договаривал! И имя погибшего случайно старейшины назвать забыл, вроде как
тоже случайно...
рода прочит... - задумчиво шевельнул я концом клинка. - М-да... сперва
выгнали нас ни за что ни про что, а теперь, век спустя, в Совет чуть ли не
насильно загоняют!
большой прием во дворце в твою честь, там увидишься с нашими временными
правительницами - и все узнаешь!
правительницы? В Мэйлане правитель, а не правительницы... Ты что, Большой
Да, я ж помню!.. правитель, меч "девяти колец" Цзюваньдао...
на древко. - Почти год уже. Да нет, и поболе года будет... Ты вот тут у
меня про погибшего старейшину спрашивал - супруг это был их, Цзюваньдао,
правитель Мэйланя. Оползнем его накрыло под Хартугой, в ущелье Воющих
Псов... Теперь две жены его в регентшах, ждут, пока наследник - кинжал
Бишоу у них, маленький совсем - в возраст войдет. Или, может, Совет своей
властью кого назначит... ну, понятное дело, с разрешения дома
фарр-ла-Кабир!
Неужели я похож на подосланного соглядатая?!
двоих... верней, одна на двоих. Юнъэр Мэйланьская. Да что я тебе
рассказываю - завтра сам увидишь!
"девяти колец" по прозвищу Ладонь Судьбы. Придатка звали Ю Шикуань. А что?
Ты ведь его помнить должен...
Хартугой?
Цзюваньдао, меч "девяти колец". Хартуга, ущелье Воющих Псов."
Перст и Лян Анкор-Кун?! И год - семнадцатый год эры правления "Спокойствие
опор!" Как раз через девять лет без малого... быть тебе, Единорог, лет
через восемь-девять главой рода!
кожи, а Чэн - в уже ставшую для него привычной марлотту поверх доспеха,
тоже ставшего привычным... "Смеяться будут, - подумал Чэн так, чтобы я это
услышал. - Решат, что мы - скупердяи. Или сумасшедшие. Или и то, и другое
сразу."
Друдл на залитой кровью мостовой. Эхо ночного Кабира, прерывистый шепот
шута-мудреца, боль и ненависть...
проводил молчаливый Малый Крис, удивительно похожий на Криса Семара - по
виду, не по болтливости, - и его низкорослый щуплый Придаток, совершенно
не похожий на Кобланова подмастерья.
Помнишь, ты тоже смеялся, когда в три года впервые взял меня в руки?"
и холодный. Я еще погладил тебя, порезался и заорал на весь двор, а отец с
дедом смеялись, переглядываясь, и по очереди подбрасывали меня в
воздух..."
в покоях, по-моему, вообще никого не было. Я говорю - по-моему - потому
что мог лишь представлять себе, как на самом деле велико пространство
этого зала, напоминающего зал Посвящения в загородном доме Абу-Салимов -
если его вдоль и поперек заставить и перегородить какими-то ширмами,
занавесами и плетеными шторами.
сделанной из бамбуковых планок, искусно раскрашенных и связанных между
собой, опустился на низкую скамеечку и принялся разглядывать круглую
остывшую жаровню с боковыми накладками ароматического дерева, покрытыми
лаком в золотую крапинку.
пол. И жарко...
Аудиенция, однако... это вам не на базаре сплетнями обмениваться!
вышитыми на нем павлинами. Сперва я услышал голос. Вернее, два голоса. Два
высоких, изысканно-звенящих голоса, говоривших с интонациями, которых я ни
разу не слышал в Кабире.
не обязательно, - сказал первый голос с еле заметной усмешкой. - И даже
наоборот...
Мэйланьский Единорог в Мэйлане везде и всегда дома, где бы он ни
находился.
Обломок, но осекся, когда занавес неожиданно разошелся в разные стороны.
ладоней, острые, как игла, и чуть сплющенные посередине, они были украшены
праздничными платками алого шелка с серебристым шитьем, продетыми в их
центральные кольца. В последний раз я видел таких стройных красавиц век
тому назад. Ну чем мог заинтересовать юный глупый Единорог - и даже тогда
еще не Единорог, а меч, носивший детское имя Стебель-под-ветром - этих (ну
пусть не именно этих!) надменно-порхающих владычиц душ и помыслов
большинства Блистающих из семейств легких Прямых мечей?! Ах, юность,
юность...
в него! - и уже глазами Чэна-Меня более спокойно посмотрел на обеих
Эмейских спиц, а потом - на Юнъэр Мэйланьскую.
нормальный мужчина, и не одна только Чин может подтвердить это - при виде
правительницы Юнъэр просто обязан потерять на некоторое время дар речи! И
взамен приобрести глупую улыбку и собачью преданность во взгляде. Нет,
конечно, она отнюдь не ослепительно прекрасна и тому подобное - а я не
влюблен в нее, чтобы приписать ей все эти достоинства - но воистину это
самая женственная из всех виденных мною женщин... сама Мать Плодородия,
символ темного начала..."
на кокетливо вертевшихся Эмейских спиц, но не мог равнодушно видеть
госпожу Юнъэр; зато Я-Чэн рассматривал госпожу Юнъэр разве что с легким
интересом, но зато две хрупкие спицы...
талию зрелой, но не начавшей полнеть женщины; талию, отягченную бедрами
танцовщицы из храма Яшмовых фей... и не стану я описывать ее легкую
уверенную походку, и властно-ироничный взгляд, и..."
Нет, я - оба наших "я" - не станем вообще ничего описывать, а лучше будем
думать о Чин и Волчьей Метле, и о том, что наши сверстники в Кабире давно
имеют по две, а то и по три жены..."
тогда не обижайтесь...
Гвениля (по мне). Достаточно было лишь представить себе возможную
галантность нашего Обломка и его манеру вести светские беседы, чтобы
сказать вслух хоть что-нибудь, не давая это сделать Дзюттэ.
жаровню - последняя, к счастью, была холодной, иначе не миновать пожара -
а я вылетел из ножен в изысканном салюте, перерезав по дороге какую-то
планку ближайшей к нам шторы; планка оказалась опорной, и штора,
скособочившись, чуть не брякнулась на пол.
Шилова Юлия
Шидловский Дмитрий
Березин Федор
Андреев Николай
Шилова Юлия
Круз Андрей