счастью, в этот миг Павших не было рядом, иначе они сразу обнаружили бы
подмену...
расскажу тебе, КАК это было.
собственная сила и союзники. С последними дело обстояло неплохо: часть
титанов поддержала Младшего, ощутив наконец угрозу со стороны Павших; что
же касается силы...
волны в море, ни облачка в небе... ни искры в пламени. И тогда он обратил
внимание на тех, кого не замечали титаны, кого презирал Крон, и кого
никогда не было в Едином, в мироздании Павших.
головой, кто колеблет землю под ногами, кто властен над уютом и теплом
домашнего очага, кто сменяет весну летом, и куда уходят тени умерших...
настал день, когда Зевс засмеялся громовым раскатом и взял в руки молнию.
Думаю, что исток этой силы зародился в Младшем еще тогда, когда
жрецы-куреты грохотали мечами о щиты, дабы Крон не услышал плач Зевса. Они
верили в Зевса, они верили, что Крон не услышит; и Крон не услышал.
поводы были. В конце концов, он спас нас всех - пусть спасая при этом себя
самого - но я все равно благодарен ему.
рассчитывал на победу. Но, великий боец и искусный стратег, он знал, что
за ним - неожиданность. И действительно: впервые столкнувшись с силой, чья
природа была ему неизвестна, Крон-Временщик поспешил уйти из-под удара,
чтобы прийти в себя и оценить ситуацию.
ушел в прошлое, где молнии Младшего не могли его достать. Только прошлое
это было слишком далеко - задолго до того, как я, Средний и Сестры были
рождены и поглощены им! На какой-то миг он выпустил нас из своего "Я" - а
смертные уже веровали в нас благодаря заботам Младшего - и мы очнулись,
став самими собой!
Кроном, Павшими и верными Временщику титанами с одной стороны - и Семьей
вместе с титанами-мятежниками с другой.
от основного тела Геи и живущих там людей - колыбели и источника нашей
силы. Но война затягивалась, и тогда Младший пошел на такой шаг, что мне
до сих пор становится страшно при одном воспоминании об этом.
Павшими перенести его на основное тело Геи.
извергалась из недр, мироздание взывало о помощи...
возникли Сторукие. Первенцы, гекатонхейры, Бриарей, Гий и Котт; те, о ком
напрочь забыли Крон с его титанами, и о ком ничего не знали Павшие,
чужаки, раскачавшие устои мира до того, что мир был вынужден защищаться
руками Сторуких.
началась, кто прав и кто виноват - битва угрожала природе мира, и на одной
из сторон сражались Чужие.
Павших, Крона и его титанов; не помогла ни сила титанова, ни пламя и свет
Павших, само Время предало Крона, остановившись и попятившись в страхе,
когда Первенцы с добычей исчезли в глубинах Тартара.
Гермий, что это Зевс призвал Сторуких, ибо нельзя их призвать, как нельзя
отослать... и без чьего-либо приказа сторожат по сей день Бриарей, Гий и
Котт выходы из Тартара.
смертного сознания, где находятся и частицы "Я" Семьи, невольно питает
Тартар и Павших (потому что теперь все, кто там - Павшие; одни впервые,
другие вторично), кормит тех, кто пытался уничтожить нас и теперь вынужден
довольствоваться малым.
понадобились Мусорщики-Полулюди. Для истребления потомства Павших,
которому зачастую приносятся человеческие жертвы...
чудовищ - и этого достаточно.
Владыка. Я расскажу тебе о юном Алкиде, сыне Зевса и Алкмены, будущем
Мусорщике-Одиночке, равном богам - и о подлинной причине его безумия...
слово, произнес Аид после того, как Лукавый замолчал. - Тот выход, что
избрали вы с Хироном - не лучший, но, возможно, единственный...
от Хирона.
кое-что забыл, Лукавый. Те жребии-черепки, что показывали тебе Мойры... до
поры до времени ничего непоправимого не случится.
по-всякому!
Владыка Царства Теней наконец улыбнулся, впервые на протяжении этого
длинного разговора. - Вот именно! И мы просто обязаны приложить некоторые
усилия, чтобы справедливым оказалось то истолкование, которое нас больше
устраивает!
оглядываясь через плечо.
колебался, раздумывая: не стоит ли вернуться назад, в палестру, и честно
принять заслуженную трепку? Он знал, что дерзить учителю нехорошо, тем
более если язвительный Автолик - друг отца и лучший учитель борьбы во всей
Элладе; кроме того, Автолик чрезвычайно злопамятен, и потому не
принадлежит к числу людей, которым можно дерзить безнаказанно.
ему лет шестнадцать, назвав скорее подростком, а то и юношей; и ошибся бы
на три года с небольшим. Зато никакому наблюдателю и в голову не пришло бы
сравнить Алкида со статуей молодого Аполлона или того же Гермеса-Атлета,
олицетворяющих юношескую красоту и грацию. Мальчик не был красив - во
всяком случае согласно общепринятому представлению. Подростки (оправдывая
само слово - подростки) быстро растут, их движения порывисты, они
устремлены ввысь, к небу, словно Мать-Земля на миг отпускает своих
нетерпеливых чад, прежде чем притянуть обратно...
Учитель Лин-кифаред, родной брат божественного Орфея, не раз говаривал,
что чересчур прочно. И ругался, когда мальчик излишне сильно дергал струны
кифары - пальцы Алкида не страдали избытком нежности, зато редко кто мог
вырваться из их хватки.
Хмурое и неотступное оно было, упрямство мальчика Алкида, которого еще
никто и никогда не звал Гераклом.
и пускай Автолик видел смерть не одного из своих врагов, а Алкид сражался
лишь в палестре с другими учениками! Ну почему, почему учитель не захотел
выслушать его до конца, попытаться понять, вместо того, чтобы сразу
высмеивать - зло, хлестко, обидно, как умел только Автолик! Ведь это же
так просто - нырок под руку и захват шеи, но не в одно движение, как учил
Автолик, а непременно после короткого удара локтем в живот, и, когда
противник на миг обмякнет, вскинуть ему плечом той же руки подбородок,
второй ладонью прижать затылок, и... Это ведь просто - согласись, учитель!
с задумчивой неторопливостью, а потом быстрее, еще быстрее, и под самый
конец - стремительно, как две змеи, увлекая за собой крепко сбитое,
напрягшееся тело...
за тем, как дверь мегарона распахивается и, перемахивая через балюстраду,
Зыков Виталий
Махров Алексей
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Земляной Андрей
Маккарти Кормак