Чтение 38–й страницы книги ~Далекие огни~

-- Ладно, пускай приезжает. Напиши, что тебе нужно, только поподробней:
все, что ты хочешь выжать из компьютера. А я уж сам решу, каким ему быть.
Договорились?

-- Договорились.

-- Ну, будь. -- Александр Иванович первым повесил трубку.

-- Все складывается как нельзя лучше, -- резюмировал Сергей, поворачиваясь
к доктору. -- Езжай, Коля. Забирай пять штук -- и в путь. Сейчас я набросаю тебе
небольшую записку к Александру Ивановичу.

-- О'кей, Серега.

Сергей ушел первым. А спустя десять минут покинул гостиницу и доктор.

Вернувшись домой, Сергей сразу же сел за компьютер. Он сидел до самого
вечера, стуча по клавишам и излагая на экране монитора историю его похищенной
почки. Здесь было все: и замысел Орлова, и его реализация, и амнезия Сергея, и
год, проведенный в далеких уральских Огнях, и события, последовавшие после его
возвращения в Москву. К десяти вечера документ был готов. Немного подумав,
Сергей перевел получившийся текст на английский язык и создал вторую его версию,
уже на английском. Потом записал обе версии на нескольких дискетах и надежно их
спрятал.

Пока что все шло согласно намеченному плану. Если не произойдет никаких
сбоев, подвел итог Сергей, планируемая операция обещала принести несомненный
успех.

В эту ночь, впервые за последние дни, Сергей заснул спокойно.

Глава седьмая

В воскресенье Сергею в гостинице делать было нечего: доктор весь день
мотался по городу в поисках машины. Этот день он провел дома, предавшись
занятиям спортом. Когда пробьет час "Х", он должен быть в прекрасной форме.
Возможно, придется и кулаками помахать, кто знает?

Вечером он наведался к Тамаре Павловне, и они долго предавались
воспоминаниям за чашечкой чая. О Катюше он ей так ничего и не сказал. Не
рискнул. Боялся расстроить бедную женщину, и без того слишком близко к сердцу
принявшую смерть Ларисы.

Зато в понедельник Сергей был у доктора ни свет ни заря.

-- Ну, выкладывай, -- прямо с порога потребовал он отчета.

Доктор, зевая, провел его в комнату и усадил в кресло.

-- Если позволишь, я только умоюсь. Ты меня, мужик, прямо из постели
поднял. Никакого такта и уважения к гостю столицы.

-- Ладно, не ворчи. На все про все даю тридцать секунд. Если не уложишься,
сам тебе шею намылю.

-- Какой вы, однако, вежливый, господин москвич! Сразу чувствуется
столичное воспитание, -- язвительно заметил доктор.

Он проковылял в ванную, откуда вскоре вернулся бодрым и посвежевшим.

-- А теперь о серьезном, -- начал он, усаживаясь напротив Сергея. -- С
твоим компьютерщиком виделся. Все передал. Мужик вполне приличный, внушает
доверие. Думаю, на его слово положиться можно.

-- Александр Иванович, к твоему сведению, совершенно исключительный
человек. Исключительный и уникальный. О компьютерах знает все, и даже немного
больше. Может собрать любую машину. Со своими золотыми руками на Западе он давно
бы уже миллионером стал.

-- Ну, здесь явно не Запад, -- усмехнулся доктор. -- Насколько я понял,
твой уникум явно на мели. Деньгам был страшно рад, хотя и старался этого не
показывать. Словом, все прошло благополучно. Договор скреплен крепким
рукопожатием.

-- Так, хорошо, -- кивнул Сергей. -- Как насчет машины?

Доктор сделал широкий жест рукой в сторону окна.

-- Тачка у подъезда, сэр. Подержанная "шестерка". Даже сдача осталась.
Вернуть?

-- Оставь себе на мороженное. А за машину спасибо.

-- Не за что, -- отмахнулся доктор. -- Мы ведь делаем общее дело, так?

-- Так.

-- Тогда пойдем перекусим. А то, не дай Бог, во имя общего дела ноги
протянем, с голодухи-то.

К двенадцати объявился Абрек.

-- Голоден? -- поинтересовался доктор.

-- Как шакал, -- ответил тот.

Перекусив, Абрек сразу же приступил к рассказу.

-- Все, что мне нужно, я узнал. Особняк тщательно охраняется и днем, и
ночью. Днем по периметру выставлена охрана, примерно через каждые пятьдесят
метров, по одному человеку на пост. У ворот стоят двое. Ночью территорию
охраняют доберманы, которых спускают примерно часов в двенадцать, когда жизнь в
доме замирает. Из людей ночью дежурят только два человека: один -- у ворот,
второй -- на крыше. Остальные располагаются в доме. Сколько их всего, не знаю.
Думаю, смогу это выяснить, когда проникну внутрь. А теперь самое главное, -- он
сделал небольшую паузу. -- На крыше дома имеется небольшая вертолетная площадка.
Мне удалось обнаружить ее с небольшого холма, расположенного примерно в трех
километрах от особняка, -- единственного, кстати, возвышенного места во всей
округе. Невооруженным взглядом оттуда ничего разглядеть не удалось, только через
бинокль. На площадке стоит вертолет, готовый к взлету. Видимо, хозяин
предусмотрел возможность внезапного бегства -- на тот случай, если
обстоятельства вынудят его к этому. Это, пожалуй, все.

