Чтение 76–й страницы книги ~Стоунхендж~

-- Я не могу идти сквозь эту проклятую гору! -- вскрикнул Томас в
отчаянии.

Он ударил кулаком по камню... и сжатые пальцы прошли сквозь плиту. Он
в ужасе выдернул руку, смотрел неверяще на кисть руки. Она чуть
покраснела, пальцы пощипывало. Яра сказала тихо:

-- Он уже помогает!

Томас вскочил, прижимая чашу к груди. Тяжелый топот слышался ближе.
Великаны уже выезжали из долины на дорогу. Костер догорал, освещал
отвесную стену, дикое нагромождение камней у основания, мелкие булыжники.
Яра бросила пару хворостин на багровые угли, вспыхнули слабые огоньки.

-- Не верю я древним демонам...

-- Сэр Томас! Ты обещал калике, что отнесешь чашу в Британию. А путь
лежит только сквозь эту гору.

Ее взор был требовательным. Томас озирался в отчаянии. Насколько
проще с англскими девами, что сидят и ждут. Нет, не нравятся ему эти
славянские женщины. С ними никогда не почувствуешь себя уверенным и
несокрушимым.

Он скомандовал, держа голос сильным и властным:

-- Брось остатки хвороста в костер.

-- Зачем?

-- Пусть видят, что мы все еще здесь.

Яра поспешно сгребала веточки, а он, наблюдая как она суетится и
торопится, незаметно перевел дыхание. Хорошо, она не видит, в какой узел
завязались его кишки и как овечий хвост трепещет его душа.

-- Все взяла?

Он старался не встречаться с ней взглядом, но перед самой стеной она
взяла его за руку, и они взглянули глаза в глаза. Искры пробежали по его
руке и сладко кольнуло сердце. Он ощутил тепло, против которого не
помогала никакая молитва.

-- Я боюсь, -- сказала она тихо.

-- Ну чего там, -- сказал он, сразу чувствуя себя могучим и сильным.
-- Только бы не сбиться... Звезды вряд ли светят сквозь камни.

-- Узнаем...

-- Коней только оставлять жалко!

Из-за поворота, закрывая звезды, с грохотом выметнулись огромные
тени. Багровые искры летели снопами из-под копыт в обе стороны. Они
завидели костер, заорали страшными голосами, завыли, как исполинские
волки. Грохот копыт стал чаще.

-- Пора, -- сказал Томас тоскливо. -- Ладно... Двум смертям не
бывать, а дураком помрешь!

-- Пусть ищут ветра в поле, -- сказала Яра.

Ему почудилось злорадство в ее голосе. Показалось даже, что женщина
высунула язык приближающимся великанам. Со страхом, чувствуя, как в
желудке завязался болезненный узел, он шагнул к стене. Напрягся, ожидая
сильный удар в лоб. Вместо этого словно окунулся лицом в черную воду.
Стиснув пальцы Яры, сделал второй шаг.

Они оказались в полной вязкой тьме, более полной, чем беззвездная
ночь. Он ощутил, как дрожат пальцы в его ладони. Яре должно казаться,
подумал он в тоске, что мы замурованы в гробу. И что нас закопали живыми.
Если уж ему такое мерещится...

Темная вода, сказал он себе настойчиво. Он идет всего лишь в
ненастную ночь через болото. И ведет с собой испуганную женщину. А он уже
ходил беззвездными ночами по болотам, убегал и догонял, а рта нельзя было
раскрыть, потому что сотни врагов прислушивались к каждому шороху камышей,
плеску... А тут даже плеска не надо страшиться, иди себе да иди, нечего
страшиться... Только и того, что идти прямо...

Его осыпало морозом. В полной тьме стоит чуть-чуть, всего на палец
свернуть, а через десяток шагов еще на палец, и уже пойдут не поперек
горного хребта, а вдоль...

Глава 8

Он сделал не больше трех десятков шагов, как внезапно вязкость
исчезла. Томас выпал в пустоту. Не удержавшись, растянулся, как лягушка.
Доспехи зазвенели. Сзади испуганно вскрикнула Яра.

В просторной пещере светящаяся плесень освещала высокий свод, весь в
известковых сосульках. С пола навстречу поднимались такие же сосульки
остриями кверху. Где-то журчал невидимый ручеек.

-- Теперь мы точно заблудимся, -- предположила она за спиной. -- Я
уже не помню, из какой стены мы выпали.

-- Не каркай, -- оборвал он. -- Раньше смерти еще никто не умирал.

-- Да? Я умираю всякий раз, когда вижу что-то страшное.

