Чтение 19–й страницы книги ~Рагнарек~

Так началась в Валиноре Эпоха Людей." Одно лишь жаль -- не у нас, а
где-то в альтернативной реальности произошло все это...

Глава 14

-- Черт бы побрал этот скверик вместе со всеми его птичками и
солдатами! -- леди отряхнула плечо от снайперского голубя и огляделась по
сторонам...

Солдаты -- они вообще-то милашки, но только когда в постели, а не когда
у двери с ордером на арест... Нет, надо было этого шерифа еще ранее
отравить, чтобы и не вырос!..

Но что ни говори -- в постели солдат, изголодавшийся по ласке -- это
отличный любовник! Любовник... О! мысль, вертевшаяся давно, наконец-то
обрела свою завершенность: надо смотаться в бордель и найти там "леди" Элис!
Она так похожа, что если поменяться с ней платьями (а к чужим шмоткам она
дюже падка, особенно если шмотки прикидовые, клевые!), то... в худшем случае
-- передышка так на недельку, пока дознания будут проводить, а в лучшем --
просто не та голова покатится на дворцовой площади!.. А уж затем, когда и
забудут о моем существовании -- вот тогда-то и...

Мимо "Тоски Зеленой", мимо ювелирки, мимо-мимо-мимо... А вот и бордель!

-- Привет, Элис! Ты сейчас без клиентов? Пошли, побазарим... Между
нами, девочками...

-- Ну, как сказать... Вот Джонни обещал за мной заехать.... А чо,
собсна, за дело-то?

-- Хвинансовые проблемсы. Ты как насчет "одолжить" свое рабочее место
на сутки -- другие? Я те материально компенсирую. Сама подумай, ты в таком,
как щас на тебе, на Джонни произведешь впечатление?

-- Ну, раньше производила, и щас произведу... Те чо, мае платье не
нравится?

-- Дак как те сказать -- некоторым и селедка с душком нравится... Вот и
хочу в твоем пощеголять...

-- Так мне чо, голой по городу шастать? Я ж еще пока что подвига нашей
Лизочки повторять не собираюсь...

-- А чо, число твоих поклонников стремительно возросло бы. Но вообще-то
предлагаю свое платье взамен. И диадему -- в залог, на время пока мы...
развлекаться будем.

-- Идем.

-- Куда?

-- Ко мне в номер.

-- Зачем?

-- Как зачем! А переодеваться ты тут предлагаешь?

Переодевшись, Элис, вся из себя такая радостная, убежала на свидание к
Джонни Пупкову.

Осмотревшись в номере Элис, Леди Морена не заметила ничего интересного,
кроме странной заколки с серебряной крысиной мордочкой, записки от какого-то
приятеля Элис, приглашавшего ее к 23:00 в таверну, и черной трубки в палец
толщиной из странного, легкого, похожего на кость материала.

Тут с улицы донесся испуганный и возмущенный женский крик. Выглянув в
окно, леди Морене посчастливилось наблюдать, как Элис долго доказывает
шерифу и трем стражникам-оболтусам, что она не придворная дама. Увы -- все
же ей удалось это доказать с помощью родимого пятна на средней груди. И
тогда шериф и трое стражников решительно направились ко входу в бордель.

* * *

-- День добрый, брат мой во Спасителе! -- брат Винченто обратился к
стражнику, стоявшему у ворот.

-- И тебе добрый день, -- лениво позевывая, ответил стражник.

-- Я вот пришел в город по делам монастырским, -- брат Винченто скромно
умолчал, что не давеча, как сегодня, он был спроважен из монастыря за
пьянство и некоторые иные прегрешения. -- Да уж давно здесь не был. Хочу вот
узнать, кто тут сейчас правит, да...

-- Вообще-то тут правит король Макарий, -- слегка удивленный стражник
ехидно ухмыльнулся, про себя приметив осведомленность монахов.

-- ...к жителям города, к странствующим монахам как он относится?

-- Он к странствующим монахам не относится, он к королям относится! --
скаламбурил повеселевший стражник.

Монах, ничего на это не ответив, попрощался и двинулся в недра
разомлевшего под летним солнцем города.

Прогуляться и ознакомиться с местными достопримечательностями всегда
полезно. Но долго ли выходишь на пустой желудок, да когда тебя атакует такой
злобный демон, как Вчерашний Бодун? Поразмыслив, брат Винченто двинулся в
поисках какой-нибудь таверны.

-- Добрый денек, святой брат! -- неожиданно раздалось за спиной
перепугавшегося от неожиданности монаха. Винченто обернулся: какой-то
странный тип в одежде, какую обычно носят мастеровые, улыбался во весь свой
зубастый рот. Кажется -- угрозы он не представлял и лично "святого брата" не
знал.

