Чтение 73–й страницы книги ~Рагнарек~

бутылку. Протянул Максу. Затем извлек оттуда же вторую... Третью...
Четвертую и пятую протянул Тому, ядовито пояснив удивленным ребятам:

-- Заначка еще никому не помешала... Не думаю, чтобы хозяин остался в
накладе...

Глава 12

Лат прибыл дней через пять. Мишель думал, что он приедет попутным
транспортом, а то и на коне, в крайнем случае -- воспользуется одним из
базовых космолетов, если это ТОТ САМЫЙ Лат -- но то, что увидел он, поразило
воображение.

-- Лат приехал! Лат приехал! -- горланили на разные голоса пацаны.
Санька быстро растолкал валявшегося в предутренней дреме Мишку и поволок его
на берег. У излучины реки белели шлюпочные паруса. Один, два, три...
Белокрылые яхточки выходили из сияющего марева, висящего над водой, и плавно
стремились вперед, покачиваясь на волнах. Двенадцать парусников приближались
к пристани. Знакомые до боли, ремонтируемые всю зиму в "Муравейнике".
Впрочем, нет -- вот того гафельного тендера с жюль-верновским именем не было
уже в эту зиму: он остался только на фотоснимках да в воспоминаниях
старожилов. Зато не видно стремительного "Викта" -- нового латовского
эксперимента. От мыслей Мишеля отвлек Санька:

-- Айда на Пристаня!

Лат был тот самый. И, разумеется, не один. Вместе с ним прибыли и его
ученики. Весь "Звездный Ветер". Весь, кроме Мишеля.

-- Они каждое лето приплывают к нам в городок, на парусную практику...
-- на бегу пояснил Илька.

Мишель осторожно подошел к Командору. Подошел и остановился, не зная,
что и сказать. Действительно -- как объяснить свое исчезновение из Отряда?
Еще труднее рассказать, как оказался здесь.

Лат лишь мельком взглянул на юного Воина Сновидений, и повернулся к
Саньке. Даже не поздоровался по имени, только головой приветственно кивнул!
Мишель почувствовал, что ему словно соленый нож вонзился в сердце. Жгучая
боль и обида. Как же так? Ну, понятно, исчез после прочухана в кабинете,
можно посчитать, что дезертировал. Но ведь на самом-то деле не сбегал!
Неужели Лат так просто отворачивается от одного из матросов своего Отряда?
Или (робкая надежда, но все же!) это он просто решил показать сперва свою
сердитость и праведный гнев, а потом простит и заговорит, как всегда?..
Трудно на такое понадеяться, но все же...

На берегу появился шут в зеленом камзоле и алой шапочке. Здесь никто не
знал его имени, так и звали -- Шут. Сжимая в руках гитару, он расправил
крылья и перелетел через лодочную бухточку. Завис в полуметре от дощатого
настила пристани, щипнул струны. Кивнул: "Приветствую тебя и твоих друзей,
Изначальный. Эта моя песня -- вам, крылатые в море!"... Песня словно
родилась из тишины.

Вы слышите? -- пружинный перезвон там? --

В барометре качнуло стрелку с места:

Дрожат от нетерпения норд-весты

За стартовой чертою горизонта.

Сейчас они, сейчас они рванутся.

Вы слышите -- качнулся старый флюгер?

А ну-ка, поднимайте парус, люди!

Пора ему, как надо, развернуться!

Пора развернуться сполна...

И пусть нас волною встретит

Заманчивая страна --

Та сторона, где ветер!

Та сторона, где ветер...

Случалось, нас волна сшибала с палуб.

Бывало, что мы плакали от боли.

Но главное -- чтоб быть самим собою --

А человек всегда сильнее шквала!

И хлесткие удары бейдевинда --

Не самые тяжелые удары.

А главное -- чтоб спорили недаром,

Чтоб не было потом за все обидно.

Чтоб ясно смотрели в глаза

Друг другу и всем на свете,

Когда вернемся назад

Сквозь неспокойный ветер!

Вечный встречный ветер...

Мишель напрягся, почувствовав, что эта песня и о нем тоже... Удары
ветра -- не самые страшные удары... Когда от тебя отворачивается Друг и
Учитель -- это несравнимо больнее. И как тут сохранить ясность взгляда?..

А песня тем временем продолжалась:

Страшней, чем буря, серые туманы.

Страшнее всех глубин седые мели.

И если это вы понять сумели,

Плывите смело к самым дальним странам.

Но дальних стран и всех морей дороже

Два слова, тихо сказанные другом --

Когда, держа в ладони твою руку,

Сказал, что без тебя он жить не может.

Ты тоже не можешь один,

И пусть вам обоим светит

Теплой Звездой впереди

Та сторона, где ветер!

Та сторона, где ветер...

"Неужели и после этого Лат не заговорит со мною, будет делать вид, что
впервые меня видит?" -- билось в мозгу Майкла.

-- Спасибо, -- Лат склонил голову. -- Ты, как всегда, спел ровно
столько, сколько хотел, но меньше, чем мог бы.

Шут ступил наконец на доски причала и сложил крылья. Закинул гитару на
плечо.

-- Я не слишком далеко вижу, Изначальный, но мне кажется, что в
следующем году я не спою тебе: не судьба нам будет свидеться! А жаль: в том
году, а то и чуть позже, моя песня была бы уместна, как никогда... Может --
плюнуть на условности и спеть сейчас, а? Не нарушу этим Законы Мироздания,
Лорд?

-- Спой, Дар... И тебе легче на душе станет, и мне услышать иными
словами грядущее судится...

Шут сел на краешек причала и свесил ноги в воду. И вновь -- гитара в
руках. Несмотря на устойчивый мощный ветер -- песня о безветрии. Кто знает:
может, в грядущем августе действительно будет знойный штиль и зеркало
застывшей воды в полдень и стоячий туман по утрам?..

Какая жалость: ветра нет с утра,

Стоит туман над тихими лесами...

А мне сейчас приснились клипера

С гудящими упруго парусами.

Они прошли по утреннему сну --

Мне подарили часть своей дороги --

И их кипящий след перечеркнул

В моей душе все беды и тревоги.

Они ушли. Но это не беда --

Соленой пылью оседает влага,

И с крыши звонко капает вода,

Считая мили, как вертушка лага.

-- Жаль, если это действительно пророчество, -- Лат вздрогнул и зябко
поежился, словно в него дохнуло морозом. -- И все же спасибо, друг... Знаю
-- не мог не спеть...

-- И мог бы не успеть... Всего четыре месяца... Четыре месяца и два
года... А знаешь, Лат? У тех клиперов были желтые паруса... Желтые даже в
тумане...

Глава 13

После дневной суеты ребята собрались у костра на берегу реки. Были тут
и местные, и из Отряда. Звенели гитары, слышались шутки и смех. Порой кто-то
из взрослых появлялся из темноты, или придя из Города, или просто
спустившись с небес. Странно -- но летали в основном взрослые. Дети
предпочитали бегать по планете, ощущая босыми ступнями силу ее жизни, тепло
и ласковость...

Лат пел, и Зеленый Шут внимательно слушал его. И лицо Зеленой Птицы
становилось все грустней и серьезнее. Мишель прислушался.

Ты ушел навсегда, ты растаял вдали,

Слишком поздно пришли за тобой Корабли...