зимой такие видения не так распирают череп, а сейчас как с цепи все
сорвалось, куда ни посмотри, то либо гребу покорное женское тело под себя и
совокупляюсь, как пес, либо творю что-то еще, но обязательно это
горячечное, бредовое, чтоб жаркая женская плоть, я в ней, волна по телу,
мои пальцы мнут теплое и влажное мясо, готовое принять меня в свои недра,
впустить, я там начну жить, развиваться, оттуда выйду молодым и сильным...
услужливо выполнял все приказы всемогущего инстинкта: рисовал красочные
картины коитуса, подсовывал удобные маршруты как к Маринке, так и к Ларисе,
Рите и даже к давно не посещаемой Любаше... И вообще можно выйти прямо на
троллейбусную остановку, там вон стоят две, спросить, как проехать туда-то,
а каким транспортом, а где сойти, пару комплиментов, а потом сказать, что
следующий троллейбус придет только через полчаса, у них там обеденный
перерыв, а у меня стоит... закипающий чайник на плите, есть пирожные, а в
комп уже поставил DVD с новеньким хитом, графика потрясная...
злое, рассерженное и растерянное лицо. Молодого самца распирают гормоны,
думать ни о чем ином не может, потому что разумность человека - всего лишь
более ювелирная работа грубых инстинктов.
всего лишь похотливая обезьяна?
глубины смотрела все-таки обезьяна, что при необходимости сделает вид, что
она вовсе не она, а кровь скапливается внизу все горячее, требует выполнить
то главное, ради чего она, эта обезьяна, и есть...
картина незнакомой самки, с огромными ягодицами, толстым животом и
огромной, как воздушные шары, наполненные горячим молоком, грудью. Все это
истекало жаром, потом, стонало и сминалось под моими руками, моим весом, я
хватал, давил, мял, пользовал, из горла вырвался довольный рык зверя.
Сознание тут же начало очищаться, я увидел себя в пустой ванной, поспешно
сунул липкие пальцы под горячую струю воды, долго и тщательно мыл ладони,
вытерся насухо, уже совершенно трезвый, без толстых жоп перед глазами и
колыхающихся огромных молочных желез.
гадкий поступок, обзывал разными словами и обещал суровые кары, а также
аддикцию к мерзким деяниям, после которых уже не смогу нормально
совокупляться с женщинами... вообще совокупляться, а потому... о ужас!...
мне уже не продлить себя в вечности.
говорит со мной. Но мой мозг уже не служит тебе. Уже не служит только
тебе!..
же инстинкта подавить глубинный рефлекс размножения не менее древним:
понять мир лучше, чтобы пользоваться самками не только в пределах
видимости, но и за горизонтом?
удавалось ухватить ее за кончик хвоста. Это не голые бабы, что тут же
встают в воображении во всех красках, плоти, запахе, ощущениях...
себя, крикнул: "Иду!", набросил на плечи рубашку и пошел открывать дверь.
портфеля. Протянул толстую потную ладонь, я без энтузиазма хлопнул по ней
своей, свершив один из подвидов ритуала ощупывания ладони.
Ладно, проходи, черт с тобой.
по сторонам. Даже посмотрел на потолок, словно ожидал увидеть свисающую
оттуда веревку с петлей:
текло, как горячий воск. На лбу выступили мелкие капельки пота.
надрываешься на работе. За последний месяц сделал столько, сколько раньше
за полгода. То ли солнечная радиация так действует... этим летом особенно
мощная вспышка на Солнце... то ли съел что-нибудь. Сегодня тебя ждали с
утра, ты не явился, телефон все время дает короткие гудки.
выделенку. А то не дозвониться... Это и есть твои знаменитые муравьи?
цветочному горшку, где я поселил самку кампонотуса. Солнечные лучи падали
на белую поверхность, красные спинки и туловища муравьев блестели как
крупинки драгоценных камушков.
попугайчиков или хомячков...
планете ненормальность понимают только в одном значении.
заинтересованно ждал ответа. - Считай это таким же чудачеством, как если
держать дома жаб, змей, сверчков, ящериц...
себе в темноте!
землей и осторожно поднес к настольной лампе. Там вся земля, прилегающая к
стеклу, изрезана извилистыми ходами, редко-редко промелькнет какой трудяга,
бегущий по делам. Но сейчас уже через несколько мгновений муравьи уловили
разницу в температуре, на освещенной стороне появилась целая группка. Они
оживленно шевелили усиками, деловито чистились, переговаривались антенным
кодом.
муравьев выскочил на поверхность, деловито обнюхал воздух, тут же шмыгнул
обратно. Минуту спустя у самого дна банки в одном из ходов показался
муравьишка, которого почти не было видно под огромным коконом.
одеяле! Это куколка?
второй, третий... Спеша и спотыкаясь, они карабкались вверх по длинному
извилистому коридору, вслед за ними показались еще белые-белые личинки,
еще... Муравьи заносили их в горизонтальный туннель прямо под поверхностью:
явно там почва прогревалась хорошо.
глубине теплее, зато безопаснее.
банки?
с завистью, вздохнул, мясистое лицо обвисло еще больше:
не позволяют.
станет заниматься бегом трусцой, когда твой дом в огне? А у меня горит.
черной ледяной тоске, что поселилась во мне, никто не знает, а со стороны я
в самом деле сыт, пьян и нос в табаке. Возможно, он прав, сам не
подозревая, и в другом: только человек, у которого не горит дом, сможет
поднять взор к небу, всмотреться, ужаснуться звездной бездне.
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Майер Стефани
Бажанов Олег
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман