тридцатимиллиметровая пушка под фюзеляжем, а у другой что-то еще. Не
помню. Да и не важно.
вперед, отогнула несколько веток и ладонью отгребла слой многолетнего
перегноя.
темное и, кажется, мокрое.
ведь и стрелок должен быть?
бы хоть волос клок или косточку, куда легче было бы.
собирать.
качество?
облаками вечернее небо. Маша заметила, что у нее появилась нетерпеливо
приплясывающая на траве длинная тень, и ей стало немного не по себе - тень
явно чувствовала себя уверенней, чем она. Маша ощущала, что в своем
городском платье она выглядит глупо, зато наряд Тыймы, на который весь
день с недоумением пялились встречные, в прыгающем свете костра стал
казаться самой удобной и естественной для человека одеждой.
что. Ничего ей говорить сейчас не надо.
которым было сердце. - А сколько ждать?
вздрогнула. Над поляной пронесся сухой удар бубна, сменившийся звоном
множества колокольчиков.
краю оврага. Еще раз ударив в бубен, она два раза, перемещаясь против
часовой стрелки, обежала поляну, с удивительной легкостью перепрыгнула
стену кустов и исчезла в овраге. Снизу донесся ее жалобный и полный боли
крик, и Маша решила, что Тыймы сломала себе ногу, но Таня успокаивающе
прикрыла глаза.
стало тихо, и Тыймы появилась из кустов. Теперь она двигалась медленно и
церемониально; дойдя до центра поляны, она остановилась, подняла руки и
стала ритмично постукивать в бубен. Маша на всякий случай закрыла глаза.
момента, когда он появился, и сначала не поняла, что это. Сначала ей
показалось, что рядом играет неизвестный смычковый инструмент, а потом она
поняла, что эту пронзительную и мрачную ноту выводит голос Тыймы.
которое он сам создавал и по которому перемещался, наталкиваясь на
множество объектов неясной природы, каждый из которых заставлял Тыймы
издать несколько резких гортанных звуков. Отчего-то Маша представила себе
сеть, которая волочится по дну темного омута, собирая все, что попадается
навстречу. Вдруг голос Тыймы за что-то зацепился - Маша почувствовала, что
она пытается освободиться, но не может.
вытащить свою кисть из пустоты. Она изо всех сил дергала рукой, но пустота
не поддавалась.
что-то в ответ.
tun. Ich bin hier wegen ganz anderer Angelegen-heit.
может.
eilig, - раздраженно бросила она.
ленту с двумя ржавыми гвоздями и раскрутила ее над головой. - Нилти
джамай! Бляй будулан!
траву. Упав, она засмеялась, повернулась к Тане с Машей и отрицательно
покачала головой.
тоже.
Ни разу не получалось еще. Но попробовать, конечно, можно.
ткнула пальцем вверх. Тыймы кивнула, подошла к лежащей у дерева теннисной
сумке и вынула оттуда другой бубен. Потом она достала банку кока-колы и,
тряхнув головой, сделала несколько глотков, чем-то напомнив Маше Мартину
Навратилову на Уимблдонском корте.
Тыймы, взявший длинную заунывную ноту, тоже изменился и вместо страха
вызвал у Маши умиротворение и легкую грусть. Повторялось то же самое, что
и несколько минут назад, только теперь происходящее было не жутким, а
возвышенным и неуместным - потому неуместным, что даже Маша поняла:
совершенно незачем тревожить те области мира, к которым обращалась Тыймы,
подняв лицо к темному небу в просветах между ветвями и легонько постукивая
в свой бубен.
волка в каких-то очень тесных, густо и мрачно размалеванных подмосковных
пространствах; в мультфильме все это иногда исчезало и непонятно откуда
появлялся залитый полуденным солнцем простор, почти прозрачный, где по
бледной акварельной дороге шел вдаль еле прорисованный перышком странник.
показалось, что составные части окружающего - все эти кусты и деревья,
травы и темные облака, только что плотно смыкавшиеся друг с другом, -
раздвинулись под ударами бубна, и в просветах между ними открылся на
секунду странный, светлый и незнакомый мир.
застыл на одной напряженной ноте.
воздела руки вверх, пронзительно крикнула и повалилась в траву.
звучал долго, а когда затих, в овраге раздалась целая серия звуков: стук в
стекло, лязганье ржавого железа и тихий, но отчетливый мужской кашель.
заметила стоящую на краю поляны темную фигуру.
куртке и летном шлеме. Подойдя, он сел напротив хихикнувшей Тыймы,
скрестил ноги и поднял глаза на Таню.
Иванович. А вы вот кто?
самолет немецкий?
перегонял, а тут...
что-то до крайности неприятное.
сейчас не знаю даже. У нас там все иначе.
мертвых различны. Или не так?
тревожим. Это из-за самолета так вышло. Мы думали, там немец.
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Максимов Альберт
Корнев Павел
Майер Стефани
Шилова Юлия