Юрий Никитин

Империя Зла

Предисловие

Страшная сталинская диктатура, а затем и вся послесталинская, утверждала, что человек - винтик. Винтик в гигантской машине. Вождь народов любил повторять, что у него сто пятьдесят миллионов винтиков.

Чтобы расшатать эту машину, мы утверждали, что человек - это звучит гордо, что человек - самое ценное, что нет ничего выше, чем человеческая жизнь (а значит, ничего ею жертвовать во имя строительства коммунизма, ибо со всех плакатов призывалось жертвовать: вот потерпите столько-то лет, а потом всем будет хорошо).

И вот победа. И Храм восстановили, за который тогда воевали (хотя надо было восстанавливать тогда, а не сейчас, но это другой разговор), права человека на первом плане, а всякие там честь, совесть, достоинство - все это в задницу, от них одни неприятности, даешь свободу всем, всему и от всего!

И вот тут многие старые соратники то ли устали, то ли еще чего... Кто-то все так же сражается со сталинщиной, Советской властью, кто-то по инерции защищает права человека, хотя пора бы защищать общество от этого обнаглевшего человечка, которого и человеком-то назвать - оскорбить его родителей.

Итак, коммунизм побежден, наша победоносная армия продвинулась на освобожденные земли, расквартировалась для отдыха, пополнения, зализывания ран, раздачи медалей, кормушек, складов с провиантом... Все верно, для нового наступления нужен отдых.

Но ма-а-а-аленькая группка бойцов идет вперед. В разведку. Разведку боем! В разведку не ходят дивизиями, тем более - армией. Разведка чаще всего гибнет. Но даже гибелью дает ценную информацию. А если еще и уцелевает, то указывает всей армии место для прорыва.

Я не хожу в Храм Христа Спасителя, хотя яро добивался его восстановления в 60-70-ые годы. Ходят те, кто остановился на отдых. Вполне заслуженный. Но кто-то пошел дальше. Вот эта книга тоже "дальше". Конечно, доходнее и приятнее создавать фэнтезийные миры и в сотый раз писать о "хорошо сбалансированном мече", но все-таки, все-таки живем в этом мире, в этом времени и в этих телах.

Понятно, со всех сторон несется свист и улюлюканье, как и положено при виде врагов народа. Только теперь принято называть врагами человечества. И врагами "общепринятых общечеловеческих ценностей", имея в виду ловко подсунутые лохам Европы американские ценности сексуальных свобод, "не будь героем", плюй на все и береги здоровье...

Приходится привыкать к тому, что свистит и улюлюкает тот самый человечек, которому мы сами вдалбливали долго и старательно, что главное - это человеческая жизнь, главное - не расходовать ее на строительство бессмысленных пирамид!

И вот теперь оно приходит на сайт http://nikitin.webmaster.com.ru/, где идет разведка боем, и старательно учит, что человеческая жизнь, оказывается, самое главное, что для сохранения своей жизни можно и насильника стерпеть (даже нужно!), и плевки в лицо, и на четыре кости опуститься, даже постараться получить удовольствие, как учит американская инструкция. И оно чувствует полную правоту, ибо "так говорят все", такое во всех голливудских фильмах и сериалах, а те влияют на мир мощнее, чем какие-то там президентишки.

Черт... Впрочем, сами виноваты, когда для борьбы с гнусным режимом привлекали и т а к и е идеи. Правда, не думали, что можно истолковать н а с т о л ь к о гнусно! Прав был Губерман:

Возглавляя партии и классы,

Лидеры никак не брали в толк,

Что идея, брошенная в массы, -

Это девка, брошенная в полк.

Но что ж, кому-то оставаться с приятной идеей, что его жизнь - наивысшая ценность, для ее сохранения можно пойти на любую подлость и предательство, бросить под нож насильника своих родных, жену и детей, но кому-то идти в следующий век. Следующий не только по календарю, но и по мировозрению.

Спасибо, что купили это книгу!

