¬ Не герцог, это точно, ¬ отозвался Гунтер. ¬ А вообще-то я военный. Разве ты
не понял еще?
¬ Так. ¬ Сэр Мишель погладил ладонью лохматый затылок, соображая. Больше
всего он боялся снова сказать невпопад. ¬ Дворянин, военный... Значит, рыцарь?
¬ Нет, не рыцарь. Просто солдат.
¬ Ясно, ¬ с облегчением вздохнул сэр Мишель и улыбнулся, ¬ теперь я понял.
Ты ¬ оруженосец, еще не принявший рыцарского посвящения.
Гунтер закатил глаза, проворчав под нос неразборчивое немецкое ругательство.
Дурацкая болтовня нормандца его уже здорово утомила. Пытаясь не слушать сэра
Мишеля, пустившегося в малопонятные рассуждения о тонких различиях меж
благородным рыцарством и не менее благородными, но все же стоящими ступенькой
ниже оруженосцами, Гунтер с интересом оглядывал пшеничное поле. Здесь, ближе к
деревне, хлеб уже стали убирать ¬ среди колосьев виднелись фигуры жнецов в простых
холщовых одеждах. Мужчины срезали пучки колосьев и кидали их по левую руку, а
шедшие позади женщины и дети выбирали ядовитые стебли пикульника, василька и
прочих сорняков и ловко увязывали снопы. Прямо как на картинах фламандских
художников...
Слева потянулся лужок, сбегавший к дороге. На нем паслось небольшое стадо
бурых коров, часть из них лежала в густой высокой траве, монотонно двигая челюстями,
остальные лениво переступали, пощипывая сочные стебли. Между ними резвились два
подросших бычка ¬ бегали друг за другом, бодались, взбрыкивая и мотая лобастыми
головами со смешными мохнатыми бугорками рогов. Здесь же бродило десятка с два
овец, несколько подобрались к самой дороге и разноголосо заблеяли при виде людей.
Гунтер разглядел пастуха ¬ он поднялся, снял шапку, такую же, как у проезжавшего
недавно крестьянина, и отвесил поклон. Сэр Мишель легонько кивнул и прошествовал
мимо овец да застывшего со шляпой в руке пастуха, надменно задрав подбородок.
LНу, петух!v ¬ фыркнул про себя Гунтер и помахал крестьянину рукой. Тот снова
поклонился, на этот раз специально ему.
¬ ...так неужто император Фридрих Рыжебородый стал такие странные монеты
делать? Эвон, буквы непонятные... не совсем понятные... ¬ вслух рассуждал сэр
Мишель. ¬ И зачем это германскому императору нужно? Джонни, а много у вас на эти
деньги можно купить?
¬ На выпивку хватило бы... ¬ признался Гунтер, расстегивая верхнюю пуговицу на
рубашке. По небу плыли легкие кучевые облачка, солнце палило нещадно, и германец
подумывал уже о привале где-нибудь в тени. До деревни было уже совсем недалеко, и,
решив, что отдохнет там. Гунтер прибавил шагу, поторапливая сэра Мишеля. Тот, решив
наконец, что рассмотрел серебряные марки во всех подробностях, спрятал их за пазуху и
успокоился.
¬ Слушай, Джонни, ты хотел бы стать когда-нибудь рыцарем? ¬ Сэр Мишель живо
представил себе Гунтера на коне, при кольчуге и длинном копье.
¬ Раньше хотел, ¬ ответил Гунтер, вспоминая детские мечты. LСейчас он
предложит посвятить меня в рыцари или в крестовый поход, чего доброго позоветv, ¬ ус-
мехаясь про себя, думал германец.
¬ Я мог бы посвятить тебя в рыцари, ¬ гнул свое сэр Мишель, ¬ но для этого ты
должен доказать мне, что достоин такой великой чести...
LНе пойму, чего он добивается?v ¬ промелькнуло в голове Гунтера, тем временем
нормандец продолжал:
¬ Ты должен будешь носить мое оружие, чистить доспехи, прикрывать меня сзади
в бою... А за это, если окажешься достоин, станешь однажды рыцарем и сможешь сам
завести себе оруженосца! ¬ закончил сэр Мишель, останавливаясь в тени большого
дуба, растущего на самой границе деревни. ¬ Ну что, передохнем здесь?
