что ему все равно не удастся скрыться после выполнения
замысла, или, услышав, как открылась первая дверь, запер вторую, чтобы без
помех довести дело до конца, но он отрезал всякий доступ в помещение "котла"
и мог делать там, что хотел.

- Оставайтесь на месте! - поспешно сказал Козловский Смирнову. - Если Ю
Син-чжоу появится, стреляйте не задумываясь!

Он опрометью бросился наверх. Единственный, кто мог, может быть, спасти
положение, был Вьеньянь.

Каллистянин был уже приведен в чувство. Широков менял перевязку, неумело
наложенную Ляо Сеном. Он что-то быстро говорил астроному.

- Скорей! - крикнул Козловский, вбегая в каюту. - Переводите ему мои
слова!

Он рассказал, что диверсант находится в помещении "котла", что дверь
заперта и нет возможности помешать ему испортить механизм. Не может ли
Вьеньянь посоветовать, что делать?

Выслушав Широкова, астроном на секунду задумался. Потом что-то сказал:

- Вьеньянь говорит, что в это помещение есть вторая дверь, но она тоже
может быть закрыта, - перевел Широков. - Он предлагает пустить в ход
механизм "котла", но это безусловно приведет к смерти того, кто около него
находится.

- Если это может спасти машину, - сказал Козловский, - то надо так и
сделать. Но спросите его, не опасно ли это для Александра Александровича,
который находится у самой двери?

Вьеньянь ответил, что не опасно.

- В таком случае пусть говорит, что надо делать. Только скорее! - сказал
Козловский.

Ему казалось, что они теряют очень много драгоценного времени. Что, если
диверсант успеет!

- Вьеньянь говорит, что если Ю Син-чжоу добрался до каких-то частей
"котла" - я не могу понять, каких именно, - то пуск в ход может привести к
взрыву, - сказал Широков. - Но он все же советует это сделать. Другие
помещения корабля не пострадают, если обе двери закрыты.

- Я закрыл вторую дверь, - сказал Козловский.

Он действительно сделал это, чтобы как-то обезопасить Смирнова.

- Все-таки позовите сюда Александра Александровича, - посоветовал
Широков.

Выполнить задуманный план можно было только из каюты Диегоня или из
центрального поста. Каюта была ближе, и туда осторожно перенесли раненого.
Ляо Сен побежал за Смирновым.