Юрий Никитин

П.С. Ах, задело, что в "Ярости" кому-то из штатовцев прищемили пальчик? Вам больше нравится "Рэмбо-2", где этих тупых и ленивых русских десантников Сталлоне побивает голыми руками? А в "Рэмбо-3" самые сверхэлитные части русского спецназа - всего лишь тупое мясо для бравого американца! А в новейшей компьютерной игрушке апреля этого года, уже обошедшей мир и заполонившей Россию, "SpecOps" американский десант высаживается уже в Сибири, и вот вы, играющий самозабвенно, расстреливаете этих тупых русских краповоберетников, что только в панике орут: "Нас окружили!", "На нас напали!", а стреляют, в основном, мимо...

Эти фильмы смотрел не только весь мир, но и Россия. И в эту игрушку, убивая русских и захватывая для Америки Сибирь, играют в том числе и... русские. А подобной пропагандистской продукции в США сотни тысяч тонн. Не думаю, что эту книгу прочтут в Штатах. Нет, такой честной конкуренции они не позволяют. Им не хотелось бы, чтобы даже здесь такое читали! Но, уж извините, эта территория пока еще не принадлежит их больному образованию.

И что смогу, то сделаю, чтобы не принадлежала.

Валерию Полозову, который подсказал идею,

теребил, чтобы отложил серию о Троих...

Империя Зла
Часть 1
Глава 1

Вадим Богемов подарил на днях Хрюке оранжевого пищащего ёжика из толстой резины. Бедная псяка чуть не сошла с ума от счастья, прыгала и кувыркалась, а потом смотрела со смертельной обидой, когда я отнял игрушку и забросил в прихожей на вешалку.

Ночью сидела там в темноте и караулила, не сводя глаз с высокой полки. Как только трусливый ёжик осмелеет, побежит, свалится, тут-то она и цапнет, и начнет тискать, чтобы пищал, пищал, пищал во всю мочь...

Утром, когда я одевал ей ошейник и совал в карман ее любимые фролики, она не сводила с полки глаз. Ежика я взял, но не отдавал, иначе оглушительным писком перебудит соседей, только уже в лифте выхватила, начала судорожно и счастливо мять, давить, наслаждаясь музыкой, которую создает сама, такая умная и замечательная.

Из подъезда вырвалась, оглашая двор отчаянным писком бедного ежика. На лавочке, несмотря на раннее утро, уже сидели старухи, грелись на солнышке. Увидев Хрюку, расплылись в умильных улыбках, а псина весело помахала им обрубком хвоста, похвасталась ёжиком, дала себя погладить. Я ушел уже далеко в сквер, и она помчалась за мной через редкий кустарник, как кабан-секач через камыши.

Напротив нашего дома здание института, бывшего, как я понимаю, теперь там пара компьютерных фирм. Я их запомнил только потому, что в одной ребята начали делать games на отечественную тематику с былинными богатырями, волхвами и воинами-чародеями.

Да еще девчонки постоянно выскакивали покурить за угол, Хрюка с ними постоянно общается, они ее чешут и гладят, как и сейчас, когда помчалась побахвалиться своим сокровищем.

Обычно мы гуляли по скверику, но сегодня из-за ежика я не мог упустить случая пройти по улице. Народ валит на работу, морды сонные, угрюмые, но редкий не расплывется в улыбке, когда навстречу бежит этот толстый кабан, подпрыгивает от счастья и пищит, пищит, показывает ёжика, виляет обрубком хвоста.

Все мы, владельцы собак, любим их больше, чем абстрактное человечество, а когда Хрюка с новой игрушкой, я нарочито - после скверика, конечно, где Хрюка оставляет свою кучку, - делаю круг по улице, где полно народу. Она подбегает ко всем, кто ей улыбнется издали, показывает ёжика, попищит и бежит дальше, а сзади детский рев: "Мама, и я хочу такую веселую собачку!"

После неудавшегося переворота на улицах народу стало втрое больше. Даже в глубинке собирались кучками, спорили до хрипоты, организовывались разные кружки, а Москва так вовсе бурлила, как кипящий котел. На Манежной площади в двойном кольце омоновцев как муравьи суетились рабочие, громыхала техника. Уже поднялось гигантское кольцо двух первых этажей мечети. Перед кордонами омоновцев бушевал постоянный митинг.

В новостях постоянно шли репортажи с Манежной, по экранам реяли стяги коммунистов, либералов, казаков, монархистов. Все плечом к плечу, все одинаково остервенелые, все защищают ту веру, о которую совсем недавно вытирали сапоги.

