как морской смерч, разбрызгивая воду, задев Томаса мокрым плечом. Томас с
завистью смотрел на его широкую обнаженную спину, где еще текли струйки
крови от свежей печени, купленной на базаре, ею в драке мазали друг друга.
через ступеньку, замечая свежие капли крови. Калика успел всадить стрелу и
в четвертого, последнего стража, теперь спешит догнать, пока не
вскарабкался наверх, не предупредил хозяина.
подкосились. Он попробовал бежать наверх снова через две ступеньки, но
сразу выдохся, таща на себе два пуда стальных доспехов, поволокся со
ступеньки на ступеньку, держа в одной руке меч, а другой цепляясь за
перила.
когда Томас дотащился, навстречу уже стекали широкие струйки крови,
поперек ступеней лежали два стража. Томас перешагнул, поволокся дальше.
Наверху снова возник лязг, послышался сдавленный крик. Томас попробовал
ринуться наверх, как бежал калика, но пот залил глаза, в голове загремели
молоты, как в кузнице. Его начало бросать от стены к перилам, ноги
оставались где-то далеко позади. Томас волочил их за собой как чугунные
тумбы.
в латах, а за ним кувыркался еще один -- в гибкой сарацинской кольчуге.
Томас вскинул меч, но опустил и побежал-потащился наверх, откуда опять
донеслись крики, звон, лязг -- уже намного выше.
которым не было конца, еще дважды шлепал по лужам крови, переступал через
стонущих, царапающих стены и ступени стражей.
перила и стены, сколько за рыцарское самолюбие, перед ним все качалось,
будто плыл на дракаре, в ушах стоял рев и грохот лопающихся сосудов крови,
а перед глазами шел крупный черный снег.
странно убранной большой комнаты стоял калика с обнаженным мечом, а в
трех-четырех шагах перед ним в глубоком мягком кресле сидел щуплый человек
в длинном халате и вязанном колпаке. Человек был безоружен, зажат в глухой
угол между двумя стенами без окон.
косяку на пол. Калика резко обернулся, глаза его расширились, он
осведомился с беспокойством:
чернокнижником, не упускай из виду, а он, Томас Мальтон из Гисленда,
благородный рыцарь, не любит продающих душу дьяволу и не желает с ними
знаться, это более приличествует язычнику...
ответил медленно:
диким варваром. Возможно, варварский вождь? Новая звезда на северном
небосклоне? Будущий потрясатель вселенной, наподобие Аттилы?.. Ты знаешь,
кто такой Аттила?
почувствовал, как работает его мощный мозг -- анализирующий, молниеносно
рассчитывающий варианты, цепкий, не упускающий ни малейшего нюанса, быстро
отбрасывающий неверные решения.
его личину! Но ты мог бы стать не только верховным вождем варваров, но и
богатым человеком здесь в Константинополе...
тут же упал обратно. Глаза оставались вытаращенными, он прошептал
потрясенно:
вычислил раньше, Барук.
голове затрясся, хозяин вдруг засмеялся.-- Прости, нервное... Теперь
понимаю, почему все попытки забрать чашу... ха-ха!.. абсолютно надежные
способы провалились... Нам донесли, что чашу несет некий меднолобый дурак,
а с ним по пути бредет нищий паломник!
понимал, но, сидя на полу, прохрипел зло:
хохотнул:
миру... Но как наши агенты опростоволосились, как говорят у вас на Руси!..
Да-да, мы теперь поневоле знаем Русь. Семеро Тайных большую часть времени
занимаются ею!
смотрел все увереннее, и Томас насторожился, начал подгребать чугунные
ноги, дышал глубоко, спеша утихомирить грохот крови в ушах.
искорки:
похож на детский, не будь в нем слышно звона металла:
у мастеров. А ты деградировал... Вещий? Чтобы рассчитывать точный прогноз,
надо постоянно совершенствовать ум и волю, а не шляться по дорогам,
изображая то варвара, то наемника, то купца... Я слышал, ты был
сильнейшим? Что же слабая воля при упражнениях становится сильной, слабый
мозг начинает работать как дюжина сильных. А вот сильный мозг без нагрузки
гаснет... Я никогда не сомневался в нашем пути, но теперь вижу, насколько
мы правы!
слипшимися волосами. Он откинулся в кресле по-хозяйски, в глазах появилось
выражение жестокости. Томас сцепил зубы, начал подниматься, цепляясь за
дверной косяк. Он был глубоко оскорблен за своего друга, который вынужден
стоять перед чернокнижником, продавшим душу дьяволу, а тот смотрит, как на
простолюдина, как на жалкого бродягу, обозвал нищим!
задумчивости.-- Это меняет многое...
разделался с Фагимом, некогда главой Семи Тайных... Но сможешь ли устоять
против мощи Семи?
человека он спросил:
знали многих пророков! В их тайнике хранится жезл Заратуштры, пояс Моисея,
плащ Будды, молот Тора, сандалии Магомета, палица Геракла, копье
Гильгамеша... и многие другие вещи героев, пророков, мудрецов. Вы цените
их как коллекцию, курьезы. Вы люди практичные, несуеверные. Я не верю,
чтобы столько усилий было затрачено лишь на то, чтобы пополнить коллекцию.
Удивительно, что уцелела чаша, ведь вы изгоняете все эмоциональное...
облечь в слова, то решение или откровение может всплыть как бы само собой,
хотя на самом деле это сокровенная душа помогает как может, и Олег ответил
ровным размеренным голосом:
нужны. Более того, вредны и даже опасны. Они имеют значение лишь для
культуры...
зубы:
культуртрегер, как и ты, хотя считает себя цивилизатором. Он только чище
тебя во сто крат. Его душа невинна, как у младенца.
нас! Впрочем, это не в твоей власти, если решил не ты, а Совет. Слушай,
Барук, ты сделал несколько попыток нас убить. Не отрицаешь? Я имею полное
моральное право ответить тебе тем же. Понимаешь? Так вот, если
поклянешься, что оставишь нас в покое, мы сейчас же уйдем, а ты сможешь
как и раньше наблюдать за звездами. Ведь ты крупнейший знаток неба!
засунули раскаленную болванку. Мозг кипел, распирал костяной панцирь.
Томас с трудом поднялся, прислонившись к стене. Ноги все еще дрожали, в
боку кололо при каждом вздохе, а не дышать и оставаться живым Томас не
Ларссон Стиг
Шилова Юлия
Верещагин Олег
Никитин Юрий
Фазиль Искандер
Шилова Юлия