Чтение 22–й страницы книги ~Рагнарек~

рукоятки. Зажег его и зашел внутрь.

За дверью был зал. Огромный зал, залитый огнем множества светильников.
Стены его покрывали фрески, а посреди помещения стоял камень. Мраморный куб
с нанесенными на боковых стенках знаками, сплетающимися в витую руническую
надпись. У куба стояло трое мальчишек и о чем-то спорили между собой.

-- Вы -- Хранители? -- голос Яськи прозвучал громко и неожиданно
звонко. -- Если да, то срочно позовите остальных! Мне надо показать вам всем
кое-что важное! Срочно, пока не догорела эта свеча-огонек! И я должен
показать это вам у алтаря!

Понимая, что в любом Храме главное место -- алтарь, он так и сказал: не
"У самого главного места", а "у алтаря". Вот ему и ткнули в куб посреди
зала.

Искрящаяся свеча не догорела еще и до половины, когда в зале появились
еще пятеро мальчишек и парень лет двадцати пяти.

-- А где же остальные? -- удивленно и испуганно воскликнул Ярик. -- Я
должен показать это всем! Всем вам!

-- Мы все здесь, -- последовал ответ.

-- Но ведь Хранители, Совет, Патриарх?..

-- Хранители -- здесь. Все восемь. Патриарх -- перед тобой.

-- Как "восемь"? Вас же девять!

Светловолосый остроскулый мальчишка вздохнул:

-- Ты с какой звезды свалился, малыш? Девятый умер еще в Шестую
Эпоху... Пятый...

-- А Совет? Храмовый Совет -- они тоже?

-- Ушли. У них хватило смелости, как это ни странно. А мы -- тут.

Какой-то дурман окутал сознание мальчика, стали появляться странные,
слишком взрослые мысли и воспоминания. Рука сама потянулась к кармашку за
темными очками. Все произошло как в тумане. Словно прокручивали видеозапись
на медленной скорости. Лица собравшихся исказились в удивлении и испуге,
ослепительной магниевой вспышкой полыхнул серебристый шарик у основания
догоревшего бенгальского огня. Повинуясь инстинкту все заслонились от
вспыхнувшей штуковины, что держал Яромир.

Когда глаза отошли от магниевого сюрприза, ошеломленные Хранители
узрели столб синевато-черного дыма, поглотивший пацана.

-- Кто? Что случилось? -- прошелестел шепот.

-- На миг мне показалось, что он -- взрослый... -- робко сказал
мальчишка в пажеском одеянии и с сигнальным рогом на поясе.

-- Не может быть, -- возразил ему другой, -- Лес бы не пропустил его.
Лес не обманешь...

Дым развеивался, представляя Хранителям все метаморфозы, произошедшие с
Яромиром. Нанароботы уже сделали свое дело, изменив в назначенный срок не
только внешность и одежду, но и мысли Яромира Савельича.

-- Да, да! Да, да, да... Все мы здесь взрослые! Хоть и выглядим как
дети. Просто некоторые иногда предпочитают время от времени быть такими, как
они есть, -- холодно, даже с легким презрением заявил СБ-шник. И прежде чем
кто-то успел что-либо сделать, он ловким, хорошо отрепетированным жестом
начертил в воздухе руну. Повинуясь этому пассу, через все щели Пространства
к Загорскому потянулись Темные Энергии, образуя незримый, но прочный,
блокирующий любую агрессию Щит Тьмы. Яромир знал, что и сам не должен
производить ни малейшего агрессивного действа, чтоб не нарушить условия
существования Щита, но это и не входило в его планы. Он просто огляделся, и
мысли, воспоминания присутствующих стали для него открытой книгой -- после
последней доработки нанароботов Загорский более не нуждался в гоблинском
шлеме.

* * *

Первым оказался мальчишка в белой футболке с угловатой эмблемой на
груди, шортиках до колен и ношеных кедах. Его удлиненное некрасивое лицо в
то же время светилось внутренним добродушием, а каштановые волосы были
тщательно расчесаны и уложены.

Считать имя -- Дэви Дим -- несложно, и не за этим явился Загорский в
старый Храм среди непроходимого леса.

Каждый человек -- кладезь воспоминаний, даже если они и дремлют где-то
в глубинах памяти.

...Была зима...

Снег летел мокрыми хлопьями, налипая на стволы деревьев, пригибая ветви
к земле, одевая саваном уснувший с холодами лес... Скоро настоящие морозы
скуют белесый покров в сплошную броню, и лишь под очень тяжелыми шагами
будет похрустывать наст...

Снег не таял нигде... Почти нигде. Только на теле зеленого чудовища
хлопья превращались в массивные капли воды, собирающиеся в лужицы и
ручейками сбегающие на лопнувшие гусеницы, на грязную, побуревшую землю.