Комично, что ряды митингующих поредели, едва стало известно, что мечеть строят самую большую и богатую в Европе. Все за счет Саудовской Аравии, Россия не затратила ни копейки. Строители, по нашему совету, в нарушение здравого смысла, сразу начали украшать первые этажи. Там заблистало удивительно чистыми красками, такой красоты на Руси со времен Ярослава Мудрого уже не видели, и ряды протестующих поредели еще больше. Я предложил Кречету пустить слух из самых достоверных источников, что эта мечеть будет самой грандиозной не только в Европе, но и во всем мире. Митингующих станет меньше за счет тех, кто просто хочет видеть хоть что-то в России великое, как память о самой грандиозной империи всех времен и народов.

На Пресненском валу магазины, похоже, переориентировались снова: там, где месяц тому еще торговали продуктами, сегодня уже с решетками, массивной сейфовой дверью. Телекамеры начали подозрительно рассматривать меня за полста шагов. Ага, сделали оружейным. То ли подсуетились после указа крутого президента, то ли успели даже раньше: за три дня так не переоборудуешь.

А вот тихий "Гамос" снова ожил: возле дверей образовалась очередь, словно в советские времена. Явно резко снизили цены, привлекая покупателей. Правда, очередь еще и потому, что сейчас без трех минут девять, а эти ребята открываются только в девять...

Когда мы проходили мимо, на нас впервые внимания не обратили. В двери проталкивался спортивного вида кавказец, подчеркнуто кавказской внешности: черная бородка, бритая голова, прямая спина сына гор, презрительное высокомерие к этим русским свиньям. Перед ним неохотно расступались, он протискивался с видом полного хозяина жизни и здесь, в России, уже протянул руку к двери, и тут я увидел, как худосочный парень, что стоял в середке очереди, вдруг сунул руку за пазуху, и на свет появился пистолет.

Парень ткнул черным стволом в бок кавказца. Тот дернулся, еще не понимая кто посмел потревожить, встретился с бешеными глазами. Парень прошипел люто прямо в смуглое нагло-красивое лицо:

- Тварь чернозадая!.. Три секунды, чтоб исчез. Иначе, видит бог, всажу всю обойму.

Среди замершего люда это прозвучало громко и страшно. Смуглое лицо сына гор вмиг приобрело синюшный цвет. Вытаращенные глаза уставились на черный ствол. Парня трясло от злости, кавказец застыл, я со своего места видел, как в его бритой голове лихорадочно мечутся мысли: не может же этот русский вот так взять и выстрелить! Самого упекут за убийство, все-таки это не самооборона, а нападение, любой суд влепит не меньше пятнадцати...

В глазах парня появилось колебание, пугливо зыркнул по сторонам. Кожа на скулах напряглась, выдавая страшное напряжение. Да, погорячился, но как отступить, когда смотрит столько народу? Это же лицо потерять... даже у русского появляется лицо, если в руке пистолет с полной обоймой.

Наступила та страшная звенящая тишина, когда даже воздух остановился, в нем неподвижно завис падающий листок, не колыхнется. Чувствуя, что сейчас парень либо нажмет курок, либо с позором отступит, и то и другое страшновато последствиями, я торопливо сделал шаг вперед:

- Я свидетель, я свидетель! Гулял с собакой, увидел, как этот бритоголовый наглец набросился на молодого человека, и тот вынужден был-с, да-да, вынужден-с...

В очереди на меня уставились как на марсианина, но вдруг кто-то из сообразительных быстро сказал с убежденной веселостью.

- Я тоже видел!.. Кавказец напал первый!

- Ага, - выкрикнул еще голос. - Он... э-э... напал...

- Самооборона, - сказал еще кто-то глубокомысленно. - Я свидетель, что этот бандит всех нас хотел зарезать!.. Да что ты парень смотришь? Стреляй! Мы все подтвердим, что этот...

Сразу несколько голосов зашумело, в то числе и женские:

- Бандит!

- Он угрожал нам, я свидетельница!

- Давай в его рылу всю обойму!..

Кавказец исчез, только что был здесь, а тут же на его месте осталось небольшое завихрение воздуха. Его унесло с такой скоростью, что в родном тейпе заплевали бы за потерю достоинства.

