Чтение 62–й страницы книги ~Скифы~

- А что? - огрызнулся Тимоноф. - Всем осточертело то, что творится!
Вот и...

- Что "вот и...? Это и есть доказательство, что в этом новшестве уже
есть необходимость. А что пошла ломка, как только те могут созидать новое,
у кого хватает смелости ломать все без страха и жалости.

- С этим я согласен, - согласился Тимоноф. Он внимательно всматривался
в Крылова, словно старался понять, что же такое есть в этой непонятной
скифскости. - Но вернемся к нашим баранам. Вы уже знаете про нашу
организацию... Или догадываетесь. О ней все знают. Ею пугают слабых
интеллигентиков, хотя на самом деле наша организацию созидающая, а
интелллигентов в ней больше, чем, скажем, в любой парламентской партии...
Признаюсь, мы не сразу обратили внимание на вашу организацию. А когда
узнали, то сперва сочли, что это что-то вроде кружка "Умелые руки" или
секцию резьбы по дереву. Даже когда я приходил к вам в первый раз, то
просто выполнял поручение своего руководства. Сам, сознаюсь, вас
недооценил. Сейчас же поздно что-либо предпринимать...

Крылов полюбопытствовал, ощутив недобрый холодок не сколько от слов,
как от подтекста:

- А что же могли бы предпринять?

Он прямо посмотрел Крылову в лицо. Глаза были холодные, глаза умеющего
убивать профессионала.

- Вы приняли участие в борьбе... Ставки слишком велики. Вы понимаете,
что вас не остановили в самом начале лишь потому, что просмотрели угрозу.
Все просмотрели! Как власти, занятые борьбой за места в правительстве, так
и вся оппозиция, включая как парламентскую, так и непарламентскую...
Непарламентская, как понимаете, в средствах стесняется меньше.

Холодок сковывал Крылова все больше. Непослушными губами проговорил:

- Вы объяснили все четко. Я теперь выкладывайте, с чем пришли. И
выметывайтесь.

В короткой паузе, наступившей после его слов, оба услышали щелчок
передергиваемого затвора. Звук донесся из-за двери в компьютерную комнату,
где остались Тор и klm. Тимоноф, похоже, не только не испугался, наоборот,
на губах заиграла довольная улыбка:

- Ваши ребята начеку... Молодцы! Показывают, что если я брякну не то
слово, мозги вышибут.

- И чему радуетесь? - спросил Крылов уже враждебно, злой, что этот
профессионал так легко разгадывает нехитрые действия скифов.

Тимоноф развел руками:

- А тому, что мы похожи. Ведь у вас нет разрешения на этот пистолет? Я
отличу по щелчку затвор ружья, на которое выдается разрешение... от щелчков
пистолетов. Это у вас ТТ, могу назвать калибр, скорострельность...

- Не знаю, - ответил Крылов нарочито елейным голосом и прямо посмотрел
Тимонофу в глаза, - о чем вы таком говорите. Извините, но у меня мало
времени...

Тимоноф покачал головой. Надменность ушла с лица, Крылов видел как
медленно и нехотя проступает горечь, а в глазах появилась усталость.

- Черт бы вас побрал! - вырвалось у него внезапно. - Вы, кучка
дилетантов, со своим дурацким... ладно, признаю, со своей гениальной идеей
этой скифизации, не просто потеснили, а серьезно обескровили многие
движения. Даже боевые отряды пощипали. Не знаете?

Крылов ответил честно:

- Для меня это новость.

- Всего лишь потому, - ответил Тимоноф с некоторым пренебрежением, -
что пока что не придаете значения патриотическому воспитанию молодежи. Но,
думаю, у вас это упущение временное. Да, от нас к вам ушло с пара сот
крепких ребят, на которых мы возлагали надежды. От партии "Женщины нашей
России" к вам перебежали несколько самых активных. Там тоже рвут и мечут,
уже ходили в министерство юстиции с требованиями если не запретить, то
как-то ограничить вашу деятельность. Даже от движения "Интеллигенция Руси"
к вам переметнулись какие-то высоколобые.. так говорят, хотя в их партии
это тщательно скрывают.

- У вас хорошо поставлена разведка, - заметил Крылов. Сердце его
учащенно билось. - Профессионально...

- Да какие теперь профи? - отмахнулся Тимоноф. - Так, шушера...
Кстати, вам тоже нужно обратить внимание как на разведку, так и на
контрразведку.

Крылов демонстративно посмотрел на часы, поинтересовался:

- И что вы хотите? Конкретно?