Я тоже, сказал он себе угрюмо. Только сперва это было очень остро, а
теперь страх зажат в его железной рыцарской перчатке. Но я не бесстрашен,
как выгляжу для всех. Сам-то я знаю, что я не бесстрашен. Просто когда
рыцарская честь велит броситься одному на целое войско -- брошусь. Или на
дракона. И никто не узрит во мне подлого страха.

Слова гулко отдавались под сводами пещеры. Томас осторожно прошел в
другой конец, огляделся. Пещера сужалась так, что едва можно было
протиснуться, но дальше ход опять расширялся.

-- Может быть, -- сказал он, -- это не совсем то направление, но мне
как-то проще идти, как человеку, а не как призраку.

-- Так иди как человек, -- донесся сзади ее нетерпеливый голос. -- А
еще лучше, как мужчина!

Томас всхрапнул, не зная, что кроется за ее словами, похвала или
оскорбление, от женщины с лиловыми глазами можно ждать всего, молча
двинулся между сталагмитами к переходу в другую пещеру.

Ход был тесен, но впереди уже было видно расширение. Томас вышел во
вторую пещеру, задержал дыхание, ошеломленный. За спиной ахнула женщина и
ухватилась за его плечи. Томас тут же расправил спину, но глаза его не
отрывались от внутренностей этой пещеры.

Это был гигантский зал для великанов. И он был полон воинов!

Томас медленно выпустил воздух из груди. Воины спали мертвым сном.
Кто сидел, прислонившись к стене, кто лежал, подложив под голову щит, кто
устроился, положив голову на ноги товарища. Все в полном вооружении
древних времен. Томас не обнаружил ни одного в рыцарских доспехах, но
топоры и мечи, пусть странные на вид, были устрашающего размера, а воины
выглядели отборными -- все матерые, крепкие, со вздутыми мышцами,
нарощенными долгими упражнениями с оружием.

-- Тихо, -- шепнул он одними губами. -- Не приведи Господь их
разбудить...

-- А что будет?

-- Что будет, что будет, -- передразнил он. -- Не знаю, что будет. Но
спят они до назначенного часа.

-- Какого?

-- Откуда я знаю? У каждого свой. Благороднейший король Артур спит
вот так же в Авалоне. Встанет и спасет Британию, когда та будет в большой
беде. Калика говорил, -- голос Томаса прервался, дрогнул, но после паузы
рыцарь поборол слабость, -- говорил, что по всему свету в скалах и горах
полно народу дожидается своего часа. Мгер Младший ушел в скалу, я, правда,
не знаю, кто это, придет помогать своему племени, Святогор спит в горе,
Скиф удалился в каменную стену Рипейских гор, выйдет, когда беда будет
угрожать его скифам, войско Ядвиги спит под костелом... ну и много других
еще, я не запомнил и малого, что перечислял калика. Понял только, что
никто не явится спасать человечество. Все явятся спасать свое племя или
народ от другого народа.

Она зябко передернула плечами.

-- Ходи и боись, что наступишь на чью-то голову!

-- Если верить Хайяму, как говаривал опять же калика, то мы все время
ходим по чужим черепам...

-- Кто такой Хайям?

-- Не знаю. Наверное, иудей, что ускользнул из рук Кичинского.

На цыпочках и очень осторожно они пробирались между спящими. Те
казались мертвыми, даже грудь не вздымалась, но когда Томас задел одного,
у того рука шевельнулась мягко, а у трупа застывает быстро -- Томасу
приходилось бродить по полю брани, отыскивая павших друзей, знал разницу
между погибшим только что или полдня назад.

Яра сказала вдруг негромко, голос был тихий, непривычный:

-- Они счастливые...

-- Почему?

-- Проснутся в мире, где не будет войн, убийств, даже лжи и
предательства...

-- А кому они будут нужны? -- фыркнул Томас. -- Сами станут
разбойниками. Пахать землю не умеют и не захотят, а с мечами расставаться
не станут.

Он услышал сзади сожалеющий вздох:

-- Жаль... А мне захотелось тоже заснуть с ними... И не просыпаться
до лучших времен. Когда весь мир станет чист и светел. И тогда бы мы,
Томас, вышли вдвоем...

-- Времена не выбирают, -- ответил он, не оборачиваясь. -- В них
живут и умирают. Мы все расставлены Богом на стенах в нужных местах
огромной крепости, куда сносятся великие человеческие ценности, вроде
чести, благородства, ну и всяких других, и мы должны защищать ее через
века от врагов! Все защищать -- мужчины, женщины, дети.

Уже когда перебрались в другой конец пещеры, Яра сожалеюще
оглянулась. В глазах было странное выражение.

-- Да, ты прав. Да и кто знает, что их ждет?.. Мир может погибнуть
раньше, чем они проснутся.

-- Но разве их не призовут при опасности?