В очереди весело и раскованно смеялись. Я видел, как разгибаются спины, а в глазах появляется то давно забытое с принятием христианства чувство, которое христианство определило как один из семи самых страшных смертельных грехов - гордость, достоинство.

Даже чересчур быстро, сказал себе трезво. Когда это победит, когда все будут при оружии и с прямыми спинами, а писаки с носом по ветру, вовсю изгалявшиеся над желанием иметь оружие, начнут воспевать это ношение, я уйду в оппозицию. Как бы это массовое вооружение не вышло боком, гордость не превратилась в надменность, пренебрежение чужим мнением! Впрочем, это потом. Сейчас куда важнее, чтобы оружие без помех мог покупать каждый, кто не сумасшедший и не сидел в тюрьме. По крайней мере, не за грабежи.

Поступил я, честно говоря, как мальчишка. В моем возрасте надо жить умом, а не чувствами. Правда, люди везде ведомы чувствами. Если буду по уму, то надо на другую планету. Только что поддержал крикунов, что требовали расправы над кавказцем... просто над наглецом, что пытался пролезть без очереди. Таких хватает и среди русских или хохлов. Проступок незначительный, за него даже не оштрафуют. Но... народ жаждал крови.

По сути, я спас шкуру, а то и жизнь кавказцу, русского уберег от тюрьмы, жене сохранил мужа, а детям - отца. Но на душе все же гадко, ибо ...

Но где же тогда власть народа, если абсолютное большинство требует ужесточения наказания, смертной казни, а кто-то странный все смягчает и смягчает? Смертную казнь собираются отменить вовсе? Ведь даже интели, которые больше всего боятся показаться недостаточно интеллектуально развитыми, в микрофон говорят об отмене смертной казни, а дома на кухне орут, что всех этих наркоманов, насильников, бандитов и казнокрадов надо быстренько расстреливать по суду шариата, а вешать прямо на Красной площади!

А что такое закон? Это воплощенное в обязательное для всех мнение большинства народа. Только тогда закон соблюдают, ибо за ним не только пистолет милиционера, но и поддержка населения.

Но почему же тогда такой дикий перекос? Когда в Чечне начали расстреливать по суду шариата, в России даже те, кто люто ненавидел чеченцев, перекосился в зависти: вот бы и у нас так! Почему те могут поступать по правде и совести, а мы обязаны подчиняться каким-то нелепым законам, перенесенным хрен знает кем и откуда? Скоре всего, с Марса или еще откуда-то, где не воруют, не насилуют и уж тем более, не убивают.

- Законы только тогда работают в полную силу, - пробормотал я, - если их поддерживает народ. Или хотя бы понимает.

- Что? - послышался голос рядом.

Я вздрогнул, а Володя деликатно улыбался, возникнув как призрак прямо из воздуха. По ту сторону аллеи прогуливалась парочка, я их раньше не видел. Либо меня оберегают, либо готовятся пристрелить.

- Уже? - удивился я. - Как быстро...

- Вы гуляете двадцать две минуты, - напомнил Володя. - Ваша собачка изволила покакать дважды, семь раз пописала, а наши ребята штаны порвали, пытаясь поспеть за вами... раньше вас. А штаны у них от Кардена. Предлагал же вам президент переехать в более охраняемое место!

Я отмахнулся:

- Да ладно. Лучше прожить год львом, чем сто - овцой. Сейчас отведу Хрюку, кофе уже пил, так что не задержусь.

Машина Володи стояла возле подъезда. Когда я поднимался по ступенькам, с моего плеча на коричневую дверь скакнул солнечный зайчик. Если кто-то с дальних крыш рассматривает через оптический прицел мою стрижку, то был бы красный кружок. А это забавляется ребенок из дома напротив. Ребенок. Просто ребенок.

Глава 2

Когда машина вырулила на магистраль, Володя поинтересовался с хорошо рассчитанной ленцой:

- А что там народ шумел?

- Первое применение оружия, - ответил я, все еще чувствуя неловкость от мальчишечьего поступка. - Правда, без выстрелов.

Он покосился круглым как у птицы удивленным глазом:

- Применение?

