повторный спуск в атмосферу таил в себе большую опасность.
летел над волнующимся океаном на высоте одного километра, час за часом.
Сверху было все то же мрачное небо, низвергающее на воду частые ливни.
Иногда встречались большие области, затянутые сплошным туманом, и тогда
казалось, что корабль опять летит в облаках. Несколько раз ослепительная
молния соединяла небо и океан в непосредственной близости от корабля, и
сквозь стальные стенки корпуса слышался страшный треск электрического
разряда.
давала во много раз большую мощь, чем на Земле, невольно наводила на мысль -
что будет с людьми, когда корабль опустится и они должны будут выйти из
него? Не станут ли люди Земли игрушкой в руках враждебной им природы Венеры?
Сожженные молнией, смытые потоками ливней, отравленные ядовитой атмосферой -
не будут ли они уничтожены сразу, как только лишатся защиты своего
звездолета? Быть может, еще десятки неизвестных опасностей заготовлены
Венерой, чтобы расправиться с незваными пришельцами, посланными ее
"сестрой"...
разгулом стихий.
видел все это в кинокартине, - сказал Романов, дежуривший вместе с
Топорковым на радиостанции. - Сможем ли мы вообще выйти из корабля?
отказались бы участвовать в рейсе?
Борис Николаевич: "Дело не в том, чтобы не бояться, а в умении преодолевать
страх".
человек, как вы и я. Не думайте об опасности - и она не будет страшна. Здесь
как на войне. Люди боятся, но идут.
в этот момент исполинская молния ударила, казалось, в самый корпус корабля.
Оглушительный треск вырвался из динамика. Звездолет ощутимо вздрогнул.
пугает. О нет! Космические полеты страшны!..
вы не попали бы в число членов экипажа.
ослабление освещенности. Звездолет достиг полосы сумерек. Позади него Солнце
склонялось к восточному горизонту. Благодаря медленности вращения планеты
вокруг оси "СССР-КС3" легко обгонял Солнце, и относительно него дневное
светило если бы оно было видно, совершало бы свой путь по небу Венеры в
обратную сторону - с запада на восток.
час лететь к западу. Если суша не откроется, звездолет вылетит из сумеречной
полосы обратно и будет искать "землю" на севере или юге.
проникать в область полной ночи все равно бесполезно. Совершить посадку на
материке в темноте было совершенно невозможно: Венера не имела оборудованных
ракетодромов.
готовился переложить рули и повернуть назад, радиоволны локатора нащупали
твердую "землю" и, отразившись от нее, заставили стрелку прибора дрогнуть.
Прямая линия на ленте, в течении восьми часов свидетельствовавшая, что
впереди нет ничего кроме воды, резко прыгнула вверх и зазмеилась ломаными
скачками, отмечая неровности далекой "земли".
минут, если, конечно, это материк, а не какой-нибудь остров. Но и остров мог
оказаться пригодным для посадки.
прямо по носу корабля.
Создалась опасность пролететь мимо "земли", и Мельников замедлил скорость.
Это было не совсем безопасно: сила водяного потока могла сбросить корабль с
высоты, но приходилось сознательно рисковать. Может быть, грозовой фронт не
широк?..
экипажа открылась оранжево-красная полоса
для посадки и длительной стоянки. Он находился сейчас на самой границе дня и
ночи, и на нем вскоре должен был наступить день, долгий день Венеры.
внимательно вглядывался в рельеф берега, ища подходящее место. То же делали
и все остальные.
сушу, окруженный обрывистыми берегами, заросшими огромными деревьями, и
сообщил о нем командиру. В этом заливе, защищенном от ветра, вода была
спокойна.
ширины и не менее чем на километр вдавался вглубь берега. Гавань была очень
хорошей.
другую "землю".
буруны перед своим острым носом, врезался в воду и заскользил по ней на
плоских реданах своего днища, как гигантский глиссер. Крылья исчезли в пазах
корпуса, и стопятидесятиметровая "сигара" неподвижно застыла на поверхности
залива в ста метрах от берега.
казалось, что наступила какая-то особенная, торжественная тишина.
нашего пути, самая трудная половина, закончилась. Мы достигли цели.
"СССР-КС3" находится на Венере. Благодарю вас всех! Но в эту радостную для
нас минуту вспомним тех, кто способствовал ей на Земле, тех, кто построил
наш замечательный корабль. Честь им и слава! Вспомним с благодарностью
нашего учителя и друга - Сергея Александровича Камова. Его нет здесь, но
мыслями он всегда с нами. Мы на Венере! Но не все, кто улетел с Земли,
достигли ее. В одержанной победе есть заслуга и Леонида Николаевича Орлова.
Почтим же память нашего погибшего товарища минутным молчанием.
предоставила кораблю прекрасную естественную гавань, имевшую много
преимуществ перед устьем реки, которую видели Камов и его спутники во время
полета на "СССР-КС2" и куда Белопольский намеревался отвести корабль, не
зная на планете более удобного места.
океан, - здесь вода была неподвижна. Река была совершенно открытым местом, -
здесь высокие обрывистые берега надежно защищали корабль от ветров и волн.
Со стороны океана залив был прегражден длинной скалистой грядой. С какой бы
стороны ни подул ветер, вода залива должна была оставаться спокойной.
прозрачный туман поднимался от темно-синей поверхности воды, напоминая
раннее летнее утро на Земле. Коричневая линия берегового обрыва была
увенчана сплошной стеной растений и громадных деревьев, причудливой формы,
окрашенных во все оттенки оранжевого, красного и желтого цветов. Стволы
деревьев странного для глаза розового цвета были переплетены густой сетью
лиан. Так казалось издали. По всем признакам, лес Венеры был трудно
проходим.
молниями, пелена густых туч. Вместо яркого солнечного света - тусклый
полусвет, скрадывающий очертания и придававший пейзажу какой-то призрачный
вид.
Будет немного светлее - и только. Многокилометровый слой облаков, скупо
пропускавший лучи дневного светила, создавал на Венере, даже в полдень,
освещение земного вечера.
иногда силы урагана. Но лес, поднимавшийся на высоту ста и больше метров,
был странно неподвижен. Ни малейшего движения не замечалось на вершинах
деревьев. Словно каменные стояли оранжево-красные великаны. Такими же
неподвижными казались и заросли желтых растений, густой массой облепившие
нижние части розовых стволов.
нарисованной на фоне свинцового неба безумным художником, перепутавшим все
краски, которыми следует изображать растительность. Нигде не было зеленого
цвета, столь привычного людям Земли.