так по голове ударили, что все вышибли. Даже настоящего имени не помню...
ногу, чувствуя себя покинутым и несчастным. Вместе с тем в глубине души
нарастал странный гнев.
год вспомнил! И то не сам.
все, а к утру помер от ран. Ох, и бой тогда был!.. Готы шли через эти
земли... Ладно, Фарамунд, так Фарамунд. А меня зовут Гнард Железный.
Вообще-то ты мог быть подмастерьем. У тебя фигура молотобойца. Руки, плечи,
грудь... А ну покажи ладонь!
едва не нюхал.
Когда держишь молот, то мозоли здесь и здесь... а у тебя их нет. Но мужик ты
здоровый. И руки у тебя... гм... я бы сказал, что привыкли держать скорее
топор, чем лопату.
рассматривал Фарамунда с подозрительной настороженностью. - Но и на
благородного не тянешь!.. У тебя не ладонь, а... как будто один мозоль
расплескали по всей ладони. Тоненько так это... но твердый, как конское
копыто. Ладно, ты пиво хоть пьешь?
гордо приподнятые скулы, длинные ресницы и лучистые глаза, прямой нос,
пухлые губы, красиво изогнутые, очерченные с предельной отчетливостью.
сказать, что более прекрасной я не видел за всю жизнь, сейчас с Фелицией,
это наша хозяйка, жена Свена, в людской. Прядут или вышивают, не знаю.
солнца и воздуха, что не видел ее эти несколько дней, пока валялся в
полузабытьи.
который один умел варить пиво, распахнута настежь. Оттуда как пар
выкатываются плотные запахи чего-то кислого, терпкого...
такие длинные двухэтажные дома, что сходятся углами, а кое-где попросту
переходят один в другой. Стоят по кругу, глядя на мир узкими
окнами-бойницами. Есть и ставни: из дубовых досок, крест-накрест полосы из
настоящего железа, штыри в стену вбиты глубоко. Пока выдерешь, двадцать раз
голову пробьют. Хватит трех домов, чтобы образовать внутренний дворик, но в
бурге Свена четыре добротных дома из толстых бревен, ошкуренных и
просмоленных...
стороны к стенам прилеплены мастерские, начиная от кузницы и кончая выделкой
седел.
закрыл дверь.
женщин, но и про саму крепость Свена из Моря, грозного и могучего воина,
который в бою приходит в ярость, грызет щит, а силы его удесятеряются.
Говорят, в приступы священного боевого гнева он становится неуязвим. Хотя
почти из каждого кровавого боя он выходил, залитый кровью, как чужой, так и
своей, но свои раны оказывались легкими, на нем заживало легко и быстро, а
славой собрал под свою руку самых отпетых разбойников этих земель. Простых
поселян заставил построить эту деревянную крепость, а их обложил на
удивление малым налогом. Потому в селах, что под его защитой, народ
плодится, иной раз из других краев приходят на эти земли и селятся, получая
от него защиту.
досками. Запасены не только бочки с вином, но и мешки с мукой и зерном на
случай долгой осады. Есть в избытке копченое мясо, окорока, свиные туши. В
крепости, как уже и сам заметил Фарамунд, две просторные конюшни, кузница,
собственная оружейная, хоть и плохонькая, отдельно барак для воинов, два
строения для челяди. В крепости есть даже собственная провидица, что говорит
о богатстве и знатности Свена, ведь лишние рты могут позволить себе держать
только очень богатые и сильные люди...
вилла... Богатая, пышная, про нее всяк сказки рассказывал!.. Когда через эти
земли прошли готы, римлян как корова языком слизала. Нет, убежать не успели.
Думали отсидеться за крепкими стенами. Когда ворвались, то с мужчинами,
понятно, что сделали, а с женщинами... тоже понятно... ха-ха!.. Одних
продали, других разобрали по племенам, где те скоро и перемерли. Но одна
осталась. Говорят, она была дочерью самого хозяина виллы. Ну, теперь не
проверишь, чья она была дочь... Выжила, хотя прошла через руки всех
разбойников, а среди них были такие страшилища, что другая от одного вида
померла бы... ха-ха!.. Но эту передавали из рук в руки, пока не осталась
доживать свой век здесь. По правде, она не так уж и зазря хлеб ест. Знает
лечебные травы, сама бывала в дивных странах. Пока не было особых забот, ее
слушали, а сейчас не до нее... Вообще-то, ты загляни к ней.
ты племени?
Глава 3
темное облако, что вытягивалось в круглую дыру в потолке. В узкие бойницы
пахнуло свежим воздухом, струи дыма задвигались, свиваясь в причудливых
драконов. Огни на факелах затрепетали чаще, огоньки вытянулись к двери, с
кончиков полетели мелкие искорки, сгорая на лету.
пропитанный запахами свежих конских каштанов, конского и мужского пота.
Кто-то вскрикнул, попытался вскочить спросонья, шарахнулся головой,
выругался и заснул снова, убедившись, что видел только сон.
неспешно двигались жернова. Но теперь они перетирали не камни, от треска
которых разламывало крепкий череп, а всего лишь шуршащие зерна. Да и то
останавливались все чаще и чаще, и тогда он отчетливо слышал даже голоса за
тонкой дощатой перегородкой.
затрещали камни, острая боль вонзилась в виски. Перевел взгляд на стену,
подумал, в самом ли деле им тут дали приют, или утром выгонят, и боль сразу
затихла, испарилась.
должен был умереть к вечеру. Но оказался здоров настолько, что уже может
встать, выйти во двор, хотя все еще держится за стенку. Говорили о каком-то
метком выстреле, которым он сразил вожака разбойников, но это тоже смутно,
он только и помнит раскалывающую голову боль, непослушное тело, оскаленные
лица, отчаянные глаза девушки....
Дверь конюшни висит неплотно, в щели пробивается призрачный колдовской свет.
Он осторожно коснулся прогретых животным теплом досок.
звезды, огромная луна заливает все холодным светом, способном поднимать из
могил мертвецов, придавать колдунам недобрую мощь.
преследует по небу яркий диск, гасит звезды, и все старается проглотить
луну, но та всякий раз либо выскальзывает, либо, проблуждав по его
внутренностям, прорывает бок и победно вываливается наружу, еще более
чистая, омытая вражеской кровью.
легионеров. Он отчетливо видел их стройные ряды, что смешались только в
Корнев Павел
Николаев Андрей
Володихин Дмитрий
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Шилова Юлия