вам за советом пришел, а вы все что-то делите...
вечный соперник в рубке, ятаган Шешез?
хорошо, он в Кабире в гостях, а не в вассальной зависимости... правда,
зависимость моя больше на словах, а Гвен сидит в столице лет на сорок
дольше меня, и домом своим давным-давно обзавелся, и семьей обзавестись
заодно хотел, да отказали ему, грубияну двуручному...
и концом клинка успокаивающе тронул Гвениля за массивную крестовину.
невозможное: ятаган фарр-ла-Кабир, племянник Фархада иль-Рахша, чего-то
боится!
донесли; только слухи - они моих гонцов быстрее...
виду: убитого или убийцу.
общем, под подозрением...
был такой, словно он сам себе удивлялся.
ветер." Или: "Подозревается призрак Майского Ножа". Или еще что-нибудь в
этом же духе...
эспадон к такому, мягко говоря, странному заявлению. А вот Махайра
внезапно оживился и с интересом ожидал продолжения.
сейчас он перестал ломать комедию и заговорил всерьез.
холмах возвышаются сумрачные замки с пятью сторожевыми башнями, или
масличные рощи Кимены, где жили родичи Махайры - в Мэйлане уже успели
забыть, забыть и снова вспомнить то, о чем Лоулез и Кимена только сейчас
начинали узнавать. Да и сам Кабир был все-таки поближе к Мэйланю - я имел
в виду близость скорее духовную, чем простое количество верблюжьих
перегонов - и поэтому Шешез сумел решиться, а я сумел задуматься над его
словами...
Шешез, подметивший мое состояние.
родившийся Блистающим становится Тусклым. Иные говорят, что когда ломается
и погибает Блистающий, то перековывают его в тайных кузницах и закаливают
в крови зверя дикого, зверя домашнего и в крови Придатка, не достигшего
совершеннолетия. И тогда возрождается Блистающий, но дик нрав его, а
клинок тускл и горяч. А еще говорят, что Блистающий, вкусивший плоти
Придатка по третьему разу - будь то умысел или недомыслие - тускнеет в
течение полугода, но если примет он участие в пяти честных Беседах и двух
турнирах с сильнейшими себя, то вновь заблестит он и отвыкнет от вкуса
запретного. Разное говорят и о разном молчат... Слышал я, что даже
новорожденный Блистающий прямо при закалке потускнеть может, если в смесь
глины, речного песка и угольной пыли подмешать пепел от сожженного
Придатка, умершего до того не своей смертью...
язычки пламени выстреливали вверх горячими жадными клинками...
из Мэйланя совсем молодым уехал... а молодые - они глупых стариков слушать
не любят. Вот и я - слушался, а не слушал.
можно лишь верить. Или не верить.
которой лежал, и вновь замер.
теплые... Ни один Блистающий не станет умышленно портить Придатков! Ни
разу не слышал о таком и сейчас тоже не намерен!..
Дурбане стали... И в Кабире. Так что я - верю.
Единорог?
изгиб прочность этого имени. - А почему ваше величество пришли за советом
именно к нам троим? Или все-таки только...
напускная церемонность слетела с него, и Жнец просто закончил:
прозвищу Бронзовый Жнец - я пришел за советом к вам троим. К тебе, к
Высшему эспадону Гвенилю Лоулезскому, известному в Кабире как Рушащяся
Скала, и к Высшему Мэйланя прямому Дан Гьену, более прославившемуся под
прозвищем Мэйланьский Единорог. В Кабире погиб Блистающий. Вы хорошо
расслышали то, что я сказал?
случившимся, и спокойно продолжил:
мнения разделились поровну. Тридцать шесть за то, чтобы проводить турнир
согласно традиции и не обращать внимания на досадные случайности; тридцать
шесть - против. И без вашего совета нам не выйти с дороги раздумий на
обочину решения. Вы - не самые мудрые, не самые старшие, но вы -
последние.
захотелось вызвать Придатка Чэна, чтобы тот вынес меня за пределы
алоу-хона или переставил как можно дальше от тепла, такого неприятного в
этот миг...
Гвениль. - Мы за традиции! Правда, Жнец?
Блистающие не убивали друг друга и не шли на умышленную порчу Придатков.
Пока не выяснится, случайно происходящее или нет, турнир проводить нельзя.
Я считаю так.
будет сказать, что на нашей памяти Блистающие не убивали друг друга и не
портили Придатков. На нашей, пусть долгой, но все же ограниченной
памяти... Тем не менее, голоса вновь разделились. Тебе решать, Единорог.
одновременно до двух дюжин Бесед, упоение праздником и разрезаемый пополам
ветер, подбадривающие возгласы с трибун и солнечные зайчики,
уворачивающиеся от Блистающих... и потом, долго - память о турнире, споры
о турнире, нетерпеливое ожидание следующего турнира...
что в десяти минутах езды от моего дома... совсем рядом. Одинокий шарик с
треснувшей гарды у глинобитного дувала; и бурая запекшаяся пыль, в которую
ложились суровые копья Чиань...
жизни. Моя гарда похожа на чашу, донышком к рукояти; на одинокую чашу
весов...
жизни, - наконец произнес я, и огонь в очаге притих, словно вслушиваясь, -
мы, возможно, избегнем многих неприятностей. Но тогда тень разумной
осторожности ляжет на всех Блистающих, и мы начнем понемногу тускнеть. Мы
станем коситься друг на друга, в наши Беседы вползет недоверие, и наступит
день, когда мой выпад перестанет восхищать Гвениля, а Махайра позавидует
Шешезу. Я - Высший Мэйланя прямой Дан Гьен - выйду на турнирное поле в
положенный срок, даже если окажусь на поле один. Или если буду знать, что
могу не вернуться. Я сказал.
один, Единорог. Это я тебе обещаю.
немногословному эспадону.
Придется мне, бедному умнику, тоже явиться на турнир. В случае чего я
всегда смогу заявить, что предупреждал вас. Слабое утешение, но другого вы
мне не оставили.
Роллинс Джеймс
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Херберт Фрэнк
Шекли Роберт
Афанасьев Роман