не звери!
Туча уходила за виднокрай, небо засияло, из-за тучи брызнули солнечные
лучи. Глядя в небо, Мрак вдруг жутко взвыл. Лицо покраснело, напряглось,
вздулись жилы. Челюсти были сжаты. Лицо начало удлиняться, потемнело,
словно на солнце набежала тучка. Таргитай понял в страхе, что тучка ни при
чем, лицо Мрака покрывается шерстью! Воющий рот превратился в жутко
оскаленную пасть, страшно блестели острые клыки.
получеловек-полузверь. Он выл, хрипел, брызгал желтой слюной. Веревки
врезались глубоко, оборотень задыхался, одна из петель давила горло.
Оборотень дернулся, высвободил истончавшиеся лапы из узлов, рассчитанных
на человеческие икры, стал рвать острыми когтями веревку. Та впилась так
глубоко, что волк рвал когтями и свою грудь. Полетела шерсть, брызнула
кровь.
Чушак, за ним в Болото слезли с десяток мужиков. Им сверху побросали
остроги, дубины. Вооружившись, они заспешили к болотному капищу.
разбрызгивая гнилую воду. Таргитай решил, что оборотень мертв, но волк
тяжело поднялся, в упор посмотрел на Таргитая, перевел жуткий взгляд на
Олега. Это был настоящий волк-оборотень -- огромный, впятеро крупнее
любого волка, лобастый, с торчащими клыками, похожими на ножи. Глаза
горели красным огнем, как угли костра, с которых сдули пепел.
лютый зверь, более страшный, чем стая волков.-- Мрак... порви мне глотку!
Спаси от упырей!..
судорожно запрокидывал голову, выставляя белое горло.
зубы, присел. Таргитай подставил горло, страшно лязгнули зубы. Шею
полоснуло острой болью. Свирепое рычание оглушило, даже в голове раздался
звон. Таргитай чувствовал жаркое дыхание зверя, приоткрыл глаз, тут же
зажмурился изо всех сил. Оскаленная пасть, зубы блестят!
разлохмаченный конец веревки, и Таргитай с шумом упал в болотную воду.
Онемевшее тело не слушалось, он нахлебался тухлой воды, заглотнул мелкую
водоросль, следом в рот заплыло что-то живое. Таргитая стошнило, поднялся
с великим трудом.
растирал распухшие кисти.
щербатые рты, гнилые зубы. Бежали медленно, расплескивая воду, соступали с
тропки, торопливо вытаскивали друг друга.
ним едва поспевали Налим и Окунь, их увесистые дубины были усажены рыбьими
зубами.
острогой. Они застыли, глядя друг другу в глаза. Чушак побледнел, но не
отступал, хотя зверь был огромен, страшен. Мужики за спиной Чушака
загалдели, вытягивая шеи. Волк зарычал громче, под намокшей шерстью
вздулись чудовищные мышцы. Чушак поспешно швырнул острогу.
брызгами. Мужики сердито загалдели. Чушак обернулся, крикнул резко. Двое
мужиков, что стояли за Окунем и Налимом, подняли остроги над головами.
Чушак присел, хлопнувшись задом о воду, а мужики разом метнули остроги
через головы Налима, Окуня и Чушака.
сбил Таргитая, тот упал, снова хлебнул гнилой воды пополам с донной
грязью. Обе остроги плюхнулись перед волком.
барахтался, как ошалевшая жаба. Олег выловил остроги, одну бросил
Таргитаю. Тот с трудом поймал, вода с него бежала в три ручья.
судорожно озирался во все стороны.-- Рыбу бьют, не выпуская из рук...
летящее в него острие, но соступить в сторону -- попадешь в топь, шагнул
назад, ударился спиной в Налима, в последний момент решил присесть, но
запоздал -- тяжелое острие из заточенной рыбьей кости угодило в горло.
вторую острогу, та заточенным концом угодила в живот Налиму. Налим
закричал по-заячьи тонко и жалобно, прижал ладони к широкой ране, откуда,
пузырясь, полезли сизые кишки, и упал, подняв столб брызг.
тяжелое зазубренное острие с хрустом, словно ломая яичную скорлупу, до
половины вошло в левую глазницу. Окунь без звука рухнул лицом вниз.
Дряговичи орали, потрясали дубинами, двое тащили раненого Налима.
время дергался, вертел в руках последнюю острогу.-- Мы покрепче!
Отобьемся...
ощупывая дно, чтобы не плавать в своей блевотине, что уже окрасилась
кровью Чушака. Из пробитого горла дряговича хлестала кровь, пенилась,
грязная вода стала зловеще красной.
губа люто изогнулась, выпустив наружу клыки-ножи.
медленно погружалось. На поверхности расширялось кровавое пятно. Последний
мужик оглянулся, потряс кулаком:
жирнее.
ушах висели водяные растения. Таргитай провел руками по лицу, сбрасывая
грязь, листья, сказал, едва двигая непослушными губами:
Облака полыхали, подсвеченные снизу заходящим солнцем, а на другом краю
небосвода, чистом от облаков, неясно выступил бледный серп луны -- ночного
солнца упырей и мертвяков. Еще не налилась в полную силу -- не позволяет
солнце! -- но когда дневное светило опустится в Мировой Океан, луна
засияет во всю колдовскую мощь. По ее зову выплывут упыри, навьи, из могил
поднимутся злые мертвецы, а берегини в страхе взберутся на самые высокие
деревья, пережидая опасную ночь.
мелькнули костлявые пальцы, ухватили что-то и скрылись.
отшатнулся, а волк поплыл, шумно шлепая лапами, высоко задрав морду.
Олег!
и болотной траве.
Таргитай, боясь остаться, бросился за ним: Олег тоже не плавал, как и все
невры!
по Болоту, вспарывая воду и цепляясь за листья кувшинок, поднимая тучи
мутного ила.-- На глубо...ком его. ухватят упыри...
Таргитай на бегу повернул голову, ноги его от ужаса подкосились. Далеко
позади, где расплывалось широкое пятно крови, вода уже бурлила, мелькали
голые пальцы.
Мелькнули вытаращенные глаза, волна накрыла с головой. Таргитай на ходу
схватил волхва за волосы. Олег всхрапнул, молча кинулся за плывущим далеко
впереди волком. На плечах Олега висело целое поле толстых болотных стеблей
и мелких трав, там билась мелкая живность, но волхв мчался, вперив глаза в
затылок волка, ни на что не обращая внимания.
травой и коричневой грязью, тот мчался, разбрызгивая воду на десятки
саженей, сбивая мшистые кочки. Дышал он хрипло, страшно, словно закипающий
котел с ухой.
Каменистый Артем
Андреев Николай
Фазиль Искандер
Жюль Верн
Акунин Борис
Кервуд Оливер Дж.