державшийся подчеркнуто прямо; лицо мужчины было строгим и спокойным.
похожи на давний шрам, вынул из ножен длинный меч-эсток с витой гардой из
четырех полос черной стали, и положил оружие на валун.
казалось, были старше их владельца лет на двадцать.
отделяющим клинок от рукояти, и воткнул его в землю рядом с валуном.
опустились на землю и превратились в неподвижные изваяния, похожие на те,
что часто ставят на мэйланьских кладбищах в качестве надгробий.
в руке, никто не пошевелился.
свой посох.
чего-то, потом повернулась и стала глядеть в сторону холмов.
вышагивают...
рукам, сжимавшим шипастую палицу-гердан так, словно это была резная трость
для прогулок - долго откашливался и хмыкал, как если бы горло его было
забито песком.
надо.
северянин, тряхнув льняными прядями волос, падающими ему на плечи; и возле
валуна вонзился в землю меч-эспадон высотой почти в рост человека. - Ты не
мог иначе, Чэн...
железные пальцы в кулак. - Так это вы зря... лучше б следили за тем, чтоб
гонец в Мэйлань вовремя отправился.
эсток на камне слабо звякнул, поймав клинком порыв налетевшего ветра.
в холодную и пенистую воду одного из потоков Бек-Нэша, а когда он все-таки
открыл глаза, то они были спокойны и странно безмятежны.
взглядом.
"Решайте сами". А так я говорю только о себе: "Не знаю". Я ведь
действительно не знаю... и не хочу притворяться, что знаю. Все, что я хочу
- это дойти до Джамухи Восьмирукого, встать напротив него с Единорогом в
руке аль-Мутанабби и спросить, знает ли он ответы на все вопросы, которые
рискнул задать - или он спрашивал, не подумав. Знает ли он, убийца не по
принуждению, а во имя мертвых истин, знает ли он, что это значит - учить
детей убивать, получая от этого удовольствие? Да или нет?! И я хочу
услышать, что он мне ответит... я очень хочу это услышать.
зазубренными веточками, - я понимаю... Так было надо.
- и показалось, что несколько Грозовых Клинков ударили в валун и в землю
около него.
плохими песками, пробуждался от сна зверь.
крайнего шатра, спиной к лагерю, живущему обычной вечерней жизнью, и
смотрел вдаль.
руки Кулая были свободны, и он был волен в своих поступках точно так же,
как полдня назад, когда пытался остановить старшего брата, не хотевшего
принять Асмохат-та; так же, как сутки и еще половину дня назад, когда
вместе со всеми детьми Ориджа несся на мягкоруких, вставших у них на пути;
так же, как месяц с лишним назад, когда племя ориджитов отправило по
приказу гурхана Джамухи всех своих воинов на поиски торных путей через
Кул-кыыз, хотя дети Ориджа и не преломляли священный прут, клянясь в
верности Восьмирукому...
воля та оказывалась на поверку ярмом и ложью.
ориджитов, где в тот день оставались лишь женщины с детьми да старики,
было окружено многочисленными воинами племен маалев и локров - первыми
признавшими власть внука Желтого бога Мо - и поникший головой
Джелмэ-багатур, вернувшись с мужчинами к опустевшему стойбищу, яростно
дергал себя за рыжий ус, а потом открыл свои уши и сердце для велений
Восьмирукого.
бывало худо, упрямый брат мой!..
оказался Тохтар-кулу, старая лиса.
пятерней отбрасывая назад нечесаные седые волосы. - Да хранит нойона
вечное небо! Слышал ли Кулай-нойон, что Асмохат-та идет вместе с детьми
Ориджа в Шулму?
Небу это будет совсем просто - мужчин племени скоро не останется ни
одного, а женщины будут рожать детей остроухим маалеям!
в большой палец правой руки. Акте, его жена Акте, оставшаяся дома под
властью Восьмирукого, разорви его железноклювые илбисы!..
еле заметно улыбаясь беззубым ртом. - Но я по-прежнему способен различить
след змеи в траве весенних степей. Это хорошо знал Джелмэ-багатур, твой
брат, слишком храбрый для того, чтобы состариться самому; это знал ваш
отец, Чабу-нойон, не заставший прихода гурхана Джамухи и умерший от
счастья в объятиях девятой жены; и это знал его отец, а ваш дед,
Урхен-гумыш, с которым мы выпили не один бурдюк араки... Я - старый
человек. Я - человек, сумевший дожить до старости. И поэтому никто не
скажет, что Тохтар-кулу глуп.
разговорился?
подумал спросить: когда это старик нашел время спать, да еще видеть сон?
живой Джелмэ-багатур во главе горстки выживших мужчин племени возвращается
в Шулму. Я видел, как хохочут маалеи, как хлопают себя по бедрам
желтоглазые локры, глядя на неудачливых детей Ориджа; я видел, как
хмурится великий гурхан Джамуха, выслушивая рассказ коленопреклоненного
Джелмэ о десятке-другом мягкоруких, превративших степной пожар в едва
тлеющую золу; я видел, как Восьмирукий берется за рукоять своего
волшебного меча и как живой Джелмэ-багатур опять становится мертвым.
грустно уставился на собственный плевок.
плохой сон. Я даже захотел сперва проснуться, но увидел второй сон и
раздумал просыпаться. Да. Это был хороший сон. Это был такой хороший сон,
что его можно было смотреть до конца моих дней, которых осталось совсем
мало.
созерцания плевка у себя под ногами.
хороший-хороший... как жеребячьим жиром намазанный!..
встряхнул. Третьего раза не понадобилось - задумчивость в хитрых глазках
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Лукин Евгений
Роллинс Джеймс