Рубеж изнутри.
знаменами полощутся на ветру - быстрее, еще быстрее! Только тут до
меня доносится отдаленный лай, переливчатая, почти членораздельная
злоба: там, во мгле свора идет по следу. По следу юной девушки с
жемчужными нитями в волосах, по следу некрасивой женщины в смятых
простынях, рискнувшей явиться в Порубежье без надежды прорвать и уйти.
радоваться нечему: по ту сторону ограждения из-за приземистого холма
выезжает одинокий всадник. Жеребец под ним отливает аспидной чернотой,
горделиво ступая по земле; сам всадник почему-то одет в пышный наряд
кастильского дворянина, каких много собиралось поглазеть на костры
соплеменников старого рав Элиши. В облике всадника есть все: кожа и
шелк, парча и бархат, пряжки и эполеты, ножны длинной шпаги у бедра,
лаковые голенища сапог и перо на широкополой шляпе. Даже плащ на нем
того цвета свежих роз, который получается лишь при смешении кармина с
персидским кобальтом... нет лишь главного.
дрожит голубоватое сияние.
Самаэля, гордого Малаха, чья власть зиждется на силе... да, я понимаю.
свет вытекает из-под обшлага, трогает металл репья, ласкает ржавчину.
Пространство между кружевным воротником и шляпой вспыхивает пламенем
свечи: белая вершина, чья суть - Благо, голубая сердцевина, чья суть -
Уничтожение, и красное основание, чья суть - Поддержка. Мгла вокруг
Малаха редеет, рвется клочьями тумана, но вместо звезд в небе
проступают искрящиеся буквы. Йод, Шин, снова Йод, и снова Шин, и снова
- слово "Бытие", многократно подхваченное небосводом.
совсем умолкли в туманной дали. Словно умелые псари дернули сворку,
уводя клыкастых питомцев прочь от добычи. Двое стоят, разделенные
колючей паутиной: Существо Служения и душа одной из дочерей Хавы.
не ожидала встретиться здесь со мной?
приказ, о могучий Самаэль, когда отправилась сюда за этим чудовищным
ребенком! Ты... ты обещал мне, что это будет последнее, самое
спокойное задание, что после него ты выведешь меня из мира-мертвеца,
из треснувшего Сосуда! Ты обещал; ты клялся непроизносимым Именем
Творца о четырех буквах! И что же?! Теперь Рубеж наглухо закрыт для
преступницы, и меньше полугода отделяют меня от смерти! Где
справедливость?! Ты лжец, великий Малах! Слышишь?! Я, Сале Кеваль,
Проводник, утверждаю: Ангел Силы, ты подлый лжец!
а внизу - белоснежным молоком.
воровским образом явившись в Порубежье?
Самаэля.
смятых простынях!) молчит.
шнурами надет поверх черно-синего кафтана, рогатый шлем с пятирядным
нашейником "кабанья холка", на блестящих пластинах набедренников
красуются по три бабочки из полированной меди. У пояса - меч в ножнах
с чехлом из медвежьей шкуры; за плечом висит лук, туго обтянутый
лакированным волокном пальмы.
свет.
никогда не оправдываюсь - запомни это, если не хочешь смерти более
страшной, чем просто смерть. Мне, сподвижнику Габриэля, князю из
князей Шуйцы, не раз закрывавшему Рубеж собственным свечением, по-
прежнему нужно от тебя одно. Чтобы ты привела отпрыска Блудного Малаха
туда, откуда ты родом. Именно потому, что время жизни Сосуда, который
ты зовешь родиной, взвешено, сосчитано и измерено. Именно потому, что
радуга уже не первый год висит в вашем небе; и не только после дождя.
Значит, договор расторгнут, и заступника нет...
нетерпении дергая кожистыми крыльями.
долгого молчания. - Но Десница в лице этого старовера-Рахаба, этого
олицетворения трусости и ожидания, чья сущность - досмотр чужих
карманов... Впрочем, это не твое дело. Проводник. Забудь. Ты поняла
меня?
закусив губу.
начавшись.
туч над левой, чреватых бурей.
- ошибка. Умысел осторожного Рахаба и моя невольная оплошность. Я
власть, но не могу исправить ее. И поэтому обычный путь назад для тебя
закрыт. Знаешь ли ты пути иные? Способна ли повести спутников через
зарубежье?
слышит ее, удовлетворенно кивая.
Ангел Силы не видит меня-нынешнего.
словами называя болтуном! Сглазил!.. подслушали. И Рубежные бейт-
Малахи начали охоту за моим сыном едва ли не с момента его зачатия!
медли. Прикажу всей Шуйце пропустить тебя через пограничную полосу без
еда. Тебя, ребенка и тех смертных, на кого ты укажешь мне заранее.
Остальные... полагаю, тебе хорошо известно, что бывает с нарушителями.
Ты ведь и сама в некотором роде... нарушитель?
украшены живыми звездами: буквами Йод и Шин. Кожаный пояс с латунной
пряжкой, тонкие ремни крест-накрест по груди, лак чехла для малого
пистоля; глянец сапог с высокими голенищами... Между стоячим
воротничком и козырьком фуражки - свет. Теплый, розовый, словно платье
бесплотной красавицы.
Воистину, не смешно ли? - кладовые Рубежа ломятся от конфискованных
мен, способных до Страшного Суда подымать мертвых из гробов, темницы
Рубежа полны величайшими из великих, а Рахабовы служки ловят тебя на
кой-то крючок для отслеживания астральной пыли! Смейся, говорю!
Существа Служения в раздоре своем унизились до скрытого обмана, сделав
полных тебе участниками раздора - о, потеха! Приказываю: смейся!
ветер комкает его, словно пальцы нервной старухи - батистовый платок;
и что-то урчит в брюхе железного чудовища позади Самаэля.
лодочки, руится по расшитому серебром подолу... чавкающий рот болота
подымается к корсажу, шемизетке... душит крик слюнявым поцелуем,
тянется к жемчужным нитям в волосах...
нет. я здесь случайно... меня здесь нет.
ответа.
Русанов Владислав
Беляев Александр
Роллинс Джеймс
Шидловский Дмитрий
Херберт Фрэнк
Ибсен Генрик