Чтение 36–й страницы книги ~По черному следу~

сне... Я редко вижу сны, но в ту ночь такого насмотрелся!..

- Подозрения оформились во сне?

- Вероятно. Потому что утром я уже был почти уве... Нет, не то. В
общем, я впервые подумал, что со мной сыграли скверную шутку.

- Нортон?

- Видимо, он хотел... не со мной, но так у него получилось.

- А вы пытались понять, каким способом ему удалось изменить свою
внешность?

- Пытался. Не знаю... При встрече мне все казалось естественным.
Кроме самой встречи, конечно. И настолько естественным, что... Ну, словом,
я не уверен, что мои подозрения чего-нибудь стоят. Но, с другой стороны...

- Выражение лица тоже казалось естественным?

- Да, вполне.

- Выражение было похоже на то, которое на портрете Михайлова?

- Нет. Другое. Лицо было хмурым и озабоченным... злым. Будто бы
человек торопился по какому-то спешному и неприятному делу. Меня он явно
не... Почти не глядя оттолкнул меня локтем и промчался мимо.

- За Нортоном вы замечали такое... такую...

- Отталкивать?

- Да.

- Было однажды. Перед высадкой на Титанию. Нортон спешил - бегал,
командовал, ну и в спешке задел меня, оттолкнул. Это мне сразу
напомнило... Я остановился, посмотрел ему вслед. Он тоже вдруг
остановился, посмотрел на меня и сказал: "Извини, Рэнд". Сделал шаг, снова
остановился, бросил через плечо: "И за тот раз... тоже извини".

- Вот как? Что он этим хотел сказать?

- А кто его знает...

Длинная пауза.

- Это все? - спросил Гэлбрайт.

- Да, это все.

- Хотите что-нибудь добавить?

- Тогда два последних вопроса. Вы не заметили различия в росте
Нортона и... этого...

- Я понял. Нет, не заметил. По-моему, ростом они одинаковы.

- Эмблемы на костюмах совпадали?

- Да. На рукаве у того и другого было изображение кугуара.

- Благодарю вас, Палмер. Вы очень нам помогли... По крайней мере, я
на это надеюсь. До свидания. Прошу извинить за доставленное вам
беспокойство. - Гэлбрайт сделал рукой что-то наподобие прощального жеста.
Палмер молча смотрел с экранной стены - казалось, не верил, что все
кончилось и он свободен. Лицо его медленно таяло в голубизне.

Гэлбрайт сидел опустив голову, будто изучая свое отражение в
полированной крышке стола. Даже неподвижность не могла скрыть его
озабоченности.

- Вот так, - произнес он, не повернув головы, но было ясно, что
адресовано это Никольскому.

Тот ответил не сразу. Проводил взглядом исчезающее изображение
Палмера, опустил глаза и стал смотреть на собственные руки.

- Если хотите знать мое мнение; то... то я почти убежден, - непонятно
сказал Никольский.

- Кентавр? - непонятно спросил Гэлбрайт. Не дожидаясь ответа: - Наши
мнения совпадают.

- Тем хуже.

- А что, если уговорить Палмера?

- Имитировать встречу?

- Да.

Никольский подумал.

- Я, собственно, не против, но... Во-первых, время. Во-вторых... - Он
искоса взглянул на Гэлбрайта. - Вы все-таки надеетесь избавиться от...
кентавра?

Пауза. Гэлбрайт медлил с ответом.

- Нет, - сказал он. - Уже не надеюсь. Решительно сбрасывать со счетов
маску и грим я пока не намерен, но лучше приготовиться к худшему.

- Лучше к худшему, - одобрил Никольский. - В нашей практике это уже
перестало быть словесным курьезом. - Он откинулся на спинку кресла.

- Любите спорт? - спросил неожиданно Гэлбрайт. Заметив быстрый взгляд
собеседника, пояснил: - Мне любопытно узнать, как вам нравятся наши
ковбойские состязания.

- Родео? Что ж, занятное зрелище...

- Говорят, вы отличный наездник и мастер лассо? Полинг, я обращаюсь к
вам. Говорят, вы дважды были чемпионом?

Фрэнк посмотрел на шефа:

- Был. Когда участвовал в школьных родео.

- Говорят, вы непременный участник ежегодного Большого родео в
Копсфорте?

- У меня просто вылетело из головы, что завтра в Копсфорте спортивная
заварушка... Нет, ковбойский спорт я забросил, как только поступил
работать в Управление.

- Напрасно.

- Забросил или поступил?

Гэлбрайт молча повращал глазами.

- Я понимаю, куда вы клоните - Фрэнк подвигался в кресле. - Готов в
Копсфорт хоть сегодня... Но, полагаю, нужен я вам не как призер Большого
родео, а как интервьюер, от пяток до подбородка нашпигованный скрытой
микроаппаратурой.

