центральной фигуры. Его фигуры. В прозрачных глубинах стеклянистого
массива скорбно источали золотистый свет в виде отвесных лучей четыре
декоративных потолочных колодца. Вдобавок холл вдруг наполнили
торжественно-печальные звуки органной музыки. На фоне звездно-черного окна
из каюты в открытый космос поплыли светлые строки, повествующие о подвиге
первого пилота суперконтейнероносца "Байкал" Андрея Васильевича
Тобольского. Год рождения, год гибели.
посходили, что ли?!" - Тринадцать-девять, - позвал он. - Свет. Музыку
прекратить.
говорю?
нужны, отбой. Тринадцать-девять, изображение в центре каюты убрать, музыку
не включать. На окно - летний морской пейзаж. В течение часа все каналы
связи блокировать, на запрос любого абонента реагировать сигналом "занят".
помещению рассыпались, замельтешили отражаемые волнами наката жаркие
солнечные блики, в "окно" хлынула яркая морская синь. Слишком тихо...
Безупречно вышколенный бытавтомат по старой памяти дал пейзаж без
звукового сопровождения.
корабля будет порядок. - Входя в бытотсек, процедил сквозь зубы: - Я вам
покажу - "база"!..
под душем и, пристально рассматривая себя в зеркалах, постоял в сушилке.
Потом неторопливо, старательно вернул своей персоне вид первого пилота
сверхскоростного суперкорабля. Впрочем, это касалось только физиономии,
потому что надеть первому пилоту было нечего: в гардеробной он обнаружил
лишь, пакеты с комплектом форменной одежды космодесантника. Морда снежного
барса на рукаве... С той минуты, когда он встретил Круглова, ему никак не
удавалось избавиться от впечатления, что Валаева нет на борту "Байкала",
хотя абсурдность этого впечатления по логике дела можно было считать
стопроцентной. От ощущения, что на борту не все в порядке, никакая логика
избавить не могла.
бытового сектора делать то, что ей положено здесь делать, я вдруг
покачнулся: в глазах на мгновение потемнело и на мгновение же тело ощутило
очень странный, глубокий покой. Было так, словно он на секунду заснул,
вздрогнул, проснулся. Он еще раз взглянул в зеркало на себя (мускулистого,
загорелого, в плавках) и счел за лучшее оставить тяжбу с бытавтоматикой на
потом я побыстрее перебраться э спальню.
потолочных "сталактитах", он прислушивался к своему внутреннему состоянию.
Состояние было необычное. Стоило чуть расслабиться - и в угли внезапно
хлынули тысячи тысяч звуков, созвучий. Необъятный голосистый мир... Было
так, словно бы радужный взмах крыльев Галактики, почему-то похожей на
колоссального мотылька, смел остатки плотины, воздвигнутой гурм-феноменом
из монолита тишины, и все то, что плотиной этой раньше задерживалось, с
разнузданным ликованием вырвалось на свободу. И суетливые мысли, будто
возбужденные радужным гомоном, заторопились куда-то... Торопятся, бегут,
сплетаясь в колеса, катятся, катятся - куда-то в огромный, умный,
созданный для великанов мир...
спазматическим, что ли, усилием вернул себя в обычное состояние. Приказал
бытавтомату дать на "окно" ночной пейзаж зимнего леса. Глядя в сумрак
потемневшего потолка, он поймал себя на том, что возврат в обычное свое
"нормальное" состояние нервов и чувств не успокоил, то я не обрадовал.
Было грустно.
двенадцать-одиннадцать?
располагает.
надо. Или менять". Он попытался вообразить себе двенадцатилетнюю Лилию, но
ничего из этого не вышло. И когда тело стало проваливаться луда-то в
мягкую белизну, он расслабился и успел подумать: "За восемь с половиной
лет я могу позволять себе роскошь один раз нормально поспать".
было не страшно. Он бежал в бурном снежном потоке навстречу ветру и громко
смеялся. И гордо кричал, перекрывая гул грозной стихии: "Старт! Старт,
дикая кошка, старт!" - и знал, что непременно поднимется в воздух, и
видел, как падают в пропасть обломки утесов, и ступни быстро бегущих ног
его были больше этих обломков. Ветер подставил ему свою упругую грудь - он
взлетел и, смеясь, распростер напряженные под напором воздушного потока
руки над клубящимся снежной пылью ущельем, и белые вершины Гималаев
постепенно становились ниже траектории его полета, а над вершинами
расцветала исполинская снежная роза...
квадрат постели. Но едва Андрей осознал, что невесомости-нет, что с полем
искусственной гравитации все в порядке, загадочная подъемная сила
моментально иссякла и амортизаторы дивана с шипением приняли на себя
увесистого пилота.
розовые цифры часового табло. Он спал всего полчаса, но чувствовал
себя-прекрасно.
распорядиться насчет привычной одежды, однако раздумал. Какая будет одежда
- это теперь не имело значения. Кто-то подбросил ему в гардеробную пакеты
с формой космодесантника отряда "Снежный барс". Пусть так и будет. Андрей
Тобольский, бывший первый пилот бывшего суперконтейнероносца "Байкал", со
спокойной совестью может носить форму "Снежного барса".
существовать. База... "Япет-орбитальный"...
изменилось), посмотрел на молодую русоволосую женщину, забравшуюся с
ногами в широкое кресло. Женщина сидела у пылающего камина.
белой шали тончайшей вязки, указала на кресло рядом: - Пожалуйста,
устраивайтесь поудобнее.
несгораемо-вечных поленьях. Незнакомка словно бы чего-то ждала. Он
покосился в ее сторону. Она улыбнулась - в серых глазах дрожали язычки
каминного пламени, - сказала:
бывший практикант-медиколог базы "Титан-главный", в настоящее время -
медиколог базы "Япет-орбитальный".
пилот, в настоящее время - экзот. И, может быть, даже с приставкой
"супер"...
Светлана.
пояснила она.
без всяких "может быть". Истины ради: комплекс присущих вашему организму
экзотических свойств уникален. И хорошо, что это известно теперь и вам
самому. Вы не напрасно экспериментировали над собой почти сутки...
Беляев Александр
Орлов Алекс
Березин Федор
Орлов Алекс
Майер Стефани
Роллинс Джеймс