Чтение 32–й страницы книги ~Мрак~

окном. Обмерла, сразу вспомнились рассказы старух о всякой летающей
нечисти, что не успевает до крика петуха вернуться в свои могилы...

Это оказался конец веревки. Его мотало утренним ветерком, он походил
на длинную гадюку, что пытается извернуться и взобраться на крышу.

Трепеща, прибежала к Светлане. Вдвоем рассмотрели расшитый шелком
пояс. После безуспешных попыток добраться до него, Светлана послала за
Рогдаем. Снизу слышался лязг оружия, доносились крики. Светлана трепетала,
но заставляла себя не думать о том, что уже началась резня. Где помочь не
может, о том не надо вообще думать, так учил отец.

Рогдай явился злой, с его приходом пахнуло свежей кровью и
ненавистью. Светлане раздраженно махнул рукой. Мол, это люди Руда и
Горного Волка освобождают друг друга от жизней. Нашим только и работы, что
оттаскивать трупы.

Светлана кинулась навстречу:

-- Быстрее помоги снять веревку!

Брови Рогдая поползли вверх. Сопя, попробовал зацепить болтающийся
конец мечом, веревка ускользала. Яна исчезла, вернулась с длинным копьем.
Рогдай долго пыхтел, побагровел, лоб и даже борода взмокли, Светлана
изнывала от нетерпения, наконец сумел зацепить, натянул, багровея от
натуги, там треснуло, в руках воеводы остался шелковый пояс с обрывком
веревки.

Глаза Рогдая округлились. Он с недоумением взглянул на Светлану. Та
предостерегающе поднесла палец к губам:

-- Тихо... Сюда идут. Но я знаю, чей этот пояс.

-- В том все и дело,-- пробормотал Рогдай. Он непонимающе покосился
на торчащие прутья в окне. Тот, кто выворотил их, обладает звериной силой.
А кто залез по веревке на крышу, еще и храбростью.-- я тоже знаю... гм...
или думал, что знаю.

Кто-то поднимался наверх, ругаясь во весь голос. Рогдай сунул пояс за
пазуху. По голосу узнали Руда, за ним едва поспевали сопящие воины в
медвежьих шкурах. Доспехи на Руде были погнуты, а головы двух воинов
перевязаны окровавленными тряпицами.

Светлана, лучезарно улыбаясь, воскликнула счастливо:

-- О, воевода Руд!.. Ты чудесно выглядишь. Как никогда! Добро ли
почивалось?

-- Царевна,-- прохрипел Руд,-- я хочу знать, что происходит во
дворце...

Светлана покосилась на Рогдая и служанку, воскликнула:

-- Как хорошо, что ты пришел!.. Я уже хотела посылать за тобой. Здесь
ночью были пьяные вои Горного Волка... Шумели, а потом куда-то исчезли.
Как ты думаешь? Ни один вниз не спускался, мои бы служанки заметили...

Руд заорал, краснея от гнева:

-- Да какое мне дело...

Он осекся. Светлана проследила за его взглядом. Руд, не отрываясь,
смотрел на развороченное окно. Светлана тоже посмотрела, спросила с
недоумением:

-- Не повыбрасывались же из окна?

Руд, не отвечая, взобрался на подоконник и, стоя в проеме согнувшись
в три погибели, осторожно выглянул. Все видели как дернулась его спина,
потом донесся срывающийся от гнева голос, что перешел в рев:

-- Там... веревка!.. Туда... наверх... на крышу!

Он полез, пятясь, обратно. Лицо его было красным как у вареного рака.
Глаза вылезали из орбит, голос дрожал от ярости:

-- По крыше можно перебежать на ту сторону... а там влезть в окно,
где были убиты мои люди!

-- В самом деле? -- удивилась Светлана.-- Ах, почему эти горцы
такие... нехорошие?

Глава 16

В полдень на прием попросилась Медея. Светлана сжалась, мужчин
боялась не так панически, как этой женщины.

-- Проси,-- сказала она сразу осевшим голосом.

Дверь распахнулась тут же, Медея вошла в сопровождении двух поляниц.
Светлана с трудом заставила себя милостиво улыбнуться. Она уже сидела на
троне, у ног лежал огромный черный волк. У дальней стены застыли двое
стражей.

Медея чуть склонила голову в поклоне, и Светлана первой сказала
сладким голоском:

-- Как почивалось отважному вождю степей?

Это было слабо прикрытое оскорбление, и Медея опустила ресницы, давая
понять что все поняла. Но лишь колыхнула мощной грудью, мол, она больше
женщина, чем изнеженная царевна, не знающая солнечного света, и ответила
сдержанно:

-- Я пришла попрощаться. Мы возвращаемся.

