несколько длинных желтых корней - этакая помесь хрена с морковкой. А когда
овощ выдергивали по осени, полагалось сжимать его рукою посередине, и
корни прямо на глазах, словно живые, причудливо скручивались, образуя
каждый раз новую фантастическую фигуру. Конечно, в ручную репу любили
играть дети. Правда, особо крупные экземпляры корнеплодов иногда больно
сдавливали пальцы, и по городу даже ходили слухи о гигантской ручной репе,
задушившей двухлетнего мальчика. Слухам Виктор не верил. Но ворчание
добродушного симпатичного дяди Фила оставило в душе неприятный осадок.
постройки, принадлежавшим тогда какому-нибудь министру или автору
бессмертных эпопей о трудовом народе. Участок был огромный, с соснами,
орешником и жасмином, в меру заросший, в меру солнечный, масса цветов,
дорожки, посыпанные желтым песком, чуть в сторону от дома за
фантастическим буйством тропической зелени посверкивало зеркало пруда или,
может быть, бассейна, а перед парадным крыльцом нагло бил мощной струей
настоящий фонтан. Город давно забыло таком изобилии жидкости, и в какой-то
момент Виктор почувствовал себя героем Сент-Экзюпери - бедуином (или
мавром, но это, кажется, одно и то же), доставленным из Сахары во Францию,
который, простояв уже добрый час у водопада в Альпах, отказывается
уходить, пока не кончится эта вода.
Да, в этом городе такие слова звучали совершенно особенно.
так не любите бедуинов?
- Проходи, пожалуйста.
свой новый дом, а это - моя дача. Мы будем здесь совершенно одни, -
добавила она заговорщицким тоном. - И никто-никто не помешает мне
рассказать, за что я так не люблю бедуинов.
льду пещера. Удивительный материал пушистых мягких кресел походил на
январский рассыпчатый снег, кондиционер накачивал в помещение студеный
воздух с отчетливым запахом моря, фрукты, вынутые из холодильника,
покрылись бусинками росы, а пенистый "дайкири" цвета карибского прибоя
ничем не уступал приготовленному Тэдди. И звучала тихая ненавязчивая
музыка, будившая сладковато-грустные воспоминания о юности, мечты о
далеких странах и о несбыточном. Захотелось выпить просто джину. Можно
даже неохлажденного. Но они договорились пить только "дайкири". И он
потягивал через соломинку зеленоватый коктейль, курил и смотрел на Селену.
Селена была красива. Волшебно красива.
поддерживать форму.
полностью выводится из организма, если, конечно, пить не каждый день.
Никотин - нет. Он накапливается, как все самые гнусные яды. А к тому же
необратимое загрязнение легких смолами, не говоря уже о канцерогенах.
санпросветагитации, чуть было не загасил сигарету, но потом решил, что это
будет дешевое позерство, и предпочел отделаться банальной и уже давно
несмешной шуткой:
"Жить вообще вредно. От этого умирают".
писатель.
по-моему, в этом контексте лучше звучит "вы".
получившие признание раньше, и есть те, которых читают сегодня. Я не
отношусь ни к первым, ни ко вторым. Правда, в прежние годы меня считали
модным романистом.
по-настоящему известным, у вас было признание, вас и сегодня многие
помнят, и в некоторых кругах ваше имя, я думаю, будет звучать достаточно
сильно.
ведомствах, мое имя действительно до сих пор действует как красная тряпка
на отдельные виды животных. Вот только меня это совсем не радует. Да, было
время, было, когда мы, сами того не осознавая, писали для _н_и_х_, не для
читателей, а именно для _н_и_х_, заранее представляя себе и смакуя такую
картину: вот цензор прочел мою фразу, вот рожа его перекосилась, вот
сжался кулак... Теперь нет цензоров. Теперь _о_н_и_ борются с нами
по-другому. Экономически. И вот одна половина пишущей братии искренне и
благородно творит по заявкам трудящихся увлекательную чушь, за которую
трудящиеся охотно платят свои честно заработанные деньга, а другая -
безумцы вроде меня - сочиняет ни для кого, зато нечто очень умное, но
денег за это, разумеется, никто не платит. Я не утомил тебя, девочка,
столь долгим пассажем?
жизни, объяснять, что такое хорошо и что такое плохо. Я в этом и сам
порядком запутался, а к тому же чувствую: вы живете по каким-то своим,
совсем новым законам. И скорее мне хочется просто понять их, может быть,
даже чему-то поучиться. Упаси меня Бог навязывать молодым свою мораль! Так
что отношения "ребенок - взрослый" между нами полностью исключены.
двадцати, мне только будет двадцать. Но я командовала взводом спецназа и
лично убила трех моджахедов, у меня орден Доблести второй степени, два
легких ранения, знание четырех языков - на уровне общения, конечно, и...
Впрочем, я сейчас не об этом. Я хочу, чтобы ты написал про нас и про
моджа... то есть про бедуинов. Я, правда, боюсь, что ты не поймешь зачем,
но я очень хочу, чтобы ты написал.
говоришь, что умные книги теперь никто не читает.
читает. Или этот, Антон, всего лишь капитан, а интересовался моим романом.
пожалуйста. Я хочу, чтобы вы... чтобы ты написал большую статью в
центральную газету, потом, возможно, выступил на телевидении, я хочу,
чтобы вся страна, весь мир узнали, что у нас здесь творится. Банев - это
все-таки имя. Люди будут читать, будут слушать...
высокую оценку. Во-вторых, налей мне еще "дайкири". Видишь, я сижу с
пустым бокалом. В-третьих, я действительно плохо разбираюсь в том, что у
в_а_с_ здесь творится. И, наконец, как я понял, меня ангажируют. А это
очень серьезно, девочка. Я ведь должен понять прежде всего, кто, зачем и
сколько будут платить. Писатели - ужасные циники, девочка. Главный
заказчик кто, папа?
ничего не понимаешь.
персик, принялась ходить по комнате.
Но здесь, в городе, да и во всем округе, он не имеет реальной власти.
гвардии президента.
и не развалилась на восемь различных спецслужб. А теперь реальная власть в
руках у бедуинов.
ты точно должна мне сделать новую порцию, иначе я просто сойду с ума.
диаспорой чеченско-цыганской загадочной национальности, неким масштабным
явлением этнографического и научно-медицинского порядка, возможно, в силу
всего этого они представляли собой и некую разменную карту в большой
политике и, безусловно, оказывали определенное влияние на жизнь города и
окрестностей, но бедуины у власти - это был абсурд.
за коктейли. - Нам уже давно не до шуток. Ты должен понять, что
происходит. Власти элементарно прохлопали тихую экспансию бедуинов. Пока
президент и парламент выясняли между собой, кто больше украл, пока особые
Шилова Юлия
Беляев Александр
Пехов Алексей
Сапковский Анджей
Маккарти Кормак
Афанасьев Роман