Юрий НИКИТИН

БРЕК РОТ

В двадцать лет он с отрядом десантников прошел Огненный Пояс, в
двадцать три нес вахту на Черных Болотах, а еще через год уже сражался с
упырями в зоне экватора. Когда пришло время возвратиться в Город, он уже
находился на самой передовой базе Расширения, куда попадали только те, кто
прошел все испытание безупречно.

Команда провожала его... бурно. Закатили пирушку, обнимали, били по
спине. Пора! За тридцать лет жизни накопил достаточно ценную генетическую
информацию, теперь передай ее дальше в будущее. Это долг каждого
полноценного члена общества.

Командир выстроил отряд, сказал громовым голосом:

- Ты здоров, Брек Рот. Потомки не будут стыдиться такого пращура.
Вместе с нами прошел огонь и воду, медные трубы и чертовы зубы, горел в
пустынях, тонул в болотах, замерзал в ледяных провалах!

- Ура! - заорал кто-то.

- Ура! - подхватили дюжие глотки.

- Ура!

- Ура!!!

Брек Рот слушал внимательно, сердце его билось ровно.

- Ты познал цену дружбе, - продолжал командир, - мужеству,
благородству, знаком с требованиями Чести и Долга. Пора, дружище, передать
накопленные качества организма дальше. Да-да, в будущее! Пора продлить
себя в детях. Увы, пока что это единственный способ достичь бессмертия...

По возвращении в Город Брек Рот сразу же отправился в Клуб Ветеранов.
Странно и непривычно идти по тихим улицам, любоваться деревьями и закатами
трех солнц! На плече нет тяжелого автомата, нет за спиной огнемета, да и
не нужно каждое мгновение опасаться прыгающего растения, или стреляющей
ядом змеи.

Здесь навсегда отвоевано место у хищного мира, здесь Город - в самом
центре расширяющегося мира!

Секретарь Клуба Ветеранов, сам в свое время побывавший с лучеметом в
руках в зонах Огненного Пояса и Черных Болот, встретил его уважительно,
ибо Брек Рот сумел пройти больше ступеней Освоения. Он тут же выделил
новоприбывшему хорошую квартиру, велел обращаться при малейшей надобности.

Через пару дней Брек Рот, выбрал подходящую юную особь
противоположного пола, оглядел бегло и привел в свой дом. Неважно, что она
оказалась худой, бледной и боязливой. Не пещерный век - сила и крепость
мускулов решающего значения не имеют, а так юная женщина вполне подходит
ему в жены.

Эли, так звали его женщину, целыми днями просиживала у окна, глядя в
сторону родительского дома. Грустная, с большими печальными глазами, она и
на Брека Рота смотрела только исподлобья. В первые дни она вовсе
забивалась в уголок, не сразу освоилась, не сразу научилась управлять
кухонным автоматом. Впрочем, Брек Рот, привыкший за время освоения новых
земель к концентратам, к еде оставался равнодушным, по-прежнему признавал
белки, жиры и углеводы, а в каком виде они приходили - особо не
привередничал.

Однажды по возвращении из Клуба Ветеранов он обратил внимание, что
Эли еще больше похудела, ее носик заострился, на щеках выступили красные
пятна, белокурые волосы виться перестали, безжизненно распрямились, даже
ее небесно-голубые глаза потускнели...

Он удовлетворенно хмыкнул. Семя брошено в благоприятную почву, уже
начинает прорастать. Новая особь, то есть, его ребенок, принялась строить
собственный организм. Естественно, из подручного материала, которым
является материнское тело.

Эли ходила с трудом, ей было плохо. Начиналась Метаморфоза. Организм
перестраивается, заработали новые железы, в кровь поступают новые
гормоны... Скоро изменится внешность, характер, привычки... Вместо этой
самочки, как ее... Эли, будет совсем другая женщина.

Он взглянул внимательнее. Эта худенькая малышка исчезнет... Когда ее
отвезут в Дом Окончательной Метаморфозы, он ее больше не увидит.
Собственно, никто оттуда еще не возвращался прежним.

И вдруг странное, доселе никогда не испытываемое чувство начало
заползать в сердце. Пораженный, он немного ослабил волевой контроль, и
ощущение потери разрослось, охватило всего. Чувства боли были настолько
непривычными, сложными, что он даже не пытался унять, ибо первая заповедь
Освоителя Новых Земель - понять, разобраться, а как в этой сумятице чувств
разобраться? Что подавить, а что оставить?

- Эли... - позвал он. - Иди сюда.

Она поднялась, послушно приблизилась и встала перед ним. На него
дохнуло детством, незащищенностью. Она стояла перед ним, опустив руки, ее
живот уже немного увеличился.

