взбунтовался от этого. Просто всякой технике свой срок, особенно, если ее
долго не ремонтировать. Вот и теперь легкий сбой вызвал чуть тяжелее, тот --
еще и еще. И все естество корабля содрогнулось в агонии, судорогой свело
стальные мускулы...
пытаясь спасти гибнущего исполина. Но ни единая лампочка индикатора не
отозвалась в ответ.
наполовину, по пояс, но при его могучем росте этого хватило, чтоб дотянуться
до панелей управления.
назад, бросив всего одно слово:
скорчер. И едва только стихли шаги в коридоре-перешейке, как опустевшую
кабину залила ослепительная вспышка...
когда за их спиной послышался голос неслышно приблизившегося Мельтора:
печальным одухотворенным лицом никак не мог бы вызвать чувство страха, и
ребята тут же расслабились. Максим теперь оглядывал незнакомца с тем же
видом, с каким до этого озирал новостройку. Женечку же, видавшего Князя Тьмы
еще и не в таком виде, потянуло на хохмы, и он выпалил прямо в лицо
подошедшему:
пытаясь вспомнить, где же он видел это лицо, но вслух лишь спросил:
бы не подумал, что если с Вас стряхнуть всю пыль, накопившуюся за века, то
останется столь элегантное существо. Признаюсь, в паутине Вы более
производили впечатление...
если бы ты не налегал так на пончики и пирожные, то я бы тебя распознал
раньше. А так -- округлился, до неузнаваемости...
колкая.
благословения, и, склонив голову, произнес:
ожогом скользнули имена: Курумо, Ортхэннэр... Но несмотря на боль, Владыка
шагнул вперед, возложив руку на плечо юноши: -- Прежде всего поднимись с
колен! -- Он поднял парнишку с колен и вздохнул.
и вышел вослед. Для непосвященного в старые обряды Дома это не скажет
ничего, как оно и не сказало ничего ни Женьке, ни Максу. Но правила-то от
этого никто не менял. И Знающий сразу вспомнит: если ты вкусил пищу в
каком-то доме, то с этого момента обитатели сего дома для тебя
неприкосновенны, и ты никогда не попытаешься даже убить ни одного из них;
если ты произнес простую согласительную фразу в пределах своего Дома, то это
равноценно данной нерушимой клятве... Не хотелось Мельтору говорить об
учениках в замке...
юношу в драных джинсах. А затем вопросил:
Евгений. Мельтор погладил толстячка по макушке и улыбнулся в ответ:
С тобой все в порядке... -- а затем Владыка повернулся к Максиму, и взгляд
его больше не смеялся:
ответ возразил:
Словно проникая в сущность стоящего перед ним. И лишь затем прозвучало
тихое, еле слышное:
просто выбросил вперед руку, отправляя свое войско в атаку.
снаряды и залпы вертолетных ракет. Увы -- это не причиняло сильного вреда --
верткие твари успевали уворачиваться от прямых попаданий, а взрывы под
ногами использовали для великанских прыжков в гущу врага, нападая и разя
сверху.
назад, но с неба уже падали новые.
вся личная гвардия Пресветлого. Своими огненными мечами они расшвыривали
падающих бесов.
настоящие гаргульи, а оживленные бесами статуи. Но все же это была страшная
сила: ангелов просто не хватало, чтобы отбить атаки. Стрелы и арбалетные
болты отскакивали от их гранитных тел, оставляя лишь мелкие выщерблинки.
вертолетах, и в тот же момент в небе возник черный шар. Морена готова была
поклясться, что это тот самый шар, что пронесся над нею в вечер знакомства с
Моредом Черным. Только сейчас шар, выскочив откуда-то из-за стен Вольдара,
выпустил из себя длинные сверкающие клинки и завертелся, круша гранитных
тварей. Вместе с молниями магов и пулеметами шар составил прекрасный тандем,
и летучее нашествие иссякло, обратившись каменной пылью и щебенкой,
просыпавшейся в основном на головы бесам. Сзади по рядам тварей Шайтана
пополз сизоватый туман, и попавшие в него внезапно падали, как подкошенные.
лишь трое. О подавленных танках и горящих сервах можно и не говорить...
Стоны, крики, взрывы...
живых, гасло жгущее пламя, смолкали стоны и крики... К полю боя спускался
Парусник. Золотой, словно выточенный из потока живого струящегося света, он
медленно шел над воюющими, покачивая причальной иглой, сверкая облаком
парусов. И от света его наступало исцеление.
Парусник, пракорабль, Предтечу цивилизации одухотворенных Кораблей. И ждал,
что за ним явится его извечный враг, старейший Мамбет -- воплощенная
Неодухотворенность.
Шайтан. И одновременно произнесли Имя его: Люцифер. Светоносец.
облике Парусника, то кто же тогда восседает на Черном Троне? Полно те, может
ли быть Люцифером Парусник, даровавший только что исцеление всем оставшимся
в живых?
помощи?
дело наше правое, а враг наш -- само Зло!" Но мечи их отскакивали от бесов,
стрелы бессильно падали на землю, и даже снаряды не хотели разрываться.
армии, ведь мечи и стрелы бесов сделались столь же бессильными, как и у
Светлого Воинства.
Пресветлым, рассыпались, не повредив ни травинки.
Тьмы возник еще один ангел. Был он сияющ и прекрасен настолько, что каждый,
увидевший его, готов был склонить перед ним колена и броситься в бой, на
смерть по первому мановению его руки!
занимаешь мой трон! Брысь, пока я не испепелил тебя в гневе!
Услышав его, ангел прекрасно улыбнулся:
так мне привычнее. Я вижу, Шайтану неймется. Ну что же, придется преподать
ему урок. Чтобы остальные думали, когда я к ним обращаюсь...
через плечо. Он даже не обернулся, чтоб посмотреть, что будет дальше с
Березин Федор
Андреев Николай
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Прозоров Александр