чем будущему охотнику, повторил со злой усмешкой:
спину волхва. Под медвежьей шкурой уверенно двигались тугие мышцы бывшего
охотника, лучшего охотника племени.
уползал за Реку, цеплялся за кусты, а парни уже натаскали целую гору сухих
валежин, хвороста, сучьев.
завещано испокон веков, уложили широкую тяжелую колоду. В середке чернела
обугленная ямка, туда вставили заостренный кол, привязали ремни, а двое
дюжих мужиков с силой дергали, вздувая жилы. Кол вращался, вокруг
топтались мужики и бабы, ребятишки глазели. Мужики взмокли, сбросили
рубахи, наконец из колоды пошел жиденький дымок.
из земли камни, пни, утаптывали, следом носились девки, помахивая
вениками. Норовили задеть парней.
что Боромир часто гневается на Олега, несколько раз бил посохом. Среди
молодых парней Олег слыл хитроумным, но когда попал к Боромиру в ученики,
все пошло наперекосяк. Не мог запомнить простейших чар, из Леса приносил
не те травы, умничал: мол, любой огонь -- от богов, так что от кремня
рождается такой же священный, как и от ерзанья деревом по дереву.
рассохшихся ведер, протертых кож, истоптанную обувь, сломанные остроги,
треснутые кружки, ковши, ложки...
должен быть до неба, понял?
огонь?
тем больше и освятится. Свет свят, понял? Боги радуются, удачу пошлют!
Иди, остолоп.
хлам, очищая хаты от нечисти. За зиму накопилось подстилок из коры и трав,
перепрело, кишат гадкие белые черви, вот-вот обернутся толстыми зелеными
мухами, оводами, слепнями... Слава же, слава Агни, все горит, уносится
дымом.
Светлым богам любо, темным богам горько... А теперь очистимся и мы сами!
сзади мужика, швырнул в костер связку сухого хвороста. Парни, не
дожидаясь, пока разгорится, начали сигать через огонь, по-заячьи поджимая
ноги. Девки запоздали, пламя вздувало подолы, жгло ноги. Поднялся визг,
вопли, посыпались шуточки, советы.
сквозь огонь снова. Пусть очищаются, выжигая из себя лесную сырь. Смех
угоден богам. Смеются -- значит, сыты, довольны, воздают хвалу. Потом
парни начнут растаскивать девок по кустам, что уже оперились зелеными
листочками. Тоже угодно богам. Самые угодные из всех зверей -- люди.
парнишки. Их прогнали через костер первыми, теперь они чесали обожженные
места, перешептывались. Таргитай стыдливо держался позади. Он уже шестой
раз смотрит отсюда на пляски, на праздник Огня! Есть парни, что стали
охотниками на двенадцатую весну, даже на десятую, а он встречает весну
девятнадцатый раз...
чудовищной силы, придирчиво осматривал молодняк, хмурился. Мельчают!
Раньше на снегу спали, как тетерева, сырое мясо ели, лося хватали в
буреломе, беров давили голыми руками! А теперь чистенькие, шкуры носят
выделанные, норовят рыбу ловить -- та сдачи не даст, птиц заманивают в
силки, ягоду-малину ищут, ровно козы... Тьфу!
кивнул, продолжая рассматривать парней. Волхвов не жаловал, но Боромир не
родился волхвом. Громобой был мальчишкой, запомнил могучего охотника, что
в грозу попал под упавшее дерево. Другого бы в лепешку, но Боромир дерево
стряхнул, до ближайшей хаты дополз. Не помер, не дался подземным силам,
хотя те забрали его звериную мощь. Стал младшим волхвом у мудрого деда
Огневита, а когда тот ушел в вирый, встал вместо него, охраняя деревню от
Темных Сил Врага. Дело знал, обычаи блюл, к тому же изо всех обрядов
больше всего любил Посвящение в Охотники.
огромное колесо, обвязанное пучками сухой травы, обмазанное дегтем. Олег
поднес горящую головню, сено вспыхнуло. Оранжевое пламя осторожно лизнуло
подтеки дегтя, радостно взревело, набирая силу,-- полыхнуло черным дымом,
затрещало.
но кто-то из смельчаков бросился наперерез, толкнул, и колесо помчалось к
воде, набирая скорость. Искры летели во все стороны, и даже Боромиру,
который сам увязывал солому, показалось, что в самом деле солнце
покатилось с небес в Реку.
немощные выползли, доковыляли до капища. На краю утоптанной площадки уже
высился новый столб с грубо вытесанным ликом Велеса, бога охотников. Его
ставили каждую весну заново: земля сырая, столб сгнивает через пару лет.
Промедли чуть -- ворона сядет на макушку -- столб с грохотом падает.
Однажды зашиб ребенка. В деревне поняли -- Велес требует жертву. С той
поры каждый год отдавали по младенцу, потом с охотой пошло на лад, и
Боромир рискнул вместо ребенка своей сестры, которому выпал жребий, сжечь
убитого лося. Вся деревня следила с трепетом, старики предрекали жестокие
кары, но зверь шел на рогатины, рыба ловилась, и в деревне с облегчением
перевели дух. Постепенно привыкли весной отдавать Велесу крупного зверя,
первую рыбу после рекоплава и первое лукошко ягод.
охотников, помощники Громобоя, оттеснили народ, прочертили круг,
пригрозили, что ежели кто переступит, пусть пеняет на себя. Если Велес и
промолчит, он уже не раз выказывал зряшную доброту, то Громобой нечестивцу
переломает кости.
старцев. Боромир зорко оглядел притихших парней. Его совсем не старческие
глаза недобро блеснули:
всех сторон зашикали, глупую бабу вытолкали, велели убираться. Боромир
рявкнул свирепо:
мальчишка. Он был в душегрейке из невыделанной медвежьей шкуры. Солнце
блестело на крутых плечах. Голые руки были в сизых шрамах. Он напряг
плечи, гордо выпятил грудь:
большая, пять хат, но всяк человек на виду. Все знают, что ты сам добыл
этого медведя... Старики тебя первым нарекли для Посвящения.
волхва. Боромир с удовлетворением проследил за уверенным шагом парня,
сказал громко:
стоял рядом с Таргитаем. Голос его от волнения сорвался на щенячий визг.
Отпихнув Таргитая, хотя тот вовсе не загораживал дорогу, Вышеславка,
Славка, а теперь уже Вышеслав быстро шагнул к Боромиру.
молчании толпу родителей и односельчан:
знаешь повадки. Рыбу бьешь острогой почище иного взрослого. Говорят,
научился бортничать. Завтра, Вышеслав, начнется твое испытание.
всхлипнула женщина. За ее подол цеплялись дети, с завистью смотрели на
старшего брата.
выглядеть могучими и злыми. Боромир сказал веско:
группка редела. Постепенно ушли почти все, с ним остались только Назарко и
Тилак. Оба намного моложе, зато умелые рыбаки. Про Тилака поговаривали,
что умеет перекидываться волком. Враки, скорее всего, но все равно Тилак
не по годам дороден, силен, оправдывая имя. Еще в детстве его звали
Куликов Роман
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Майер Стефани
Ильин Андрей