- Применение, - повторил я. - Володя, у тебя, сколько звездочек на погонах? Для тебя применение - это если всю обойму в упор, да?.. Гм, вряд ли у того мужика есть разрешение на ношение. На хранение дома - да, но чтобы выносить на улицу...

Володя буркнул:

- Теперь хоть обыскивай народ. Каждому зудит ходить по улице с пистолетом в кармане. Начнется выяснение кто кому на ногу наступил в троллейбусе.

Я сказал с иронией:

- А пока что каждый, заполучив оружие, тут же хотел бы ограничить его выдачу остальным. А то и вовсе запретить. Что, задевает? Мол, у каждого может оказаться пистолет не хуже, чем у тебя? Ты столько добивался, анкету делал, экзамены сдавал, а им стоит только справку предъявить, что не сумасшедшие и что не сидели!

Он понял, засопел, долго молчал, затем буркнул:

- У них пистолеты могут оказаться и получше. К тому же я применю только в самом крайнем случае! А эти... Не так посмотришь, он тебе в спину шарахнет. Хоть сидел, хоть не сидел. Правда, для страны может быть и хорошо, но для отдельных человечков...

Он говорил грамотно, слова расставлял с крестьянской основательностью. Очень здоровый как по генной структуре, так и в психике. Таких охотно усаживают за пульты управления баллистических ракет и атомных реакторов. Сто тысяч психиатров поседеют и начнут ловить зеленых чертей раньше, чем такой ощутит хоть некоторое психическое неудобство. Ему сказали старшие по званию, что нехорошо народ вооружать, он это усвоил накрепко. Теперь надо так же основательно и убедительно сказать, что вооружать - хорошо. И повторить много раз.

При въезде в Кремль нас проверили небрежненько, второй раз осмотрели, когда остановились перед большим Кремлевским дворцом, а третий раз меня остановили в вестибюле.

Охранники уже знали советника президента, кем я являюсь, в лицо, что не помешало проверить сверху донизу, просветить всеми лучами. На их лицах я читал сильнейшее сожаление, что можно просветить только голову, но не мысли. Во-первых, морду можно заменить даже не устаревшей хирургией, а какими-то бионашлепками, не отличишь от собственной морды, а во вторых, футуролог - не охранник, у которого только одна извилина, прямая, как армейский устав, а когда извилин много, то либо Наполеоном себя назовет, либо на президента кинется...

- Да ладно, - сказал я, морщась на виноватое выражение в глазах начальника охраны. - Теперь за Кречетом начинают охотиться все спецслужбы мира, не считая разных партий и организаций! А уж героев-одиночек...

В главном холле с возвышения красиво и убедительно вещал респектабельный мужчина с одухотворенным лицом композитора. Правительственные клерки зачарованно следили за его белыми холеными ладонями, что мелькают как бабочки - белянки. Он поймал и меня цепким взглядом, голос стал громче, приглашающим, я понял, что речь идет о языке поз, жестов, положения руки при разговоре и прочей ерунде, что принимается нищими духом с восторгом.

Комитет по имиджу, отрабатывая немалое жалование, пригласил очередного шарлатана с циклом лекций. Слабый человечек всегда пытается спрятаться за спину более сильного, переложить на него ответственность и за себя самого, беспомощного и гениального. Придумывает богов, астрологию, Единого Творца, всякие гадания, тайные науки древних, эзотерику, рериховщину, Старших Братьев по Разуму... Даже этот вот язык поз и положения рук при разговоре должен как-то еще больше упорядочить мир, ибо слабый человечек страшится до свинячьего писка свободы, любой свободы, а мы ему еще подсовывает закон о свободе приобретения оружия!..

Ему надо, чтобы все регламентировано, чтобы его собственную самостоятельность к минимуму, чтобы всегда можно сослаться на положение звезд, скоромные дни, требования начальства, линии жизни на руке... Нужна предопределенность!

Дюжий парень в слишком респектабельном костюме, приоткрыв дверь, слушал с большим интересом. Я похлопал его по плечу, он вздрогнул, возвращаясь в реальный мир, где он всего лишь охранник, а не властелин тайных сил, вытянулся:

- Дежурный по второму этажу!

- У вас есть блокнот? - спросил я. - Нет? Жаль... Надо будет взять всех этих на заметку...

- Которых?