Он неожиданно для себя привлек ее, прижал к груди. Странное, никогда
ранее не испытанное чувство нахлынуло с такой взрывной, ударной силой, что
он услышал звон в ушах, в глазах на миг потемнело, а когда сознание
прояснилось, он уже был в кресле, а она сидела у него на коленях, тонкие
бледные руки обхватывали его загорелую шею, и теплое дыхание щекотало ему
ухо:

- Я давно люблю тебя, Брек Рот. Только ты ничего не замечал.

- Что же делать? - спросил он и сам удивился своему жалкому писку,
так непохожему на прежний звучный и сильный голос. - Я не хочу тебя
потерять.

- Брек Рот... - сказала она тихо и замолчала.

- Что? - сказал он потерянно.

Сильный и всегда уверенный, ни разу не дрогнувший даже перед
чудовищными квазирастениями Темного Мира, он впервые не знал, что делать.

- Брек Рот, - повторила она, - нам остается только ждать.

- Ждать?

- Да. Я понимаю тебя... Я счастлива. Я люблю тебя, но люблю и
будущего ребенка. Прости, мой повелитель, но я и сейчас не знаю, кого
люблю больше.

Он вздохнул, судорожно прижал ее голову к своей груди. Эли закрыла
глаза и затихла.

С каждым днем он находил в ней что-то новое. Он выполнял все ее
желания, старался предугадать возможный каприз, а их было много. Будущий
ребенок с каждым днем становился требовательнее. Эли вдруг принималась
грызть молодые веточки, глотала известняк, однажды пила кислоту в
немыслимых для организма концентрациях...

И вот его весна кончилась.

Эли увезли в Дом Окончательной Метаморфозы.

Он два дня метался затравленным зверем по комнате, потом выскочил на
улицу. Вдоль проезжей части неслись колеблющиеся воронки перегретого
воздуха, на площади вздымалось сухое марево горячей пыли. От металлических
деревьев падали призрачные тени: летом по небу метались три-четыре солнца.
На улицах пусто, редко кто выйдет в такую жару на открытое место.

Брек Рот шел посреди дороги. В зоне Огненного Пояса было жарче, к
тому же здесь нет прыгающих ядовитых растений... но есть страшное
многоэтажное здание, к которому он приближался с каждым шагом, - Дом
Окончательной Метаморфозы!

Он, замедляя шаг, прошел вымощенную камнем площадь. Сердце стучало
часто. Дом вырос, занял половину неба, заслонил собой весь мир.

Ворота распахнулись только к концу дня. Брек Рот ринулся вперед.
Навстречу. двигалось около сорока женщин с детьми на руках. Странно,
только у двух-трех лица казались опечаленными, а ведь им всем придется
вживаться в мир заново. Правда, Город взял на себя заботу о матерях,
отныне каждая имеет свой дом и средства к существованию...

В переднем ряду матерей шла приземистая тяжелая женщина с орущим
младенцем, далее - жгучая брюнетка с подчеркнуто прямой спиной и
горделивой походкой, рядом держалась бледная белокурая девушка, смутно
напоминающая Эли, а крайней шла миниатюрная рыжеволосая женщина с не по
росту огромным свертком в руках...

Брек Рот всмотрелся в них, впился взглядом в следующий ряд, в
следующий... Женщины, много женщин, все чужие женщины! Он чувствовал к ним
непривычное сострадание, словно все они были его младшими сестрами,
которых надо защищать, но глаза все отыскивали и отыскивали ее,
единственную...

Кто-то взглянул сочувствующе, и тут Брек Рот снова посмотрел на
брюнетку: Та двигалась уверенно, стройные ноги легко несли гибкое плотное
тело. На прямую спину ниспадает роскошная черная грива великолепных волос,
черные миндалевидные глаза выглядят глубокими и загадочными, губы -
вызывающе яркими и припухшими...

И вдруг черты незнакомого лица словно растопились. Брек Рот в
немыслимом озарении увидел другим зрением, внутренним, о каком никогда и
не подозревал, да и от других не слышал - увидел Эли...

Он облизал пересохшие губы, негромко позвал:

- Эли!

Брюнетка чуть повела глазами, но продолжала идти вместе со всеми.
Брек Рот догнал ее, пошел рядом.

- Эли, - повторил он, - я узнал тебя.

Брюнетка молча двигалась вместе с остальными матерями. Ее тело было
как жидкий огонь, смуглая кожа резко контрастировала с бледностью женщины,
что шла рядом.

- Эли, - сказал он настойчиво. - Я узнал тебя!.. Я узнал тебя,
понимаешь?

Она повернула к нему лицо, и он увидел, что румянец сменился