при себе множество звонких монет, и щедро угощали странствующего с ним
мальчишку, стоило лишь заглянуть в трактир. О, а вот и очередной трактир,
легок на помине!
всякого привлечет трактир, если на его стене реклама игровых автоматов,
"расположенных в фойе". Но с другой стороны -- когда еще следующий
подвернется? И Славик демонстративно вздохнул:
раз был прав! И на фиг мне было те палантиры распродавать?! Теперь все знают
все, а я без работы остался! Во, последние остались, -- и с этими словами он
достал новенькие однокупонники, оставшиеся в его кармане со времен Великого
Помешательства, когда Директ-Коммендатура нашлепала этого бумажного добра
пачками: -- С этим только в туалет ходить!
нет -- и я бросил! Да и пил я -- чтоб забыть одно... один инцидент... И
почти забыл... Тут другое: долгоните пару золотых, я тут одному задолжал,
давненько уже...
прямиком в двери трактира...
на информацию.
вслушивался-то как внимательно, ну прям как Муркок... А ты ему так ничего и
не поведал...
наемником в войсках Валинора -- не для него...
прежде чем коснуться земли, выпалил:
мужик!", Славик вновь встал, сжимая в руке кубок с багровым вином:
носом в салат. Где и заснул.
своими спутниками вывалился из зеркальной стены прямиком во двор нового
жилища Мельтора, он отправился "немного постранствовать-повспоминать", как
сказал он друзьям. Реально он просто почувствовал себя лишним, "не ко
двору", и поэтому даже не стал заходить внутрь, распрощался на улице. Ну в
самом-то деле: Феникс останется поболтать с хозяином замка: крылатые всегда
найдут общую тему для беседы. Иэрнэ наконец-то встретится со своим Учителем,
словно воскресшим из мертвых... Женька с Темой -- они вообще домой
вернулись, можно сказать... Ну и что делать на этом празднике жизни
бессмертному, потерявшему отца неведомо сколько тысячелетий назад, помнящему
лишь голос мамы да множество приемных родителей -- много их было за эти
четыре с половиною тысячи лет... Как много было и сиротских приютов, и
детских домов, и даже концлагерей... Не стоило портить праздник Лассаре и
эльфенышу. Можно просто побродить по городам и весям, да подумать, что
делать, когда золоторожий вернется. Ведь не будешь же каждый раз от него по
зеркалам да порталам скрываться! Когда-нибудь он все же доубьет
прогневившего его бессмертного мальчишку... Эх, как все было бы проще, если
б за выигранным или проигранным боем не тянулся шлейф интриг и мести, а все
завершалось бы надписью "Game Over", как в этих вот игровых автоматах в
углу.
Земле не всегда встретишь такие реликты! Например -- вот эта. Том кинул
жетон в щель, и на экране монитора вспыхнуло название: "Мортал Комбат 47".
Руки сжали рукоять джойстика, и в этот момент на экране двое встали в
стойки. Был полный облом читать над ними их имена, но стойки бойцов вызывали
уважение. И вдруг в сознании засвистело, и из недр памяти выплыл образ: двое
в точно таких же стойках. На одном черный плащ с капюшоном на глаза, на
другом -- орочьи доспехи из кожи и стальных пластин, с оскаленной мордой
какого-то чудища на груди... Фон, правда, другой -- вместо сумрачного
догорающего города из компьютерной игры раскинулся прекрасный лесной пейзаж.
И шикарный пенек посреди полянки не нарушал гармонии жизни. Вот только бойцы
были не слишком уж миролюбивы.
"капюшона" на поясе болтался узкий стальной клинок, но он был надежно
зачехлен в ножнах; у "кожано-стального" в траве рядом валялся отброшенный
тяжелый меч. Но никто не притрагивался к оружию: куда интереснее испытать
силу своих рук и ловкость.
никого не было. Бой начался внезапно. Точные удары и блоки, но никто даже не
успел всерьез разогреться, как раздался шум медведя, ломящегося по сучьям и
сухой хвое. Быстро обернувшись на звук, воители увидели не царя леса и
хозяина тайги, а человеческие силуэты. Не стоило искушать судьбу -- эти
подходящие могли оказаться не столь тонкими ценителями единоборств, и им
ничего не стоило потянуться за мечами, а то и арбалетом... Опять же, если
начнется бой, то прийдется защищаться, и не руками, а мечом... А к чему
бессмысленное кровопролитие?..
и повода для конфликта.
локонами, в дворянском костюмчике и белом плаще. На поясе болтается узенький
эспадрон. На голове -- золотая корона со звездочкой, синей эмалью и
серебряным тополиным листком. Та самая, что через множество лет увенчает
голову другого мальчишки, того, что вызовет на бой Абадонну, Принца Мрака. И
-- даже победит, хотя брат его Мерлин и не поверит в это... Почувствует
какую-то фальшь в событиях... Но -- когда это еще будет?..
черной монашеской хламиде, с огромным черным крестом на поясе и черным
рунным мечом на плече. Но не это бросалось в глаза в первую очередь, а
стальная, набранная из подвижных пластин механическая правая рука, сжимающая
меч, да шлем с костлявой лапой на затылке и перепончатыми крыльями на лбу.
Лицо закрывалось частой решеткой сетчатого забрала, а по бокам от него
торчали черные клыки-бивни...
поединщиков. А может -- заметив, но не желая портить им настроение? Поняв их
философское миролюбие?
девятнадцати, но из под плаща -- светящийся металлический доспех, в руке --
Светлый Меч (сейчас такие только в Валиноре и встретишь!). Незнакомец
недвижно стоял посреди тропы и уступать дорогу не собирался. А когда Принц и
его спутник остановились -- шагнул к ним. Не доходя шагов трех, вытянул
вперед руку с мечом, указав ею на рослого.
воина уперся в грудь Принца. Малыш непроизвольно отшатнулся. Но обладатель
клыкасто-костлявого шлема даже не двинулся с места. Незнакомец почувствовал
на себе пренебрежительно-хмурый взгляд нечеловеческих глаз, хотя частая
решетка забрала не давала увидеть глаза. Рычащий рокот из-под сетки сложился
в слова:
только через мой труп!
и тут же перешел в атаку. Но и Монстр-монах был не лыком шит. Его меч
спорхнул с плеча и принял на себя клинок противника. Два полновесных
полутораручника со звоном столкнулись и разлетелись вновь, выискивая места
для прорыва. Молнией мелькало светлое лезвие клинка незнакомца, и черными
сполохами отвечало ему широкое черное лезвие с горящими серебром насеченными
рунами. Узкая тропинка -- не лучшее место для побоищ, и поэтому от
внушительных взмахов веером взлетали срубленные стебли крапивы и ветви
деревьев. Но друг другу воины не причиняли ни малейшего вреда. Один лишь раз
удар Светлого Меча попал по кисти Монаха, но клинок срикошетил от стальных
пластин механической руки и не оставил даже царапинки.
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Корнев Павел
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Херберт Фрэнк