Он уже чувствовал, с чем пришел Тимоноф, но этот уполномоченный по
связям все не может заставить себя выговорить эти слова, ведь совсем
недавно приходил совсем-совсем иначе...

Тимоноф выдохнул, сразу став меньше, уже не пламенный вождь, а
немолодой офицер, уставший пробивать стены, когда впереди вырастают все
новые и новые. Посмотрел исподлобья, процедил:

- Мы готовы влиться в ваше... движение. На известных условиях,
естественно.

- Спасибо, - поблагодарил Крылов. Сердце билось учащенно, ибо тягаться
с его организацией мало кто рискнул бы, даже этого уполномоченного по
связям, если честно, он попросту боится: - Но у нас не объединение... У
нас, вы же сами видите, у нас все открыто... у нас либо скифы... либо...
все остальные.

Тимоноф кивнул:

- Да, это мне особенно нравится. Как у иудеев: они люди, остальные -
гои. Рабочий скот для евреев. Навоз для их садов и полей. Всякие клятвы
еврея перед неевреем не имеют силы, так как нееврей - не человек. К тому же
вы своей идеологией в самом зародыше подавляете саму возможность раскола!

Крылов вздохнул:

- К сожалению, люди всегда найдут возможность для раскола.

- Мы будет таких выявлять заранее, - пообещал Тимоноф. - Я предлагаю
вам соединиться... ладно-ладно, я предлагаю вам принять нашу организацию в
свое движение. Мы могли бы стать ядром вашей ударной мощи. Вам без этого не
обойтись.

Он смотрел Крылову в глаза, даже дыхание затаил. Крылов внезапно
ощутил, как для него это важно. Некоторое время не сводили глаз один с
другого.

- Мне не хотелось бы отпугивать мирных интеллигентных людей от нашего
движения, - проговорил Крылов наконец. - Потому мы не можем принять вашу
организацию, уж извините. Но мы не будет препятствовать, если ваши люди,
оставив вашу организацию, примут участие в нашем движении. Я знаю, что
каких бы собак на вас не вешали... мол, фашисты, националисты, мракобесы,
расисты - на самом деле у вас собрались люди, что болеют за Россию. А такие
люди намного лучше, чем тот скот, что живет только работой, бабами, жратвой
и развлечениями. Это все равно скот, один у него диплом, два, или нет ни
одного.

Тимоноф нахмурился, молчал. Брови сшиблись на переносице, лоб
прорезали глубокие складки.

- Не знаю, - проговорил он с сомнением, - правильно ли вы делаете...
Все-таки у нас организация с крепким костяком. Ей несколько лет. А сколько
скифам?

Крылов оглянулся на календарь.

- Ого, - ответил он, - как время летит! Через пару недель мы
собираемся отпраздновать великую победу наших войск над иноземными
захватчиками.

Тимоноф спросил с недоумением:

- Через две недели? Что за дата? Бородинское сражение?

Крылов пренебрежительно отмахнулся:

- На Бородинском русская армия потерпела сокрушительное поражение. Но
вот две тысячи двести двадцать пять лет наша скифская армия пришла на
помощь осажденной македонцами Ольвии... это были наши союзники, и наголову
разгромили отборнейшее македонское войско во главе с лучшим полководцем
Александра Македонского - Зорапионом. Кстати, сам Зорапион пал в битве, а
скифы сделали из его черепа чашу. Ну, знаете ли, был у нас тогда такой
милый обычай...

Он улыбнулся, глядя на ошарашенного Тимонофа, а взглядом дал понять,
что современные скифы подумывают восстановить этой обычай делать чаши из
черепов убитых врагов.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Тимоноф сумел выдавить:

- А знаете... из этого сумасшествия может что-то выйти!

Глава 37

К концу дня ввалился klm, хмурый, челюсти сжаты, губы в одну линию,
рот похож на стальной капкан.

- В кафе посидеть не удастся, - сказал он коротко.

У Крылова в кабинете толклись члены инициативной группы, головы забиты
предстоящим праздником, надо бы отметить как-то по-особому, на klm
оглянулись с тревогой.

- Что случилось?

- Несчастье.

- Обвал рубля?

- Хуже, - ответил klm. Помолчал, обвел всех злым взглядом, сказал уже
тише. - Сегодня какие-то подонки повеселились в кафе. Ну, столы перевернули
да посуду побили - ладно. Но Валентину... с нее сорвали одежду,
изнасиловали прямо на столе. Были свидетели.

Раб Божий ахнул, Тор выругался. Наступило тяжелое молчание. Откин
спросил:

- А кто?.. Хоть приметы есть?

klm сказал зло:

- Какие приметы? Они и не скрываются. Их знают все. С соседней улицы