зеркало, кокетливо улыбнулась и только тогда оставила уютное сиденье.
Шушмаков нетерпеливо ждал, хмурился, и она, задабривая, спросила:
одобрено санитарной инспекцией?
же проекты! Видите эти трубы? Посмотрите еще раз и увидите наши с вами
права.
неловко сплюнула под ноги. Комок слюны был бурый.
так переживать не станет. Не такой уж он и старый, а как старик. Для нее
цвет лица важнее, чем проблемы...
существуют только для отчета в ООН. Ну, там тоже есть комиссии по охране
окружающей среды. А на самом деле мы должны лишь получать зарплату, сидеть
и сопеть в две дырочки!
всякий первокурсник знает! Потому и ломятся, на это должность, ибо платят
как раз за то, что работать не надо. Боже, какие наивные люди старшего
поколения! А еще хотят, чтобы мы у них чему-то учились...
две-три секунды вспыхнуло: "Идите".
одиноких корпуса. Во дворе тихо: ни машин, ни людей.
болью. - Хуже!.. Река рядом мертвая. Такие сточные воды, что я и не
знаю... Не только рыбу и раков отравили, а саму воду убили. Все убивают! А
отходы - вот уж яд, так яд! - закапывают тут же во дворе. Вроде бы хорошо,
что зарывают, но под почвой родниковые воды - кровь земли... А кровь
расходится по артериям, опять же попадает в родники, ручьи, речки,
озера...
посматривает по сторонам.
Он-то нам и нужен. Не с автоматами же говорить!
огромные ЭВМ, что руководили технологическими операциями. Тысячи экранов,
сотни тысяч сигнальных лампочек, циферблатов, десятки пультов... Как
хорошо, что не пошла в математический, хотя там вовсе недобор!
прихрамывала, плелась сзади, злясь на требовательного старшего санитарного
врача.
Если не будет в конвертерном, пойдем в разливочный.
Шушмаков было ринулся, но Елена заохала, прислонилась к воротам, и
Шушмаков замахал руками, подзывая директора.
приблизился, галантно поцеловал Елене пальчики.
заводчане главнее всех: будут реконструировать?
человек! И к тому же внимательный мужчина. Не то, что этот...
нас дама устала! Пойдемте ко мне, там кабинет по старому образцу...
Коньячок на примочку отыщется.
но голос его прозвучал неубедительно:
сброс в реку не превышал санитарных норм. А теперь?
тесно прижималась к его локтю при ходьбе..
прискорбно, приносит и некоторые неприятности. Шум, газы, излучения...
за ним как щенок. Шушмаков понял невыгодность своего положения, догнал,
пошел рядом.
металл, без него остановятся все другие заводы.
завод на полную автоматизацию перевели совсем недавно. Директор распахнул
дверь в большой кабинет, запустевший, мрачноватый без хозяина.
бутылка коньяка. Быстро и умело сделал примочку Елене на пятку,
вопросительно взглянул на Шушмаков:
бактерий до слонов, связаны единой тонкой нитью... Все! Понимаете? Мы все
дети природы. Дети единого солнца. Воздух, вода, растения, даже камни, на
которых стоит завод, - все это часть единого организма. Если мы с вами
чувствуем, что камни могут сдвинуться, то они уже сдвигаются, и это
перебои в нашем с вами сердце... Мы должны заботиться обо всем нашем
гигантском организме! Завод тоже наше тело, часть нашего тела. Как нельзя
заботиться только о голове или только о желудке, так не можем
ограничиваться только собой, ибо вся Земля, - это тоже мы...
уставший, посеревший. Елена и директор видели, что его губы шевелятся, он
что-то шептал, но уже совсем тихо. Директор легонько массировал Елене
пятку и с улыбкой посматривал на упавшего духом санитарного врача.
прекрасен, солнце светит вовсю, небо чистое, ясное, ветер посвистывал в
открытые окна.
Елене больную пятку, а его не слушают. Что ж, к голосу совести обращаться
бесполезно. К голосу разума - тоже, их разум направлен только на
удовлетворение сиюминутных желаний. Обращаться нужно в суд, обращаться к
закону, еще лучше к закону природы, чтобы он защитил...
ногой в тормоза. Елена капризно вскрикнула. Ему показалось, что дорога
задвигалась взад-вперед. Шушмаков резко дожал тормоз, машина завизжала и
остановилась. Они сидели, оцепенев, не понимая, почему их сковало страхом.
И тут шоссе под ними легонько качнулось.
пыли. Они уже видели такое, но это облако поднималось от самой земли... В
глубине пылевого сгустка блеснули отсветы немыслимо яркого, плазменного
огня, донесся глухой рокот, словно прорычал большой спокойный зверь.
не верил глазам. Исчезли гигантские корпуса, пропали высокие трубы, а там,
где был завод, зиял кратер. Прямые стены пропасти шли вниз, и там, в
глубине сине-фиолетового дыма, еще вспыхивали багровые огоньки, что-то
трещало, лопалось, оттуда несло жаром.
края провала, легонько подрагивая, тянулись друг другу навстречу. Вниз
сыпались камешки, края гигантской ямы продолжали сближаться. Шушмаков
ухватился за машину, чтобы не упасть: почва чуть-чуть подергивалась,
приподнималась и опускалась. Стягиваются, стягиваются края раны!
же рассыпался раскаленными камнями. Это было как рубец, как шрам на теле
ныне выздоровевшего существа. Шушмаков тряс головой, думая, что у него
переутомление, головокружение, он не верил своим глазам.
глазами.
других разрушений... Но фундамент завода... Завода нет...
Ибсен Генрик
Андреев Николай
Лукин Евгений
Трубников Александр
Афанасьев Роман
Шилова Юлия