-- И тебе день добрый, брат мой во Спасителе. Чем могу помочь ради
Господа нашего? -- Винченто изобразил поклон, что при его комплекции почти
не получилось.

-- Помоги донести мне этот сундук до дому, я перед тобой в долгу не
останусь.

-- Святое писание учит нас не брать за труды свои, но отдавать щедро,
-- брат Винченто вспомнил, что со вчерашнего вечера у него во рту макового
зернышка не было. -- Но ежели брат решит сотворить доброе дело и накормить
своего брата, не евшего со вчерашнего дня, то это, конечно же, зачтется ему
на небесах.

-- О! Конечно же, я накормлю тебя, достопочтенный брат!

Сундук был действительно тяжел, а его хозяин жил в другом конце города
-- в доме напротив супермаркета. Но брат Винченто был вознагражден за труды
свои. Отменно пообедав жареными цыплятами и попив чаю с вытребениками, он уж
совсем забыл про тяжкий труд таскания сундука.

-- Послушай, Джек, -- обратился досточтимый монах к своему новому
приятелю, с которым успел уже как следует сдружиться, -- Нельзя ли у тебя
заночевать?

-- Э-э-э... Как тебе сказать... Моя хозяйка не любит, когда
останавливается кто-то посторонний. Ежели хочешь -- заплати ей и она
возражать не будет.

-- А сколько она обычно просит?

-- Пятак, не меньше. Эт чтобы охоту отбить. Так что плюнь на нее: в
"Обкуренном пони" комнату можно и за троячку снять.

Посидев еще для приличия минут десять и выпив еще пару чашек чая,
Винченто попрощался с новым знакомцем и направился искать таверну.

Снять комнату оказалось не проблема. Правда, эта ночевка совершенно
опорожнила кошелек, не оставив даже медяка на завтрак. Так что спал Винченто
неспокойно, хотя и привык опочивать после обеда. Ему снилось, что наутро он,
голодный, откусывает кусок от пирога, а тот вновь прирастает на место и
говорит ему человеческим голосом: "Пока не заплатишь, не скажу, как есть
зеркальные пироги"... А затем к нему подносят шикарный окорок и говорят
"Винченто, это Окорок. Окорок -- это Винченто. Унесите Винченто!"

В ужасе он проснулся, и тут-то ему в голову пришла светлая мысль,
ниспосланная то ли Господом, то ли уже урчащим желудком. Додумывая ее на
ходу, монах отправился на базар.

Толпа покупателей, зевак и воришек так и грозилась раздавить брата
Винченто, но он, подобно грозному айсбергу, все же пробрался на рыночную
площадь, сбив с ног какого-то неудачливого карманника и наступив ему...
кажется, на руку.

Повсюду стояли грубо сколоченные навесы. Удручающе пахло всевозможными
яствами, вовсю голосили продавцы, рекламируя свой товар, гомонили
бесчисленные покупатели. Слуга господен примостился прямо у лотка с арбузами
и вином, где покупателей было побольше, и, натянув клобук чуть ли не на
самый нос, приступил к исполнению своего плана.

-- Милостивые братия во Спасителе нашем! -- начал свою речь
достопочтенный монах. -- В моем лице обращается к вам наш настоятель и
просит у вас помочь ему и всей скромной обители нашей, замаливающей перед
Господом нашим грехи всех людей неразумных и грешных, в восстановлении
старой часовни, что стоит в пределах монастыря нашего.

Кое-кто из толпы обратил внимание на столь убедительные воззвания брата
во Спасителе, но деньгами делиться никто не спешил.

До самого вечера несчастный Винченто молил досточтимых жителей
Стольного Града Вольдара помочь отстроить часовню, но весь его улов
составили лишь два медяка, один сребреник и булыжник, который по праву
предназначался голодной псине, утянувшей с прилавка круг колбасы.

Вернувшись в таверну, Винченто взял кружку вина и буханку хлеба,
устроился поудобней и, уминая свои харчи, принялся слушать последние
новости, коими наполняли атмосферу заведения изрядно подвыпившие посетители.

По прежнему разыскивалась леди Морена, опять обвиняемая в заговоре
против короля, да вот вновь видели какие-то далекие пожарища на юго-востоке.

Поужинав, монах почувствовал потребность в общении с природой и
направился в ближайший нужник.

-- М-да, сходили тут двое... -- хмыкнул он и смиренно добавил: -- И
всяк в прегрешении может наказан быть... Все мы в руках Божиих...

Было отчего разволноваться: посреди уборной на полу в луже крови
валялись два трупа. В смертельной схватке они сжимали друг другу горло. Но
все же что-то в этой смерти казалось неестественным. Как-то странно, вроде