газетой, ты разражался притчей. Неужели сейчас в тебе перестали бродить
сюжеты?
ли Лене это интересно. И потом - ощутив близость Вечности, легче говорить
о каких-нибудь пришельцах, чем о привычных земных проходимцах.
оказалось не так уж и трудно.
прилетает пришелец с заданием Центра способствовать, по мере возможности,
прогрессу местного населения. В первый же день Пришельца попытались
ограбить подозрительные личности. Тот долго не понимает, что происходит и
что от него нужно этим людям, а когда понимает - наказывает их, отшлепав
по попам, поставив в угол и, доходчиво разъяснив на будущее, что
ограбление не является шагом по пути прогресса.
Пришельцу покинуть место конфликта, но вскоре в их разгоряченных головах
рождаются планы мести.
Пришельца, прогуливающегося перед сном. Далее, как в кино: две-три
автоматные очереди, кровавые фонтанчики из исковерканной груди и тишина.
надежно защищенному от нападений способностью к матрицированию. Через пять
минут развороченная грудь срастается и он, удрученный тем, что послужил
причиной плохого поведения несчастных людей (ему показалось, что он
недостаточно четко объяснил им, что грабежи и вооруженные нападения это
плохо, не убедил) разыскивает бандитов и повторяет ритуал наказания.
наказания.
продолжают составлять планы расправы один страшней другого. Впрочем,
покушения заканчиваются лишь хлопками по попе, стоянием в углу и
нравоучительными беседами.
мировыми именами, но каждое покушение с неотвратимостью заканчивается
стандартным наказанием.
покушения прекращаются. Жизнь входит в свою привычную колею, и они уже не
считают зазорным после очередного ограбления или убийства получить от
Внеземного Разума причитающиеся им наказания - хлопки по попе, стояние в
углу и нравоучительную беседу...
любой издатель с руками оторвет. По-моему, получилась очень неплохая
история о том, что самые благородные побуждения чаще всего безнравственны,
если смысл происходящих событий ускользает от нас. Надо печатать.
нравственности, подумал Поль. Неужели это требует разъяснений? Если
человек не понимает, чем вызваны его поступки, может ли он считаться
порядочным? Вряд ли. Ведь он не в состоянии отвечать за них. Как там Лена
спросила: "Вас обманули?". Откуда я знаю, обманули ли меня, если не
понимаю, что же, собственно, происходит. Так сложились обстоятельства -
вот и все объяснение... Это не я, это обстоятельства.. Именно...
последние годы я сделал хоть что-нибудь сам, по своей воле? Не помню...
Отказывался от всего подряд. Кокетничал этим... Обойдусь без науки,
обойдусь без литературы... Где же была моя нравственность? Уж не
подзадохнулась ли от моих попыток стать членом социума? Меня обманули?
Конечно, если смогли отделить мою нравственность от моих поступков.
Теперь я никогда не смогу жить беспечно. А ведь это было бы так здорово!
человеке. Жаль, что только сейчас я убеждаюсь в этом. Хорошо бы выяснить,
кому же это выгодно - дурить людей. Запрет, разрешение, Амнистия. Кто за
этим стоит?
неожиданно стало необычайно интересно. Как можно скучать, столкнувшись с
такой потрясающей тайной, не исключено, что более важной и не существует.
Уж не о пресловутом ли смысле жизни идет речь? Неплохо получается. Совсем
неплохо.
знал, зачем пришел сюда, к Лене, но все получилось очень удачно, и теперь
надо было обдумать, что делать дальше, да и успокоиться не мешало бы.
Лене - был явно успешным. По-крайней мере, выяснилось, что представления
Поля о событиях последних дней, как о некоей интеллектуальной игре,
оказались несостоятельными.
не считающего нужным понять логику происходящих с ним событий, уничтожила
саму возможность игры. Игры больше не было. Вряд ли можно засчитывать себе
очки за аморальные поступки. А поскольку получается, что нравственные
оценки явно выходят за рамки повседневной жизни, да, черт побери,
нравственность вовсе не определяется повседневностью, как хотелось бы
думать, приходится считаться, что самые благопристойные на вид поступки с
вероятностью 50% могут оказаться подлыми. Это в лучшем случае, а на самом
деле вероятность стать негодяем значительно больше, так как ситуация явно
кем-то контролируется с таким расчетом, чтобы заставлять людей делать то,
что нужно, а не то, что им хочется. А уж цель такой тщательной заботы
распознать несложно - раз контролируют и делают это тайком, значит, ждут
от людей безнравственных поступков, иначе к чему таинственность?
можем решать за себя сами? Выяснить это не трудно. Ничего принципиально
сложного в решении подобных задач нет. Надо собрать нужные факты и должным
образом их интерпретировать. Только и всего. Нормальная научная работа.
исследовательских работ.
институтах прикладными разработками, уйти в Подполье или найти себе менее
кляузные занятия.
Подполье было амнистировано.
ликвидированы. Вместо них были созданы Распределительные пункты.. Пищевые
наборы, доступные населению, были стандартизованы, но перебоев в поставках
не было.
рассчитывая заполучить в свое распоряжение нуль-т.
собой и как-то характеризуют некий социальный Процесс, ограничивающий для
нормальных людей возможность жить по-человечески, то есть отделяющий их
поступки от нравственности.
немного и..
понят, но обольщаться не стоит. Надо работать, дальше собирать факты и
разбираться, разбираться в Процессе.
Серебрякову. Старик должен многое знать...
опасное дело. С этой минуты он не только изучал Процесс, но и начинал
бороться против него. Интуиция подсказывала ему, что борьба с властями или
с подпольем - детские игрушки по сравнению с борьбой с Процессом. За столь
безумное желание очень легко можно было схлопотать пульку в зоб.
Калеба, огляделся. Ничего подозрительного заметить не удалось. Впрочем,
нельзя было исключить и возможность непосредственного контроля за
квартирой профессора. Но тут риск был неизбежен.
прикрытия - пришел поговорить о Франке Семенове, незадачливом создателе
вечного двигателя II рода, собираюсь написать о нем книжку. Ничего
противозаконного в этом вроде бы не было.
своего старого учителя. В конце концов странно, что я не явился к нему
сразу же после Амнистии.
свою легенду, но все обошлось, дверь открыл сам профессор.
элегантен и блестящ, чем приводил студенток в экстаз. Занятия спортом и
размеренная трезвая жизнь, казалось, должны были обеспечить ему долгую
Никитин Юрий
Андреев Николай
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Афанасьев Роман