отняла их до тех пор, пока Змей не поднялся, встряхнулся, как собака после
купания. Ее швырнуло в сторону, ремень затрещал. Громко кричали и ругались
Томас и калика.
Яра дрожала, вцепившись в гребень. Земля мелькала уже быстрее, чем под
брюхом скачущего коня.
Она услышала, как вскрикнул Томас:
прыжками, край стремительно метнулся навстречу. Змей прыгнул в пустоту --
у Яры остановилось сердце и отхлынула кровь от лица.
жестком каркасе костей и толстых жил, Яру прижало к спине. Змей гулко
ударил крыльями по тугому, как сметана, воздуху, вздохнул так, что людей
подбросило, и пошел молотить крыльями часто и сильно.
перед нею. Томас сидел сзади, одной рукой в железной перчатке придерживал
ее за пояс. По бокам была пустота, а когда Яра скосила глаз вниз, то
побелела и поклялась больше никогда не глядеть в такую пустоту.
ускользало назад, как раньше ускользала земля под брюхом скачущей лошади.
Остров остался далеко позади, маленький и неприметный, а домики выглядели
собачьими будками, потом уменьшились и пропали вовсе.
Желудок Яры прыгнул вверх, а сердце оборвалось. Томас понял или ощутил ее
состояние, что-то прокричал в ухо, преодолевая свист ветра, указал
железным пальцем.
Британии, главного острова Оловянных островов. Там показались игрушечные с
такой высоты дома, городские стены, дороги, а когда Змей снизился еще, Яра
рассмотрела даже блестящий купол церкви.
задрали головы и указывали на них пальцами.
собой все четыре лапы, вспахивая воздух и землю. Яра оглянулась, услышав
треск, плечи ее передернулись уже не только от пронизывающего ветра. За
Змеем тянулись борозды вспаханной лапами земли, где сверкали острыми
краями свежевзломанные валуны крепчайшего гранита!
дикий скиф, а благородный рыцарь, ему недостойно прыгать, как волосатая
обезьяна, да еще при какой-никакой, но все же даме... А если честно, то в
таком доспехе не распрыгаешься, как зеленый кузнечик.
коснувшись ладонями груди, но сердца их колотились так сильно, что они
просто не заметили, ну совсем не заметили и не обратили никакого внимания.
Хотя его пальцы дрогнули, а ее щеки заалели.
передние лапы. Яра боязливо отвела взгляд. Клыкастая пасть, где зубы, как
ножи, да еще тут же под мордой страшные желтые когти каждый с наконечник
копья!
без панциря. Впереди приближались массивные каменные плиты. Их можно было
бы принять издали за надгробие, если бы плиты под тяжестью веков не вросли
так глубоко в каменистую землю.
трогает пальцами, губы шевелятся.
смотрит...
тарелки, глазах медленно проступал голодный интерес.
посмотрела странно, затем опустила голову и быстро пошла к калике. Томас
поспешно шагнул следом. Самому не нравилось чувствовать на спине упорный
взгляд дракона, пусть даже это Змей, а не дракон..
временем плите. Томас вытянул шею, смотрел через его плечо.
ветры и вьюги почти отполировали плиту, через сотню-другую лет будет вовсе
как зеркало. А кто-то был уверен, что надпись останется навечно!
неврские?... Ладно, помоги поднять этот камешек.
Томас поспешно сунул пальцы в разрыхляющуюся землю, нащупал холодный край
плиты.
Томас -- один мотнул головой, другой попытался отпихнуть ее ногой, --
отогнали: то ли, мол, рожать не будешь, то ли без сопливых скользко.
пахнуло могильным холодом. Донесся глухой вздох, и Томас едва не выронил
плиту. Почудилось, что освобождают древнего демона, накрытого и
запечатанного тяжелой плитой по Божьему промыслу.
тянуть, пусть хоть жилы рвутся, они совершают богоугодное дело, открывая
его темную нору божественному свету!
выдолбленное в цельной скале из красного гранита, похожего на застывшую
кровь, было широкое ложе. Но скелет богатыря, который лежал на нем в
старинном панцире, был шире и длиннее. Ноги свешивались, длинные руки в
богатырских рукавицах, упав с ложа, опустились на пол. Грудь его была
широка, как щит пешего воина, а справа от ложа, прямо на каменном полу,
стояли золотые кубки и кувшины, пахло дорогим маслом. Слева стоял,
прислоненный к стене, такой огромный щит, что Томас ахнул. Человеку такой
не поднять, но этот древний воин явно поднимал его одной рукой. Кожа
истлела, дерево рассыпалось в прах, но уцелел бронзовый обод и узкие
полоски из тусклого серого металла.
вздрагивали. Глаза слегка увлажнились. Он вздохнул тяжело, словно вез на
гору телегу с дровами.
ногами в воздухе, наконец прыгнул. Кувшин хрустнул и рассыпался на мелкие
черепки. Калика поднялся рядом с мертвым героем.
грабить могилы -- последнее дело!
золота.
я отыскал бы и поближе.
глазницами, но Томасу почудились багровые огоньки в темных впадинах. Даже
в мертвом в нем, казалось, осталось больше жизни, чем в иных живых,
которых он встречал как в Британии, так и по свету.
лицом волхва, видел, как на нем появилось чувство глубокого
удовлетворения.
исполина. Пальцы были стиснуты на крестообразной рукояти меча. Томас
затаил дыхание, потому что лезвие меча все длилось и длилось, а когда
наконец показался узкий конец, Томас мог поклясться, что не видел меча
длиннее.
искрами. Ржавая короста осыпалась, он заблистал радостно и победно. Лицо
калики осветилось, в нем чувствовалась сила, превышающая человеческую,
только в глазах не было ликования.
ему руку. Калика ухватился, вылез, не выпуская меч, а Томас зашипел и
подул на пальцы. То ли калика сдавил, не рассчитав силы, то ли от
странного меча через калику хлестнула странная мощь...
Шилова Юлия
Перумов Ник
Шилова Юлия
Корнев Павел
Пехов Алексей
Соломатина Татьяна