Змей начал подпрыгивать, судорожно озираться. Разбежаться на поляне не
удастся, а прыгнуть с места, как какой-нибудь несерьезный воробей, Змей не
умел. Ему, как понял Мрак, требовался разбег, как большой птахе вроде
журавля или дрофы.
старых листьев, сосновых шишек, мха и комьев земли. Толчком всех прижало к
костяным пластинам. Мрак впервые ощутил, что от Змея несет затхлой рыбой,
тиной и лягушачьей икрой.
щурясь от мощного встречного ветра. Таргитай распластался как лягушка, а
Лиска прижалась щекой к спине Олега, крепко обхватила. Волхв торчит, как
вбитый в загривок Змея кол, держится только ногами. Обеими руками
прижимает к груди мешок с Яйцом. Перед ним простирается вытянутая как у
гуся шея Змея, чешуйки раздвинулись, в самый раз секирой бы, но волхв не
то что Змея, жаб жалеет, хотя жабы, как и люди, разные. Вон Таргитай людей
жалеет, даже самых подлых, Меч совсем заржавел. Вообще-то это
несправедливо: Меч попал тому, кто избегает им пользоваться! А волшебству
обучился тот, кто старается все делать без волшбы.
если бы такой Меч ему. Да еще бы и горами двигать! Взаправду мечтает,
будто на печи среди мягких шкур, а не вцепился в гребень страшного Змея,
когда верстах в пяти низом проносятся деревья, скалы, озера... Привыкает
человек ко всему, привыкает! Хотя только второй раз на жабе с крыльями.
Боги создали человека, который привыкает сразу. Видать, очень трудную
жизнь уготовили.
край земли. Змей несся в блистающем знойном мире.
всматривался вдаль. -- Башня Гольша покажется раньше, чем Таргитай
допоет...
Гольша...
-- Из черного как сажа камня. Размером с Гору. И движется эта башня,
движется!
завистливо. -- Не слезая с печи!.. А ты говорил, что всякий, кто хоть раз
обошел вокруг своего огорода, уже умнее того, кто не слазит с печи! Мардух
и с печи не слазил, и по свету похаживал.
Нас пронесет прямо над чертовым амбаром. Камнем туда, что ли? Или хоть
что-то из-под себя кинуть...
куры, где побывал хорь. Олег, что со Змеем?
Его несло по длинной дуге, земля постепенно приближалась. Олег вытеснил из
сознания голоса друзей, сосредоточился: Змея надо опустить у подножия
золотой башни Гольша. Там дверь, успеют вбежать, а если сверху на
площадку, то Змей не поместится, вообще башню развалит.
странно икнул: то ли закряхтел, то ли застонал, судорожно замолотил
крыльями. Четверо привычно сжались, ожидая, что придавит к спине, но едва
не сбросило -- Змей ухнул вниз!
вниз по крутой дуге. Толчок тут же повторился, по телу гигантского зверя
прошла судорога. Он отчаянно сопротивлялся, но чужая мощная рука властно
тянула вниз.
остановилась, зловеще мрачная на сияющем оранжевом песке. На плоской
вершине появились крошечные фигурки в желтых халатах, похожие на ядовитых
ос.
Змея!
же всхрапнул, задвигал крыльями, мышцы затрещали. Затем Змей с усилием
взмахнул -- летящий зверь жаждал шарахнуться оземь не больше, чем седоки.
Еще, миленький!
силы.
дергало, трясло, бросало. Змей то взмывал, то падал камнем. Его заносило в
сторону, переворачивало боком. Олег изо всех сил не давал перевернуть
пузом кверху -- люди посыпятся как орехи. Да и ошалевший Змей, не понимая,
где верх, где низ, расшибется всмятку.
плоскую крышу из нор выскакивали все новые и новые люди. Воины затерялись
среди суетящихся жрецов в желтых халатах, а с каждым новым жрецом Змея
трясло сильнее.
вцепился в шею зверя, глаза не отрывались от желтых халатов. Мрак начал
отвязывать ноги. Олег крикнул:
не Гольша, а Мардуха!
торчала из-за плеча. Лиска все еще прижималась к могучему волхву, крупно
дрожала. Таргитай начал переползать, готовясь спрыгнуть первым. Дурень
никогда не знал страха, успел подумать Олег, и не научился...
пытался держаться в воздухе. Олег был бледный как смерть и мокрый, кожа
натянулась на скулах. Мрак, который сидел к нему ближе всего, не считая
Лиску, ощутил по всему телу покалывание, словно катались ежи.
прыгнул, не дожидаясь, когда зверь ударится о песок. Огромная туша с
разгона проехала чешуйками по земле, заскрипело, словно мельничьи жернова
с силой потерли один о другой. Поднялась туча горячего песка, на зубах
заскрипело. Олег едва не сомлел, но Змея остановил, словно вморозил брюхом
в золотой песок, иначе Мраку пришлось бы драться одному.
руки Лиски, Таргитай уже опрометью бежал к распахнутым воротам. Мрак
ревел, как разъяренный бык, секира блистала, как молния. Двое стражей
рухнули ему под ноги и остались позади. Третий, самый могучий, отступал,
закрываясь обломком щита. С каждым ударом секиры от щита оставалось все
меньше.
Лиска тащила волхва, тормошила.
сунула в мешок, а тот повесила Олегу на спину.
отдавались далеко впереди на винтовой лестнице. Сверху доносился рев, звон
металла, крики. На ступеньках истекал кровью воин, обеими руками зажимал
широкую рану на животе. Олег ощутил сильнейший порыв немедленно взяться за
лечение: он знал, как это сделать быстро, уже через два дня человек будет
плясать, забыв о ране...
как молния мелькнула острая мысль: а не делает ли страшную ошибку?
Таргитай, будь волхвом, остановился бы, принялся лечить. Но Таргитай --
дурак, он руководствуется только сердцем, какое есть и у зверей, а он,
Олег, -- умом, великим сокровищем, коим обладает лишь человек...
ловушки! Впереди хитрости!
падали тяжелые темные капли.
Олег поколебался, поднялся еще на поверх, быстро вбежал в проход, где
мерцали светильники. Все чувства были обострены, он бежал длинными
прыжками, успевая улавливать движение далеко впереди, догадываясь, что
происходит на самом верху, смутно видя через толстую стену бегущих по
соседнему ходу трех странных зверей -- выше человека, в плотной чешуе, с
гребнями на спинах и тяжелыми палицами в руках.
охватил взглядом высеченный в красном граните зал. Прямо из каменного пола
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Пехов Алексей
Флинт Эрик
Жюль Верн
Березин Федор