Гунтер молча уселся на траву, прислонившись к мощному стволу дуба. Сэр Мишель
пристроился рядом, поглядывая на германца ¬ что скажет он на его заманчивое
предложение? Ведь не каждый же день простому солдату встречаются благородные
рыцари, предлагающие стать оруженосцем и испытаниям-то особо не подвергая! О дра-
коне, ангелах и демонах он уже успел позабыть. Наконец Гунтер заговорил, правда,
совсем не о том:
¬ Слушай, а кто у вас тут... управляет?
¬ В деревне-то? ¬ отозвался сэр Мишель.
¬ Ну, есть здесь какой-нибудь магистрат, управа... ¬ Гунтер уж и, слов подобрать
не мог, чтобы втолковать глупому нормандцу свою мысль.
¬ М-агис-трат... ¬ задумчиво повторил рыцарь. ¬ Управа... А, понял! В деревне
всем управляет приходской священник ¬ споры решает, суды вершит мелкие...
¬ Так что же, никакой власти нет? ¬ удивился Гунтер не представляя, как
священник может решать дела мирские
¬ Ну как же! ¬ досадливо воскликнул сэр Мишель. ¬ Власть есть ¬ духовная! А
если какое крупное злодеяние свершилось или спор сложный ¬ вон замок сэра Бреаля.
¬ Сэр Мишель ткнул большим пальцем в сторону башен. ¬ А у него право низшего и
среднего суда.
Гунтер вспомнил троих всадников и спросил:
¬ А эти трое ¬ бейлиф с помощниками ¬ чего приехали?
¬ Ну, видать, что-то совсем уж непотребное произошло, ¬ авторитетно заявил сэр
Мишель, сорвал тонкий стебелек мятлика и сунул его между зубов. ¬ Ведьму поймали
или разбойника какого. Вешать будут или заберут с собой в город. Пойдем посмотрим?
Гунтера передернуло от такого равнодушия ¬ можно подумать, что тут по пять раз
на дню жгут, вешают, рубят головы... Ну, с этим ладно, а вот как он пойдет к священнику и
скажет: мне, мол, нужно срочно связаться со штабом авиационной эскадры StG1
германских ВВС... Ерунда какая-то!..
Гунтер решительно поднялся на ноги, кивнув сэру Мишелю, и направился к
церквушке.
¬ Это приход святого Томаса, ¬ объяснял сэр Мишель, шагая рядом с Гунтером.
¬ А служит здесь отец Дамиан, человек добрейший, но я его мало знаю.
¬ А с чего ты тогда взял, что добрейший? ¬ спросил Гунтер.
Сэр Мишель неохотно рассказал, что в прошлом году, зимой, пьяный свалился с
лошади неподалеку от деревни да так и замерз бы в сугробе, не проходи мимо
настоятель прихода святого Томаса. Отец Дамиан дотащил его до деревни сам, а там
устроил в своем доме, отогрел, привел в чувство. Потом даже исповедал и грехи
отпустил. Вот какой добрый. Правда тогда рыцарь в пьяном беспамятстве потерял
перстень, подаренный некогда его предку самим герцогом Вильгельмом в благодарность
за доброе служение в битве при Гастингсе.
¬ При Гастингсе? ¬ переспросил Гунтер. ¬ А это когда было-то?
Сэр Мишель задумался, подсчитывая, и четко сказал:
¬ Сто двадцать три года назад, в тысяча шестьдесят шестом. А ты разве не
знаешь, как Вильгельм Нормандский победил короля саксов Гарольда?
¬ Да, что-то было такое... ¬ пробормотал Гунтер. ¬ Давно очень.
¬ Я же говорил! ¬ вдруг радостно закричал сэр Мишель. ¬ Вешают! Да еще, по-
моему, сарацина! Вот это да!
