настоящее волховство. И вообще, мудрость в седле теряется. Для нее нужен
мир, неторопливое существование. Мудрость и звериный нрав кочевников
несовместимы.
Армия кочевников, копыта их коней снова превратят землю в камень, а следом
грозно и неспешно как сама смерть идут скелеты и чудища черного мира!
едва не переломил хребет. Небо и земля поменялись местами, замелькали.
Воздух засвистел в ушах. Олег в панике попытался выговорить заклятие, не
сразу вспомнил крохотным птичьим умом, что заклятие действуют только в
человечьей личине.
круто вниз, вывернулся, наконец увидел, что на него сверху бросается
крупный молодой грифон. Могучий зверь блистал короткой золотой шерстью,
что не скрывала могучее львиное тело. Все четыре лапы были угрожающе
выставлены, длинные острые когти блестели, как ножи.
золотых скал, блистали, воздух вокруг них искрился.
Его трясло от страха, но невозможно избежать схватки. -- Летел бы как
все... Или тебе надо перед кем-то покрасоваться?
используя то, что он птица, а не тяжелый неповоротливый лев с крыльями,
упал сверху, хищно ударил клювом.
А череп треснул раньше, чем грифон успел повернуть голову.
отделились еще трое, быстро заскользили, словно неслись по ледяной горке,
к нему. Олег развернулся, грудью пошел навстречу.
погибшего сородича. Олег обескуражено оглянулся. Все трое как камни
неслись вниз, поворачивали с трудом. Чересчур тяжелые, если не успеют у
земли вывернуться, разобьются, как куски мяса.
сообразительнее: поняли мощь невиданной птицы раньше, чем она сама.
уйти от него, лютого зверя, как можно дальше, даже троих бросили, догонят
так догонят, с трудом перевел дух.
овечий хвост, все еще не верил в случившееся.
Тогда этот зверь показался могучим и неодолимым. А сейчас разделался, как
с простой вороной. И без волшбы.
слыхивал о такой птахе. И в мудрых книгах ни слова. Да и на птаху не
больно похожа, скорее на летучую мышь, вернее помесь ящерицы с кожаном.
признаться, сам себя не знаю. И чем дальше, тем больше не знаю.
нож. С вершинки холма открывался страшный вид необозримого пространства,
заполненного войском Ящера. Кочевники вырвались на горячих степных конях
далеко вперед, впервые не обремененные повозками. От этого их голая мощь
выглядела еще страшнее.
звери. От их вида даже у волка, зверя далеко не робкого нрава, шерсть
встала дыбом.
его мохнатого полета. Зато волк лучше видит, кто идет, чем вооружен, даже
подслушает, о чем гомонят дозорные, каково тайное слово для своих...
и напоказ выставят все свои ножи. Любой устрашится, без боя уступит
дорогу. А попадется на дороге -- сам отдаст все свое, еще и в плен
запросится, только бы уцелеть.
коням жилы не перегрызть, как и все тетивы не перепортить. А что надо
сделать, не ему придумать. Тут он, надо признать, недалеко ушел от
Таргитая.
руки все еще держал разведенными в стороны словно крылья. -- Войско Ящера
достигнет к вечеру, но кочевники ворвутся на их поля вот-вот...
гаркнул зло:
Кочевники, опьяненные страстью к разрушениям, не замечают, что уже весь
белый свет помогают уничтожить. Если земледельцам помочь, они смогли бы
остановить конное войско...
Людей, зверей, мертвяков, грифонов, самого Ящера...
Брови Таргитая взобрались едва ли не на лоб, глаза выпучились, как у
большой болотной жабы. Как еще слюни не пустил!
можем перехватить!
подхватиться, как Таргитай уже кинулся, не оглядываясь, по уже раскисшей
дороге. Мрак ухватил секиру и, пока Олег судорожно собирал вещи и
бормотал, восстанавливая заклятия, огромными прыжками догнал Таргитая.
Спрашивать не стал: любое решение, даже дурацкое, лучше, чем сидеть и как
овца ждать конца света.
за спинами мир уже начал исчезать. Но оттуда из небытия пришлепали
торопливые шаги.
виднее.
волхв.
Мрак, который умел замечать не только звериные следы, дивился резким
переменам в волхве. Только-только научился волшбе, сумел пробудить вещее
чутье, редкий дар, не все волхвы умеют, как уже избегает пользоваться,
находя такой дар чуть ли не оскорбительным для волхва. Да и напряжен
всегда так, словно в одиночку сдерживает натиск Черных Сил.
зверь распластался, раскинув крылья и вытянув шею. Его словно придавило
огромной невидимой ладонью. Олег на бегу махнул рукой, не то заставляя
лезть на зеленую спину, не то закидывая Таргитая и Мрака. Оборотень с
разбегу запрыгнул на хвост, уже привычно пробежал вдоль гребня к холке.
Таргитай хватался за шипы, застревал, перевязь цеплялась за толстые как
колья в заборе иглы. В руках Олега блеснула короткая молния. Змей
вздрогнул от укола, открыл глаза, коричневые крылья очень медленно пошли в
стороны, загребая пыль.
забивал дыхание. Земля резко пошла вниз. Олег кивнул на Таргитая, мол,
певцу и дураку виднее. Похоже, теперь они будут заносить ему хвост на
поворотах.
поднимались пыльные скелеты. Первыми вставали трупы с остатками плоти и в
одежде, если прежде не сняли мародеры, следом выходили голые скелеты, чаще
всего при оружии последними поднимались из глубин земли согнутые скелеты с
длинными руками и короткими ногами. Род их делал первыми, торопливо
объяснил Олег, когда еще не придумал каким сотворить человека.
человеческих роста, руки достигали колен. Одни нерешительно брели куда-то,
другие же, потоптавшись на месте, возвращались в могилы.
Земной прах, который невры привыкли попирать ногами, стягивался в кучки,
превращался в подобия людей. Вихри и вихрики неслись в разные стороны,
сносили в одно место развеянную за века плоть давно забытых царей, героев
и простого люда.
направлении войска Ящера. Зелень исчезла под морем голых черепов, мертво
белели кости. Все шли на север.
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Самойлова Елена
Майер Стефани
Никитин Юрий
Зыков Виталий