Танк стоял у кромки леса, чуждый и неуклюжий. Три фигуры в белом,
нелепо раскинувшись, свисали с брони там, где настигли их выстрелы.

Но их неподвижность не смущала пятерых совершенно одинаковых
человекоподобных рыцарей в черных доспехах и шлемах, напоминающий
перевернутые ведра с Т-образной прорезью. Рыцари деловито обыскивали танк и
лежащих на нем, не обращая внимания на вырывающиеся между гусениц язычки
пламени.

Обшарив все снаружи, двое ловким движением запрыгнули в башню, еще один
залез в машинный отсек. Наружу полетела зола в перемешку с обгорелыми
конфетными фантиками и сплюснутыми энергокассетами от пушки главного
калибра. Затем из башни показалась голова одного черного, его прорезь в
шлеме ярко блеснула пурпуром в лучах восходящего солнца.

И тут одинокая фигурка появилась из лесу. Мгновение -- и пятеро
мародеров исчезли в метели столь внезапно, что показалось, будто они просто
растаяли в снежной дали...

Гэлли любил прогуляться перед уроками, и непогода не страшила его.
Напротив -- это было еще приятнее, чем в приторное безветрие. Видимо --
любовь к непогоде осталась у него еще от далеких предков, обитавших в лесах
далеко к западу... Интересно -- не мерзли ли они в зимние вечера в своих
жилищах на деревьях, или делони существовали только в древних легендах и
сказаниях?..

В лесу в такую метель на удивление тихо: снег неистово мечется там, в
вышине, а вниз опадает медленно и плавно, устав от несносного метания между
деревьями. Все ниже и ниже склоняются ветви, пока на какой-то из них не
станет снега больше, чем монеток у скряги. И тогда снежная шапка срывается
вниз, а ветка взмывает, рассыпая серебро искр. И прохлада тающих капелек
приятно щекочет лицо...

После таких прогулок на душе легко и радостно...

Но -- надо спешить. Скоро начнутся уроки, а опаздывать -- значит,
нажить себе лишние неприятности. Классная руководительница -- слишком
строгая, а порой просто сердитая... И порой так беспричинно может
рассвирепеть... Но даже не это самое страшное. Если накричит там или сделает
в дневнике запись на пол-страницы -- то Эру с ней. А вот если просто слегка
пожурит тихим голосом -- вот тогда берегись: значит -- не раз и не два еще
аукнется тебе это происшествие...

У кромки леса торчало что-то темное и массивное, еле различимое сквозь
летящие хлопья. Похоже -- застрял грузовик или лесовоз. Подойти посмотреть,
что ли?

Гэлли просто глазам не поверил, увидев полузасыпанный снегом танк.
Боевая машина словно сошла со старых картинок, которыми пестрит учебник
истории. Обугленные грязно-зеленые борта, лопнувшие гусеницы...

Полузасыпанный бугорок рядом с передним колесом почему-то резанул
взгляд. Мальчик склонился перед ним и осторожно разгреб снег. Руки
наткнулись на что-то мягкое и холодное.

Это был человек. Невысокий человек в белом комбинезоне. Мертвый
человек.

Трудно сказать, что испугало больше: само мертвое тело с маленьким
черным пятнышком на груди, или круглые, истинно человеческие зрачки
незнакомого покойника. Глаза, казалось, желающие заглянуть в саму душу
мальчишки через щелочки зрачков Гэлли.

Дико вскрикнув, мальчишка кинулся подальше от страшного места, где
разыгралась никому не ведомая трагедия... Следов черных рыцарей он не видел
-- снег скрыл их раньше. Остались незамеченными и еще два тела по ту сторону
танка... Но и без этого смерть, ранее встречавшаяся только на видеозаписях,
испугала своей обыденностью и неэстетичностью.

Черные рыцари скрылись, мальчишка убежал... И лишь теперь из снежного
марева появились трое. Их можно было бы принять за духов убитых тут людей в
белом, если б было кому наблюдать... Но наблюдать было некому, и поэтому
никто не видел, как самый молодой из троих запустил руку в тайничок над
гусеницей и вынул оттуда плоскую коробочку, напоминающую старинную
готовальню.

Они успели выскочить из танка до того, как машину подстрелили вторично.
По какой-то счастливой случайности никто так и не приметил белых воинов на
белом снегу. Никто не увидел их и у танка. И теперь они бежали вперед и
вперед, неизвестно куда. А спроси их, куда бегут -- наверняка прозвучало б в
ответ "Не куда, а откуда!", и это было бы правдой. Лес словно сопротивлялся
бегущим. Ветви переплетались перед самым носом, пеньки и стволы валежника
захламляли тропинки... И вдруг...

Внезапно ветви разлетелись в стороны, и трое путников выскочили на
поляну. Прямо в невероятное солнечное затишье. В тень. В тень от