- Нет, - сказал Гэлбрайт. - Никакой записывающей микроаппаратуры. И э
этом смысле всякую самодеятельность строжайше запрещаю. Никаких
спецбраслетов, пуговиц, медальонов, радиосигнализаторов,
микротелемониторов. Понимаете? Ни-ка-ких! Обычная одежда
спортсмена-ковбоя. Широкополый стетсон, джинсы, ковбойка и пояс с
обыкновенной - обыкновенной, Полинг! - пряжкой. Это все. В Копсфорт вас
привлекло в первую очередь Большое родео. Боюсь заглядывать далеко вперед,
это "родео", однако, может вполне оказаться одним из самых ответственных в
вашей жизни.

- Что ж, мне не впервые скакать без седла и раскручивать лассо. Но
кто вам сказал, что я не почувствую разницы между быком и своим
родственником? - Фрэнк сознавал, что говорит совсем не о том, о чем
следовало бы сейчас говорить, но ничего не мог с собой поделать. Он
находился во власти необъяснимого желания сказать шефу что-нибудь
неприятное. - С моей стороны, было бы очень нечестно что-либо заранее вам
обещать, - добавил он.

- Я не жду обещаний. От вас мне нужны сознательность и готовность.
Иначе просто нет смысла затевать операцию "Копсфорт". Или Большое родео...

- Или "Кентавр". Или, может быть, прямо без маскировки: "Веревка для
шурина"?

- Хотелось бы сразу внести предельную ясность, - устало сказал
Гэлбрайт. - Вы, Полинг, вправе взять на себя копсфортовскую миссию только
на добровольных началах, и никак не иначе. Ваш отказ, разумеется, нас
огорчит, но мы поймем это правильно.

- Шеф, копсфортовскую миссию я, безусловно, беру на себя. И не
столько из опасений вас огорчить, сколько по личным мотивам. К тому же
посылать в Копсфорт для встречи с Нортоном кого-либо другого просто не
имело бы смысла.

- Верно. Тогда в чем причина вашего... гм... смятения?

- Причина в том, что я предвижу, как все это будет. Признаться, шеф,
я совершенно не в своей тарелке и... не могу заставить себя поверить в
успех копсфортовской затеи. Это меня угнетает. Иметь дело с Нортоном
вообще не слишком приятно. А тем более в таком его... качестве. В конце
концов я не специалист по кентаврам.

- Да? - угрюмо удивился Гэлбрайт. - А кто из нас специалист по
кентаврам? Хает? Кьюсак? Я? Вы, Никольский? Вы, профессор? Или, может
быть, вы, Купер?.. Вот видите, Полинг, все молчат. Мы испытываем острый
дефицит в специалистах подобного рода. - Гэлбрайт заворочался в кресле. -
Купер, поднимите нас и можете считать себя свободным до шестнадцати
ноль-ноль. Но подготовьте к вечернему заседанию все материалы по
"оберонскому гурму". Фильмы, документацию, отчеты комиссии... все!

Купер кивнул. На крышке стола отразился хлынувший сверху дневной
свет, изображение оператора угасло, и экранные стены поползли вниз. Фрэнк
прищурился в ожидании бьющих лучей жаркого солнца. Солнца не было. Всю
широту видимой из окна инструкторского холла небесной панорамы заволокла
тяжелая туча. Приближалась гроза. Приближалась стремительно, со стороны
океана, низко волоча темно-свинцовое брюхо, поблескивающее разрядами.
Такие шквальные грозы нередко приносят с собой серьезную для этих мест
неприятность - торнадо. Фрэнк машинально поискал глазами пестрые цепочки
хорошо заметных на грозовом фоне противоураганных аэробаллонов.
Метеозащиты не было. Синоптики, очевидно, считают, что все обойдется...

- Нортон что-нибудь рассказывал о "Лунной радуге"? - спросил
Гэлбрайт. - Полинг, я обращаюсь к вам.

- Нет, шеф, - ответил Фрэнк, отрывая взгляд от окна. - Я не могу
припомнить, чтобы при мне Нортон вообще произносил название этого рейдера.

- Как часто вы бываете в семье своей сестры?

- Как правило, раз в месяц. Иногда чаще. Дело в том, что нас - меня и
сестру - с детства связывает большая родственная дружба. Вероятно, в
зрелом возрасте эта дружба играла бы меньшую роль, если бы не женская
трагедия Сильвии: она бездетна. Этим объясняется необычайная привязанность
ко мне. Она до сих пор называет меня "беби".

- Исчерпывающий ответ, - похвалил Гэлбрайт.

- Я постарался заранее прояснить ситуацию. Иначе мой ответ на
следующий ваш вопрос может показаться вам нелогичным.

- Проницательность - одно из ценнейших качеств в нашей профессии, -