билось так, что заболели ребра. Мрак мгновенно оказался рядом, хищные
глаза зорко осматривали. комнату, рука потянулась к секире.
Олег. Спросил сонно, но с надеждой:
набросил ему на плечи душегрейку, Таргитай зябко кутался, его
передергивало.
бледное лицо. -- Ладно, не рассказывай. Знаю.
Таргитая, а голос стал хриплый и сдавленный, словно рука смерти сжала
горло:
вижу, как гаснет свет, как исчезают мир, земля, деревья... Исчезаете вы с
Мраком... Потом начинается самое жуткое. Я зависаю в полной тьме, зависаю
в пустоте, я вижу и чувствую Ничто... И в этом Ничто начинают исчезать мои
ноги, руки, мое тело... Остаюсь только сам я со своими мыслями,
чувствами... но и те постепенно блекнут, растворяются, как клочья
тумана... Это так страшно, что я начинаю дергаться, возвращаю себе руки и
ноги, выныриваю из сна... преддверия смерти!.. Однако, Таргитай, человеку
надо спать. И я все-таки засыпаю, измучившись так, что засыпаю раньше, чем
коснусь земли.
неудовольствием отстранился, вытер щеку.
ночь была темная, ни луны, ни звезд. Но он чувствовал за окном движение
воздуха, в щели печально стрекотал сверчок. Неужели... неужели все это
когда-то исчезнет?
стал вроде бы поменьше ростом, брюхо отвисло, как у стельной коровы, стоял
обпершись о стенку. Но в то же время это был именно тот конь, который до
Рашкании... Где эта Рашкания, забыл спросить.
черными. Даже Мрак догадался, что коня выкрасили черной ваксой: вороные во
всех племенах и народах считаются самыми быстрыми и выносливыми.
использовать. Если переплавить и перековать на гвозди.
желтое как лимон, дряблое, хотя был еще в средних годах.
не верю в наших, одни шарлатаны... А вот в лесах, в глуши, в болотах еще
остались настоящие лекари-исцелители...
чем твоя беда?
кувшинчик, что протянул Мрак, отбыл. Олег увидел только, что Мрак раздает
его лекарские вещи, прибежал разъяренный.
Таргитай совсем исхудал, щек из-за спины не видно.
выпил из сосуда. Дернулся, согнулся, ухватившись за стену. Лицо его
напряглось и застыло. Мрак довольно повернулся к Олегу.
взгромоздился на несчастного коня. С пешими считаются меньше, заявил он
умудрено, а конный варвар чего-то да стоит.
дождем лопухи, полиняли и стали меньше ростом, но все же выглядели лучше
вороного жеребца Мрака. Добрый Таргитай на своего залезал осторожненько,
боясь задавить несчастное животное.
базара. Таргитай решил было, что вчера в потемках да с голоду не заметил
такого изобилия, но Олег покачал головой.
утрудил.
и дальше того угла прошел бы...
никто в Городе не ложился, но все были поутреннему горласты и переполнены
энергией. Мрак с трудом пробился сквозь базар на свободную улицу.
заспешил бы в местный храм на молитву. В храмах еще слабо горели
светильники, окна и входы выглядели темными глубокими пещерами, для Олега
исполненными древних тайн. Из храмов доносилоусь слабое пение.
хлеба -- всю ночь пекли, Город проглотит и вдвое больше. От мясных лавок
несло несвежим мясом и свернувшейся кровью. Пахло даже рыбой, хотя невры
ни реки, ни ручья вблизи не видели. Мрак предположил, что где-то в загоне
чистят и скребут Змея -- это от них несет рыбой и тиной, если долго не
моются. От мелких харчевен сильно пахло чесноком, перцем, острыми
пряностями.
занавесом колыхался чад от подгоревших внутренностей, требухи, сердец и
почек -- еды бедноты.
посматривали мужчины, хмурились, женщины указывали на них детям, а
молоденькие девушки старательно перебегали дорогу. Витязь, если витязи
бывают в звериных шкурах, был молод, красив. Золотые волосы, перехваченные
обручем, падали на плечи, искрились в лучах солнца. Лицо мягкое, румяное,
губы по-детски припухлые. Глаза, ярко-синие как небо, смотрели весело, но
ощущалось, что во мгновение ока могут становиться синими как отточенная
булатная сталь его меча.
варвары не приучены кланяться на каждом шагу.
Оба в таких же волчьих шкурах, лохматые, один с волосами как крыло ворона,
другой с подобными догорающему пламени. Черноволосый был дик и страшен,
его распирает звериная сила, смотрит угрюмо по сторонам, словно ищет, на
кого обрушить кипевшую злобу, а красноголовый задумчив, отрешен от дел
обыденных. От него пахло травами, почему и принимали за лекаря, взгляд был
отстранен, светел, благостен. Даже дубина, что лежит поперек седла, не
выглядит оружием. Опытные горожане замечали искорки на гранях камня, иные
с холодком сладкого ужаса узнавали амулет. Красноголовый может оказаться
варварским колдуном! А раз так, то он может схлестнуться в единоборстве с
магами Вечного Города... Да что может -- схлестнется! Разве не для того
приехали все трое?
коня перейти на рысь, затем пинками и жутким волчьим воем прямо в ухо
вогнал в панический галоп. Чего конь не делал, наверное, уже лет сто. А то
и не умел вовсе.
Каменистый Артем
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Жюль Верн
Вронский Константин
Шилова Юлия