- Которые слушают, - пояснил я и со значением посмотрел ему в лицо. - Понимаете?

Он смущенно помялся:

- Нам о блокнотах ничего не говорили. Я владею всеми видами оружия, только не блокнотом. Говорят, ниндзюки даже веером...

- Жаль, - повторил я и, собираясь уходить, проговорился в порыве старческой болтливости, этакой благодушности, какую молодые парни ждут от людей постарше. - Этот семинар не зря ведь... Понимаешь, надо отделить всех слабых людишек, неспособных принимать самостоятельные решения. Какой же он член правительства, если с гадалками советуется, гороскопы читает да в телепатию верит? Они еще могут быть хорошими генералами... нет, хорошими тоже не могут, но где-то от них урона мало, а здесь... сам понимаешь!

И ушел, зная, что уже сегодня будут знать не только все охранники, но и пресса "из достоверных источников", а трусливых депутатов и членов правительства как метлой выметет от гадалок, шаманов и прочих ясновидящих.

После неудавшегося переворота охраны не стало больше, но Кречет, что и раньше не чурался техники, позволил ввести кое-какие штуки из новейшего спецоборудования. Огромные стекла, размером с витринные, могут выдержать попадание снаряда, а красивые театрального вида шторы глушат любые виды излучений. Из этого здания, даже из туалета не просочится ни один байт информации.

В огромном предбаннике Кречета, где хозяйничает Марина, добавилось жидкокристаллических мониторов. На некоторых все еще простые бэкграунды, на одном русские танки двигаются по Англии, знакомый старый скринсейвер, а ближе к двери установлен совсем уникальный: сверхтонкий, но с экраном в тридцать дюймов.

Зверского вида всадники в чешуйчатых доспехах на весь экран лихо рубили, кололи, насаживали на пики жалобно вопящих противников. К небу поднимались черные дымы. Горели здания, падали статуи, а в далекой гавани на фоне голубого неба красиво полыхали парусные корабли с тремя рядами длинных весел.

Краснохарев, массивный, как носорог, мощно сопел и с неудовольствием наблюдал за сражением. Рядом красиво стоял аристократ Коломиец, седой, но достаточно моложавый министр культуры. С другой стороны премьера нервно переступал с ноги на ногу Коган, министр финансов, а Мирошниченко, пресс-секретарь президента, без нужды подкручивал верньеры, то увеличивая, то уменьшая яркость. За их спинами присутствовал подтянутый в штатском, таким он мне всегда казался: подтянутым и в штатском. Мысленно я примерял ему, Сказбушу, министру ФСБ, то мундир лейб-гвардейца, то погоны прусского барона.

Хлопнула дверь. Кречет вошел резкий, как "Нате", налитый гремящей силой, министры почтительно повернулись в его сторону и поспешно кланялись. Кречет бросил Марине на стол папку с бумагами, обернулся:

- Что это за боевик?

Вперед выступил Мирошниченко, бледный и с осунувшимся лицом:

- Господин президент...

- Ну что?

- Господин президент... Я по приказу... простите, совету Виктора Александровича дал указание нашим программистам просчитать, что было бы, если бы князь Владимир принял не христианство, а ислам...

Вид у него был подавленный, плечи опустил, а спина кадрового военного выгнулась, как у кота на мусорном баке. Министры, даже Краснохарев, после поклонов президенту повернулись к нему задом - неслыханный поступок! - и смотрели на экран. Многотысячная конница, захватив один город, двигалась на другой, такой же красиво освещенный заходящим солнцем, ощетинившийся на стенах баллистами, где глаза слепили сотни солнечных зайчиков на блестящих щитах, шлемах и обнаженных мечах...

Кречет бросил коротко:

- И что же?

- Купили мощный компьютер, - объяснил Мирошниченко, - кое-что доделали наши умельцы, потом две недели писали задачу... А сегодня вот машина выдала результат... Я попросил понагляднее, пришлось добавить трехмерные акселераторы для обработки графики, это чуть затормозило, но не намного...

Кречет рыкнул нетерпеливо:

- К черту подробности! Результат.

- Первое, - сказал Мирошниченко униженно, кадык его с шумом поднялся, погнав волну, все слышали плеск и бульканье, - не турки захватили бы Константинополь, а внуки князя Владимира. Компьютер выдал и точную дату: 1062-й год. А еще через три года столица Московского царства переносится в Константинополь, который отныне именуется Царьградом.

