деревням, мрачно пил, иногда поднимался на высокую башню и смотрел на юг.
Темное небо нависало над землей так же низко, как и на севере, на западе или
востоке, но ему чудилось, что над южным краем неба и тучи тоньше, и небо
светлее... Ибо оттуда прибыла Лютеция, туда она стремилась...
На севере вовсе осело целое племя. Громыхало съездил к ним лично,
переговорил, они подписали не только коммендацию, но и обещали дать две
тысячи воинов в его войско. О его победах наслышаны, многие молодые герои
грезят о славе и воинских подвигах, потому просто рвутся служить такому
доблестному вождю!
соседей нет! Потому все и бегают как мыши, носами шевелят. Уже то один, то
другой услуги предлагает. Ты, если захочешь, любого из них нагнешь,
коммендации потребуешь!.. Да и нам нельзя застаиваться. С севера еще народы
прут!.. Пусть уже по нашим землям идут, нам платят... А мы впереди пойдем.
На юг! Ты не видел Рима, а я в нем был, по его улицам подошвами шлепал! А
если Рима не зрел, то что ты, вообще, на свете видел?
превратилась в топкое бескрайнее болото. С высоты башни он с угрюмой злобой
смотрел на озера темной воды, поверхности не видно под мусором,
прошлогодними листьями, плавают раздутые трупы утонувших зверей,
вывороченные с корнями деревья, кусты, будто их смыло бурными потоками.
юга. Все чаще он торчал на высокой башне, томимый неясными чувствами. А
когда земля чуть подсохла, как-то само собой получилось, что к бургу начали
съезжаться отряды конников. Это были только начальники отрядов, а само
войско, что за зиму не только нагуляло жир, но и увеличилось в несколько
раз, все еще оставалось на прокорме по селам и деревням.
такого же темного неба. Фарамунд засмотрелся на непривычно светлое пятно в
небе, мучительно стараясь понять этот знак. Все что-то да значит, даже
простолюдин старается разгадать небесные знаки, чтобы вовремя засеять,
уберечь от саранчи, собрать до нашествия злых людей.
похожая на жука-водомерку. Длинные весла загребали воду, словно лапки. Тоже
знак, только еще не разгаданный.
солнцу местах земля подсохла окончательно. Военачальники привели войско,
Фарамунд угрюмо оглядел пополнение, распределил, кому где держаться, а еще
через неделю сборов огромное войско выступило по направлению к югу.
каждого было желание, чтобы все ушли подальше и там остались. Живые или
мертвые - неважно. Окраины Рима, как говорят, уже захватили готы, лангобарды
грабят по всем землям Рима. Пусть и эти франки там поселялся. Те, которые
уцелеют...
потоком. При виде рекса грозно кричали, били рукоятями мечей в щиты. Он
видел, как молодые воины разводят плечи и выпячивают грудь, всячески
стараются выглядеть огромными и страшными, пугающими.
головах блестели настоящие железные шлемы, доспехи у каждого из толстой
кожи, за спинами круглые щиты, в руках длинные копья. Кроме того, у каждого
на поясе с одной стороны короткий меч, с другой - боевой топор.
военачальник, имя которого со страхом повторяют везде, где он проходил. В
этом отряде все воины рослые, крепкие. Отборные головорезы, прошедшие огонь
и воду, а теперь мечтающие добраться до самого Рима.
жестокостью Кобольд. Половина состояла из лучников, половина из копейщиков.
Лучники перед боем выходили вперед, осыпали врага тучей стрел, а когда те
бросали конную мощь на дерзких, вперед выступали копейщики и, уперев древки
в землю, встречали недрогнувшими остриями налетающих коней. Если же на них
шли такие же пехотинцы, против которых копья оказываются почти бесполезными,
то копейщики либо сами хватались за мечи, либо подавали знак конному отряду
Вехульда.
разбойников, Тонтиллур Синезубый, отважный, но безжалостный, и настолько
угрюмый, что его сторонились даже его соратники. Он любил резать пленников
на части и заставлял их есть собственное мясо. А еще улыбка появлялась на
его мрачном лице, когда захватывал настоящих римлян и сажал их на колья.
открылась бесконечная равнина, где ровными квадратами желтели пшеничные
поля, где, несмотря на постоянные бои, грабежи, насилие, банды мародеров,
все еще паслись уцелевшие стада, большой стаей шли к озеру гогочущие гуси.
Солнце светило ярко, золотые поля блестели как золото, луга зеленели, чисто
вымытые дождями. В небольшом озере, куда шли гуси, неспешно расхаживали
цапли, с ленивым добродушием поглядывали на толстых лягушек.
ближайшие военачальники, переглянувшись, последовали за ним.
спящего медведя. Проезжая деревни, видели, как встревожен народ, суетится,
как пчелы в улье при отлете матки. По дороге в лес тянулись целые семьи: с
женами и стариками, с детьми. В деревне бросали повозки, даже коней, в чаще
все застрянет. Везде слышался плач: где тихий и печальный, где надрывный
рвущий за душу вой.
он.
тому же у него требуют сказать, где закопал золото. Это помимо того, что уже
увели со двора корову и забрали гусей.
переждать недельку в лесу, но не ограбленным, или же остаться в деревне, но
уже на нашу милость...
уходили далеко вперед. Дважды возвращались, сильно потрепанные. Фарамунд
всякий раз направлял туда тяжелую конницу. Кто бы ни напал на его людей,
должен быть наказан жестоко. Пусть весть идет впереди его войска...
покрученные ветви опускаются до самой земли. Лесными тропками не пройти,
приходится в обход, старыми римскими дорогами. Он помнил, какой
благоговейный трепет охватил, когда впервые увидел дорогу, мощенную
каменными плитами.
сооружения. И вот теперь он, измучившись в поисках прямого пути, вывел на
римскую дорогу. Когда-то по ней из грозного блистающего Рима шли
бесчисленные непобедимые римские легионы. А теперь по ней же, только уже в
Рим, из дремучих лесов Европы идут яростные франки.
бесконечно длинную гусеницу. Вместо раскисшей земли под копытами гремели
камни, однако впереди по-прежнему расстилался сырой неопрятный туман. Когда
дорога пошла в низину, стало холодно и сыро. Приходилось ехать шагом, в
тумане голоса звучали глухо, а уздечки звенели загадочно и странно, как цепи
привидений.
весело:
там река всего по колено!
золотистая отмель тянулась до противоположного берега. Дорога сразу пошла
прямая, как стрела, срезала низкие холмы, а если по дороге раньше и
встречались овраги, но древние строители еще в свое время сумели их засыпать
и утоптать до плотности камня.
болотистой Европе ее, где размыло, плиты где торчали острыми ребрами к небу,
а где и вовсе целыми участками ушли в топкую грязь.
толстые, массивные, с покрученными в ревматизме ветвями. Дорога, правда, не
исчезла, скользнула между деревьями и повела, потащила, поманила в
таинственную глубь. Небо закрыто тучами, однако проникающего через ветви
света хватало, чтобы двигаться в сумраке без боязни поломать ноги.
глубоко врезалась в землю, теперь ее всю заполнило грязной желтой водой.
Кое-где дорогу вовсе размыло дождями, огромные ямы перегораживали ее от
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Белогорский Евгений
Сертаков Виталий
Трубников Александр
Куликов Роман