Окончательно сбитый с толку Гунтер узрел небольшую толпу крестьян, человек в
двадцать, собравшихся перед церковкой. Сложенная из больших тесаных глыб
известняка церковь производила странное впечатление ¬ подобной архитектуры Гунтер
никогда не видел. Здание было старым приземистым, почти без украшений, с двускатной
крышей выложенной крупной серой черепицей. Над алтарным фасадом возвышалась
невысокая узкая башенка с колоколом, подвешенным под остроконечной крышей с
простым деревянным крестом на коньке. Фундамент был почти полностью скрыт в густых
зарослях чистотела. Церковь окружали молодые ясени, один из которых выделялся
необычным раздвоенным стволом с толстыми крепкими ветвями. Как раз вокруг этого
дерева и происходило действо.
Остановившись неподалеку, так, чтобы хорошо было видно, Гунтер отстранение
наблюдал, как бейлиф сэр Аллейн д'Эмери, высокий темноволосый человек лет сорока
¬ сорока пяти, потрясая желтоватым свитком, толкует на старофранцузском нечто
непонятное, но явно гневное и обвинительное. Рядом с бейлифом стояли два помощника,
они держали под локти связанного человека, а позади них высился здоровенный
бородатый громила в грязной рубахе и кожаном потертом переднике, похоже, кузнец,
выполнявший роль дополнительной охраны.
LЗачем полиции мечи? ¬ напряженно думал Гунтер, разглядывая сэра Аллейна. ¬
Почему они все так одеты? Кто, в конце концов, этот... которого вешают? Да и за что?v
Германец всмотрелся в смуглое, замызганное лицо несчастного, с распухшей
подбитой губой и заплывшим глазом. Он был одет в до невозможности драный халат,
едва прикрывавший темное костлявое тело, видневшееся сквозь рваные дыры, веревки
глубоко врезались ему в грудь. Очевидно, человек отчаянно сопротивлялся, прежде чем
его удалось схватить и связать, да и теперь все еще не смирился с уготованной ему
участью. Здоровый глаз, угольно-черный, в обрамлении длинных ресниц, злобно сверлил
собравшихся крестьян, при этом женщины отталкивали детей за свои спины, оберегая их
от страшного взгляда неверного; губы его кривились; ноздри, широко раздувались, время
от времени он дергался, приседая и выворачивая острые плечи, но сержанты бейлифа
крепко держали его, а стоявший позади кузнец лениво тыкал увесистым кулаком
неспокойного пленника в спину. Тот только тряс спутанными черными как смоль волосами
и скалил окровавленные зубы.
Сэр Мишель, с интересом вслушивавшийся в речи бейлифа, начал шепотом
пояснять:
¬ Проклятого сарацина наконец-то поймали вчера. Крестьяне нашли его спящим
на сеновале, у самого леса. Почти десяток дней, нехристь, округе житья не давал.
¬ Сарацин? ¬ так же тихо переспросил Гунтер. ¬ А откуда он здесь? И что
плохого сделал? Сарацины ведь живут далеко.
¬ Его привез из Святой Земли какой-то рыцарь, а этот подлюга сбежал и
разбойничал. Девок, которые в лес ходили, до полусмерти пугал. И не только пугал.
¬ Это как? ¬ не понял германец. Сэр Мишель фыркнул.
¬ По-всякому. Они, сарацины, такие... Умеют. Вот мой папенька в Святую Землю
ходил, всякого порассказывал...
Гунтер, оторвав, взгляд от королевского сержанта, перебрасывающего через сук
дерева толстую веревку с петлей, развернулся на каблуках к сэру Мишелю и попытался
сгрести его за ворот. Пальцы лишь больно царапнули по кольчуге.
¬ Так какой, значит, сейчас год? ¬ прошипел он прямо в лицо рыцарю.
¬ Я же говорил, тысяча сто восемьдесят девятый, ¬ помедлив, ответил сэр
Мишель. ¬ Почему ты так пугаешься всякий раз, когда я упоминаю об этом? Что с тобой,
Джонни?
¬ Ничего, ¬ едва слышно выдохнул германец. ¬ Просто в такое невозможно
поверить.
Он еще помолчал и добавил почти жалобно:
¬ Где здесь можно исповедаться?
Орлов Алекс
Посняков Андрей
Мороз Александра
Роллинс Джеймс
Акунин Борис