хрусталь нижней сферы Данилов увидел Большого Синего Быка.
веки, однажды дернулось правое ухо, будто на него село насекомое. Большой
Синий Бык всегда держал на своей спине Девять Слоев и должен был их
держать вечно. Знать о нем полагалось, смотреть на него было запрещено.
Однако в юности Данилов из любопытства и озорства нарушал запреты
(повзрослев, узнал, что нарушение иных запретов поощряется). Но запрет на
Большого Быка был слишком серьезный. Именно своей серьезностью он и
подтолкнул Данилова к рискованной проказе. Данилов прослышал, что в
нескольких местах перламутровая пленка, покрывавшая изнутри нижнюю
хрустальную сферу, обшелушилась, и там сквозь хрусталь - видно. Данилов,
бедовая голова, проник в одно из тех мест, здесь не только облетела
перламутровая пленка, но и была в хрустале трещина, чуть ли не щель. Ее
даже не заделали, а просто завалили камнями, битым стеклом и декоративными
костями. Тогда Данилов и увидел Большого Синего Быка. Бык стоял на самом
деле великий, но Данилов по молодости лет был разочарован: "Ну, стоит, ну,
держит, ну и что?" Однако потом вспоминал о Быке с уважением. Теперь
Данилов чувствовал, что не одни лишь воспоминания о юношеской проказе
привели его сюда. И нечто другое... Щель до сих пор так и не заделали,
перламутровую пленку не подклеили. Оставили завал. Данилов стоял и смотрел
на Быка. На спине Быка под жесткой и свежей еще шерстью вздрогнули
мускулы, какое-то усилие почуял Данилов, возможно, спина животного
чесалась. "Бедняга!" - подумал Данилов. В завале он отыскал обломок кости
потоньше и подлиннее, сунул его в трещину, достал до спины Быка, почесал
ее. Веки животного поднялись, видимый Данилову глаз показался ему
благодарным, он просил: "Еще!" Данилов долго почесывал обломком кости
Быка. Наконец веко Большого Быка опустилось, и Данилов понял: "Хватит".
Данилов сдвинул камни, стекло и кости, пошел к лифту. По дороге подумал:
"А Кармадон-то? Неужели на Земле он хотел побыть синим быком именно из-за
этого. Большого, который держит на себе Девять Слоев? Как мне раньше не
пришло в голову! Но зачем Кармадону это?.. А зачем тебе твоя музыка..."
квартировали увечные воины.
кондиционер. В лифте никогда не было ни душно, ни холодно, а вот на тебе -
взяли и поставили.
здесь в нем? Виды во Втором Слое были живописные. Ароматы обтекали
Данилова изумительные. Сюда не проникали ни звуки, ни запахи из складских
помещений Первого Слоя, где содержались в мучениях или весельях уловленные
души. Здесь, в местах, отведенных обществу, происходило гуляние, как в
каком-нибудь Баден-Бадене. Всюду были выведенные линейкой или шнуром
боскетные городки, прелестные трельяжные беседки с розетками и гирляндами,
зеленые тоннели аллей берсо, фонтаны с золочеными драконами, их струи
рассыпались жемчугами. Меж ними и прогуливались отдыхающие. Когда-то -
особенно в пору, называемую на Земле средневековьем, - иные из них
выглядели страшилищами. Теперь на них - не на всех, конечно, и тут
встречались своего рода хиппачи, а то и просто неряхи, - приятно было
смотреть. То ли нравы облагораживались, то ли сильнее и устойчивее
действовали людские моды. К тому же теперь на службе уродами имело смысл
лишь пугать детей либо являться в страшных снах. Но во Втором Слое не было
нужды работать, а своих-то и на отдыхе - что пугать?
под сенью струй, демоны бродили, летали, ползали, волочили ноги, играли в
кости и дверные ручки, перебивали обухом плеть, являлись приятелям духами,
курили ядовитые травы, гадали. В этой местности Второго Слоя отдыхали
демоны низших статей, в крайнем случае - средних. Были меж ними бойцы,
лицедеи и пройдохи, попали сюда, несомненно, и кровопийцы, и мародеры.
Данилов прошелся аллеями, побродил вдоль боскетов. Встретились ему
некоторые знакомые старички, притомившиеся на службе, в частности
лицейские преподаватели из младших групп. Встретились и демоны помоложе,
ставшие инвалидами в горячих хлопотах. Встретились и калеки умственного
труда. И просто лодыри, сбежавшие от деловых забот раньше срока. Данилов
вступал с ними в беседы, говорил о том о сем. О назначении ему времени "Ч"
здесь не знали. Но не тихие разговоры, не местные кущи занимали Данилова.
Ему хотелось узнать что-либо о Кармадоне. Или увидеть Синезуда.
Демон-стрелок Синезуд мог рассказать ему о несчастном домовом Беке
Леоновиче. Он, Данилов, вверг Бека Леоновича в пучину (или в черную
дыру?), и надо было узнать, есть ли шансы (и в нынешней ситуации)
возвратить Бека Леоновича в Останкино. Но Синезуда Данилов не встретил.
