стихла где-то в глубине сознания. Он решился пойти наперекор какой-то
древней традиции, не разобравшись до конца в ситуации. Правильно ли?
сомнения.
удаляться. За ним потянулись остальные.
промелькнул слабый интерес, но остальные ползли молча мимо. Они уже
привыкли всегда идти за стариками. Которые пожили, которые видели, которые
знают.
остались только Юна и двое молодых. Они ничем раньше не выделялись из
стаи, но Мрэкр не стал ломать голову над вопросом, почему они вдруг решили
последовать за ним. Одного звали Га, другого Гу, это было все, что Мрэкр
знал о них, но теперь и этого достаточно. Итак, трое. А скольких задержит
Тэт?
видеть на такое расстояние и быть видимым. Небо посветлело. Мрэкр был
уверен, что через несколько дней можно будет даже определить сквозь
поредевшие тучи местонахождение центрального светила.
тучами, весь небосвод пылает жарким пламенем. На мясистых стеблях сидели
квакки. Они уже все повылазили из воды и чего-то ждали. И были они
коричневыми, а не зелеными.
Мрэкр обратил внимание, что его спутники за последние дни не съели ни
одного квакка.
разлеглись. Все страдали от жары. Юна пряталась под рыхлыми листьями
квазирастений и жалобно смотрела оттуда на Мрэкра.
болоту. Что делается в мире?
Жирная грязь сползла вниз, покрыв почву серой потрескавшейся корочкой.
Мрэкр заметил несколько широких трещин в скалах и поспешно устремился к
ним. Только бы укрыться от беспощадного зноя!
тучи проглянул страшный пылающий диск Небесного Огня. Он опалил пламенным
дыханием весь мир.
холодный камень. Здесь силы окончательно оставили его, и он рухнул в
черную бездну, из которой уже не было возврата.
бреда вынырнула эта фраза, да еще на латинском языке, Мрэкр не знал, но
именно с этого мгновения ухватился за искорку сознания и больше не терял
ее.
чувствовал лап и хвоста. Даже не ощущал положения тела. Сознание
постепенно приобретало ясность, вскоре уже не требовалось для мышления
волевых усилий, что обрадовало, хотя и трудно радоваться, когда не знаешь,
где ты и что с тобой.
желал слушаться. Вдруг ослепительно яркая мысль всколыхнула мозг: может
быть, он уже в приемной камере? Но разве это возможно? Ведь он еще не
выполнил задания...
стало легче, сознание заработало с предельной четкостью. Свое тело (свое
тело!) ему теперь казалось чужим и вместе с тем странно знакомым. Задние
конечности вроде бы удлинились вдвое, то же самое произошло с передними,
но туловище казалось ссохшимся вчетверо.. Мрэкр понимал, что это скорее
всего обычное психическое расстройство, но легче от этой мысли не стало.
Шевелить конечностями все равно не мог, ощущение было таким, словно
отлежал ноги, в то и все тело. Если такое вообще возможно.
новая попытка. Однако на этот раз пришлось, поторопиться, ибо дышать
становилось все труднее. Мрэкр почувствовал вполне понятную тревогу.
Погибнуть от асфиксии сейчас совсем ему не улыбалось.
повинуется, но вслед за радостью его охватила глухая тревога. Словно
завернут в прочный пластиковый кокон! И разорвать его не видел
возможности.
не потерял сознания. Откуда-то ударила струйка чистого воздуха, и легкие
заработали с удвоенной энергией.
сломана, потому что ясно слышал хруст. И чем бы ни грозил выход из
заточения, нужно выбираться уже потому, что заточение еще никому не
приносило ничего хорошего.
длиннее и крепче, вслед за этим оболочка с легким хрустом подалась, а весь
окружающий мир залило красноватым светом. Мрэкр сделал странное
непроизвольное движение, дикое движение, которое он не делал очень долго:
он пытался поднять веки, которых у него не было, и... поднял их!
ландшафт какой-то чужой планеты, он никогда не видел ее ни своими глазами,
ни на снимках Космоинформатора.
голову. Он лежал в темной пещере. В нескольких шагах пламенел ослепительно
чистым светом вход.
не закричал от неожиданности.
оранжевый мир, а сверху нависло красное, словно залитое горячей кровью,
грозное небо. И в этой крови плавится гигантский желтый шар. И на полнеба
он был окружен оранжевыми кольцами, как камень, брошенный в воду, бывает
окольцован концентрическими волнами.
золота, деревья. Прозрачный воздух был заполнен стрекотом, жужжанием,
писком, цокотом. Но ведь на этой планете раньше ничто не летало!
листья и красные головки с одуряющим запахом.
назад в пещеру и вдруг замер. Словно все небо обрушилось на него. У него
было человеческое тело! Настоящее человеческое, а с рептилией он не имел
ничего общего!
Ничего общего!
Только приспособился, привык - и вдруг... Где он теперь, и что с ним
произошло?
положение. Все тело сковывала слабость, ноги дрожали. Руки почему-то
болели, и к тому же приходилось делать неимоверные усилия, чтобы не упасть
лицом на камни. Недоставало привычной опоры - хвоста. Дважды терял
равновесие, едва успевал ухватиться за стену...
Посреди пещеры лежала разорванная хитиновая оболочка! Высохшая шкура
рекна! Та самая, в которой он провел несколько месяцев на Менетии и
неопределенное время в этой пещере.
неимоверным облегчением. А как все-таки приятно, когда все происходящее
можно объяснить с земной точки зрения!
взрослая особь. На Земле в подобные условия поставлены насекомые, например
бабочки. А здесь люди... Еще ближе стоят аблистомы. Их личинки, аксолотли,
способны к размножению. Чаще всего они и живут в виде аксолотлей. Только
сильная жара или засуха заставляет их превращаться в более совершенных
аблистом...
вытянутой орбите. В таком случае ее попеременно заливает водой и
высушивает.
уходе в Лоно. Это, вероятно, какие-то глубокие норы с водой. Старики
превыше всего ценят покой и безопасность. Ведь в новом динамическом мире
будет много неожиданного и грозного...
потрескалась, остекленевшие глаза смотрели в потолок. Во всем теле не
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Жюль Верн
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Ильин Андрей