-- Так внезапно? -- удивилась Светлана, хотя от счастья едва не
подпрыгнула с визгом.-- Мы плохо принимаем? Иль мед наш горек, аль вино не
сладкое? Аль наши дворовые девки не даются... гм... что не так?

-- Странные дела творятся ночью,-- процедила Медея.-- Мы проще себя
чувствуем под звездным небом. А эти стены нас давят.

Светлана вскинула тонкие брови:

-- Да? А я слышала, что только твои девки... э-э... отважные воины и
в целости. Я имею в виду, что ни один не погиб.

Медея метнула на нее ненавидящий взор. Царевна говорит о ее воинах
так, как будто считает мужиками.

-- Да, ни одна не погибла. Но эти дурни, Горный Волк и Руд, решили,
что это мы их по ночам... как баранов!

Светлана поинтересовалась шепотом, даже наклонилась заинтересовано:

-- А как вы их на самом деле?

Медея отпрянула, несколько мгновений прожигала ее взором. Резко
повернулась, пошла к двери. Обе воительницы деревянно шагали следом. Спины
их были широки, перевиты мускулами. На мгновение Светлане остро захотелось
хоть раз пройтись вот так с обнаженной спиной и голыми до колен ногами.

На пороге Медея обернулась:

-- Я-то понимаю, что это кто-то из твоих людей. И даже могла бы
выяснить... Но я не хочу подвергать опасности моих девочек.

Дверь за ней захлопнулась. Светлана сняла тесный башмачок, с
наслаждением пошевелила слипшимися пальцами. Волк лизнул подошву, Светлана
счастливо засмеялась. Язык был волнующе ласковым.

Она еще разминала пальцы, когда дверь с треском распахнулась. Руд
ворвался, пышущий яростью. Он был в том же доспехе, но шлем сидел криво,
из-под него выглядывала окровавленная повязка. Лицо вождя было смертельно
бледным, как от сильной потери крови, щека часто дергалась. Он сильно
хромал, а правая рука бессильно висела вдоль тела.

-- О, достойный Руд,-- пропела Светлана.-- Как я рада тебя видеть!
Правда, рада.

Руд прохрипел:

-- Царевна...

Голос его прервался. Светлана кивнула:

-- О, можешь не благодарить. Правда, мы сделали все, чтоб вам было
удобно. Если бы не ваше ночное нападение на людей Горного Волка... Я
хотела сказать, если бы не ваши странные выяснения сил таким мужским
образом! Ну, почему-то ночью, тайком...

Руд взревел страшным голосом:

-- Да будь здесь все проклято! Мы не нападали на Горного Волка. Но
что здесь творится, я не понимаю. И мои люди уже готовят коней в дорогу.

Сердце Светланы подпрыгнуло, но тут же ухнуло в ледяную пропасть.
Кровь застыла в жилах. Неживым голосом спросила:

-- Остается... только Горный Волк?

Руд оскалил зубы в злой усмешке, и стало видно свежие обломки
передних зубов. Десны распухли и кровоточили.

-- Остался бы... но мы с ним заключили соглашение.

-- Какое?

-- Уезжаем вместе.

Светлана кивнула, боясь поверить неслыханному счастью. В чем бы
соглашение не заключалось, это все-таки отсрочка смертного приговора.

-- Что ж,-- сказала она с лицемерным сожалением,-- надеюсь, ты будешь
в добром здравии и прибудешь на мой зов... когда понадобишься.

Руд стиснул челюсти, передернулся от боли. Лицо из бледного стало
желтым.

-- Надейся,-- сказал он.-- Мы станем воинским станом за рекой. И там
на военном совете решим, как поступить верно. Кого выберем на трон, под
того знамена и встанем.

Со двора донеслись крики, испуганно заржал конь. Руд, хромая, с
проклятием метнулся к двери, едва не упал. Светлана бросилась к окну.
Оставшиеся люди Горного Волка выводили своих коней, они были в левом углу
двора, а люди Руда держались в правом. Обе группы настороженно следили за
противниками. Многие были с повязками, кровь сочилась из наспех
перевязанных ран.

Двое с Горным Волком, отметила Светлана удивленно, и трое с Рудом. И
это все, что осталось?

Еще не осела пыль за последними всадниками, когда Кажан и Голик
явились по ее зову в Золотую палату. Светлана сидела на престоле, лицо ее
было бледным и решительным. У ног ее лежал, высунув язык и часто дыша,
черный волк. Советники переглянулись. Этот волк раздражал не меньше, чем
старый воевода Рогдай, надменный и громогласный. Но если воеводу уже
изучили, то этого зверя пока подкупить не удается.