-- Та-ак, -- сказал доктор, внимательно выслушав чеченца. -- У тебя уже
есть какие-нибудь соображения? Идея?

-- Есть. Для ее реализации мне нужен помощник.

-- Помощник? Какой помощник?

-- Хорошо подготовленный, желательно бывший спецназовец или что-нибудь в
этом роде. Специалист по прыжкам с парашютом, умеющий управлять вертолетом,
владеющий оружием и приемами восточной борьбы.

Доктор присвистнул.

-- Где ж нам достать такого супермена? Шварцнегеры и Рэмбо в Москве не
водятся.

-- В Москве водятся люди и покрепче, -- со знанием дела возразил Абрек.

-- М-да... Осталось их только разыскать. Всего лишь. Маленький такой
пустячок. Сергей, а ты что на это скажешь?

-- Я думаю, -- отозвался тот, действительно пребывающий в состоянии
усиленного раздумья.

-- Ну думай, думай. Москва -- это твоя епархия. Может быть, среди твоих
знакомых есть и супермены. А я пока поведаю Абреку о наших планах. Необходимо
скоординировать наши действия.

Доктор подробно изложил идею, пришедшую в голову Сергею. Абрек внимательно
слушал, изредка кивая головой в знак согласия. Когда доктор закончил, чеченец
вынес свой вердикт:

-- План удачный. Если все пойдет согласно задуманному, мы добьемся нужных
результатов. Главное -- свести до минимума элемент случайности. Какие-то
неучтенные, непредвиденные обстоятельства могут все испортить. Их быть не
должно.

-- Согласен, -- кивнул доктор. -- А теперь, дорогой Абрек, нам бы хотелось
узнать, что намерен предпринять ты.

Очень коротко и с явной неохотой чеченец сообщил о своих планах. Однако до
конца своих карт Абрек не раскрыл. Он так и не сообщил, как собирается
проникнуть внутрь особняка и что намерен предпринять по освобождению Катюши.

-- Это мое дело. Моя часть операции никак не пересекается с вашей. Вам
нужен только результат, а как его добиться, это уже моя забота. Единственное,
что мне нужно -- это надежный помощник.

И тут Сергея осенило.

-- Есть такой человек. Думаю, это как раз то, что нужно.

Он вспомнил о своем сенсее.

Глава восьмая

Владлен Никитин возглавлял городской клуб тэквон-до уже много лет. Бывший
десантник, прошедший афганскую войну от начала и до конца, в начале
восьмидесятых, выполняя свой интернациональный долг в чужой стране, он попал в
плен к модджахедам и оказался в одном из лагерей на территории Пакистана. Однако
в лагере он не засиделся: ему удалось бежать. Пересек индо-пакистанскую границу,
целый год колесил по северной Индии, пока, наконец, не достиг предгорий Тибета.
Забравшийся высоко в горы, окончательно выбившийся из сил, похожий скорее на
бродягу, чем на бывшего советского воина-интернационалиста, он был подобран
буддийскими монахами и препровожден в высокогорный монастырь, где и провел целых
пять лет. Там-то он и постиг тайны восточных боевых искусств и многовековой
тибетской мудрости, став настоящим мастером тэквон-до. Возвращаться на родину он
не спешил: бывших военнопленных в Советском Союзе не жаловали. Однако ветер
перемен, пронесшийся в конце восьмидесятых над одной шестой частью суши, вселил
в него оптимизм. Он решил вернуться домой. Простившись со своими учителями и
добрыми монахами, ставшими для него настоящими друзьями, он отправился в долгий
путь на родину. Вернувшись в Москву, он первым делом заручился поддержкой бывших
соратников по оружию, а уже через год открыл собственную школу тэквон-до.

Годы, проведенные среди монахов, отложили заметный отпечаток на
мировоззрении Владлена. Семьей он так и не обзавелся -- семьей для него стали
его ученики. Им он отдавал всего себя, уча их не только владеть своим телом, но
и своим духом. Духовному воспитанию учеников он придавал особое значение,
справедливо полагая, что гармонии можно добиться только в единении духа и тела.

Итак, школа стала для Владлена его единственным домом, а ученики --
единственной его семьей. Взаимовыручка и поддержка, как основа отношений между
членами одного семейного клана, считались наиболее важными принципами в этой
большой и сплоченной семье.

Именно благодаря Владлену Сергей сумел добиться таких прекрасных успехов в
тэквон-до. Сергей был одним из лучших учеников своего сенсея. Между с ними
сложились теплые, даже доверительные отношения, хотя друзьями они никогда не
были: Владлен Никитин оставался верен восточной субординации между сенсеем и
учеником.

Именно к этому человеку и решил обратиться Сергей за помощью. Поведав