(правда, довольно просторных). Аса со спецзаданием искать среди них было
бы бессмысленно. (Да и зачем искать-то? Данилов, увидев Кармадона, все
равно бы не подошел к нему. Но вот искал.) И Данилов отправился дальше,
туда, где позволялось селиться личностям значительным. Но теперь уже
отдыхающим. Или поверженным. Или разочарованным. Или обессиленным
познаньем. Эти отдыхающие имели просторы, свои пастбища и замки, горные
хребты и водопады, свои коралловые острова, вулканы, долины гейзеров.
Разочарованные просто скучали, как Манфред, на базальтовых плато, куда с
трудом поднимались угрюмые горные козлы. Или в сырых пещерах, где глухо
капало со сталактитов. Уставшие ветераны и калеки, вспоминая молодые годы,
иногда устраивали в своих усадьбах землетрясения, холерные эпидемии,
взрывы пороховых погребов. Порой заходили к соседям сыграть в лото или
выпить арабского вина. Некоторые просто дремали, в бочках или стеклянных
сосудах. Места и тут были живописные. Данилов, не вторгаясь ни в чьи
пределы, - да и кто бы позволил ему вторгаться! - не перелетев ни через
чей частокол, обтянутый металлической мелкой сеткой, или же частокол чисто
духовный, выяснил, что Кармадон во Втором Слое участка не получил. На
всякий случай Данилов как бы праздным странником пронесся мимо места
уединения внучатого дяди Кармадона - Мефистофеля. Дядя имел хижину
пустынника, впрочем, в три этажа и вполне современных линий. Теперь дядя
стоял возле крыльца своего жилища в фермерском комбинезоне и из
алюминиевого таза горстями разбрасывал просо калифорнийским петухам.
Аккуратные грядки чертополоха, куриной слепоты, бледных поганок указывали
на то, что дядя Кармадона увлекается огородничеством. Это было
трогательно. Но не ради грядок Данилов заглядывал на участок дяди. А
Кармадон у дяди не гостил.
ли, Данилову, было являться сейчас на балы и банкеты? Да и прилично ли он
был одет для Седьмого Слоя? Но что теперь делать! Нажал кнопку и нажал. Не
то чтобы в некотором кураже находился сейчас Данилов, но все же он явно
храбрился, чуть ли не вызов бросал кому-то. Или, может быть, просто своему
положению. Данилов ехал, нервничал, вспоминал, каким он являлся в Седьмой
Слой Удовольствий в юные годы.
глядели на него дамы! И в них играла кровь, и в нем. Впрочем, сам Данилов
не слишком давал разгораться душевному пламени и не искал покровительства
пусть и прелестных дам. Он был горд и самостоятелен. Было время, он служил
в Седьмом Слое, устраивал там фейерверки, играл на лютне чувственные
пьесы, танцевал на балах. Коли б он остался на службе при Седьмом Слое в
Канцелярии от Наслаждений, разве нашелся бы нынче повод назначать ему
время "Ч"?
Землю, Данилов жалеть не мог.
звуки раздавались вдалеке, однако они не имели никакого отношения к
музыке. Звуки были деревянные и тряпичные. Будто где-то сдвигали мебель и
мокрой шваброй терли пол. Буйствам, гуляниям, танцам и фейерверкам
полагалось происходить здесь вечером и ночью. Но, может быть, стрелки
ходиков с кукушкой находились вовсе не там, где им следовало бы
находиться? По ощущениям Данилова дело шло к ужину, а здесь, скорее всего,
протекало утро. "Надо перестраиваться", - решил Данилов.
платья по паркетам. Но ведь тяжелым головам и подорванным организмам
именно по утрам и необходимо решительное облегчение. Им нужен спасительный
рассол! Живительная влага! В прежнюю пору всегда по утрам здесь
открывались траттории, бистро и сосисочные. И голову можно было окунуть
хоть в жбан со змеиными настойками, хоть в бочку с пивом.
буфетчица нигде не бранила иззябших натур и не ласкала их словом.
понимал, что был не готов к появлению здесь в разгар веселий. Со сложными
чувствами Данилов думал о возможности встречи с Анастасией. Анастасия была
ему приятна, но, наверное, он побоялся бы теперь взглянуть ей в глаза. А
ведь раньше земное в их отношениях не бралось в расчет. Прекрасная же
Химеко, полагал Данилов, в Седьмом Слое вряд ли бы появилась. Она и прежде
заглядывала сюда редко. И все же Данилов испытывал некоторое беспокойство
оттого, что ни один знакомый, ни тем более Анастасия и Химеко, существа
ему не безразличные, даже и не попытались пока войти с ним в контакт. А
ведь он уже давно впал в демоническое состояние, и, стало быть, по
правилам договора, контакт был дозволен.
Корнев Павел
Самойлова Елена
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Бажанов Олег