Я услышал шумный выдох. В глазах Коломийца был откровенный восторг. Его ладони терли одна другую с такой силой, что я почти увидел дымок.

- Дальше, дальше...

- А потом, когда началась экспансия ислама, - продолжил Мирошниченко совсем убитым голосом, и мы поняли, чем он убит, - то Европа пала как спелый плод!.. Русское знамя ислама взвилось над Берлином, Веной, Парижем, Гаагой... Всего через десять лет после начала захвата Европы, наши корабли высадили на берега Британии русские войска.

- Почему не арабы? - спросил подозрительно Сказбуш.

- У них начался раскол суннитов на две враждующие группы. К тому же в междоусобную резню вмешались шииты. Она длилась с перерывами почти полстолетия. За это время в Московской империи, которую именовали халифатом, тоже происходили бури, раздоры, великая смута, но когда наконец добрались до материка за океаном, к тому времени уже все утряслось. Понятно, что тамошние дикари с их жуткими человеческими жертвоприношениями были истреблены, русскими войсками был захвачен Северный материк, где образовался Великий русский Халифат, а вся южная часть - где нынешние Бразилии, Гватемалы и прочие Уругваи - арабами.

Коган проговорил с кривой иронической улыбкой:

- А в том Великом русском халифате... это ж помимо штатовской территории еще и земли Канады, Мексики...

Лицо Кречета стало темнее грозовой тучи. Глаза метнули молнию, а голос прогремел, как раскаты грома:

- И так день хреновее некуда, так ты решил отравить нам и сон! Теперь будут ходить как лунатики, мечтать о потерянном... А до какого времени просчитал?

Мирошниченко помялся, сказал совсем несчастным голосом:

- До сегодняшнего дня.

В зале наступило гробовое молчание. После паузы Коломиец сказал осторожно:

- И что же?.. Где мы?

- Заседаем, - ответил Мирошниченко совсем убитым голосом. - Все так же заседаем. Только не здесь, а в Царьграде. Военный министр недавно вернулся с Марса, там стоят обсерваторию, по дороге проинспектировал базу на Луне, где в условиях вакуума готовят межзвездные корабли для первого пробного полета хотя бы к ближайшей звездной системе... Дело в том, что исламский мир един. Все мозги работают не на разработку оружия, а на прогресс культуры, науки, техники...

Все смотрели то на Кречета, то снова на экран где русское знамя родного исконно посконного ислама победно реяло над двумя третями земного шара, а также над Луной и почти всем Марсом.

И уже совсем неуместно прозвучал громкий голос Когана:

- Прекрасненько, прекрасненько! Но если бы князь Владимир выбрал бы, скажем, христианство по католическому образцу?

Все посмотрели с ненавистью, словно министр финансов был виноват в неверном выборе князя Владимира. А может и виноват, уже тогда проклятые иудеи закольцевали великого князя, он сам иудей по матери... а Мирошниченко развел руками:

- Конечно, мы просчитали и этот вариант.

- И что же?

Мирошниченко вздохнул с такой болью в голосе, словно у него рвалось сердце:

- Все то же. Все то же!.. Наш военный министр вернулся бы с технической базы. Только не с Марса, а со спутника Юпитера. Там идет подготовка к запуску двенадцатой звездной экспедиции. Дело в том, что католицизм несколько больше, чем ислам, направлен на экспансию... Мир един, католицизм победил всех и вся, ислам и православие влачат жалкое существование. Как сейчас, к примеру, пятидесятники или староверы. Столица Московской империи в Царьграде, земли за океаном поделены с Европой в той же пропорции: Северная - Великое Русское королевство, а южная часть - Испанское, Франкское, Англское...

Кречет с грохотом обрушил пудовый кулак на стол. Подпрыгнули чашки, блокноты, Коган едва успел подхватить ноут-бук. Лицо президента было белым от ярости:

- Эта сраная Русь!.. Какие возможности были! Какие возможности... И так обгадиться...

Коломиец сказал торопливо:

- Да запрягаем, запрягаем.

- Только вот понять бы, - пробормотал Сказбуш, - где вожжи, где сопли...