выговор с занесением. Чуть с ума я не сошел, а потом читаю в "Литгазете",
что есть такой мужик, профессор Вишневский, который операцию делает - это
для этих, значит, гомиков - ты не подумай только, что я тоже... Я без
склонностей был. Просто читаю, что он гормоны разные колет, и психика
изменяется, а мне как раз психику старую трудно было иметь. Короче, продал
я свой старый "Москвич", и лег - шесть операций подряд, гормоны без конца
кололи. И вот год назад вышла из клиники, волосы отросли уже, и все
по-другому - иду по улице, а вокруг сугробы, как когда-то вата возле
елки... Потом привыкла вроде. А недавно стало мне казаться, что все на
меня смотрят и все про меня понимают. И вот встретила я тебя, и думаю, а
ну проверю, женщина я или... Люся, ты что?
груди колени. Некоторое время стояла тишина.
прядь. - А помнишь может, у тебя зам был по оргработе? Андрей Павлов? Еще
Гнидой называли?
с наглядной агитацией? Когда на агитстенде Ленина в перчатках нарисовали,
и Дзержинского без тени?
смотрел, протоколы собраний переписывал каждый вечер до одиннадцати?
Господи, да все по-другому могло бы... Ты знаешь, о чем я второй год
мечтаю? Чтоб прокатить мимо твоего райкома на пятисотом мерседесе, в
крутом навороте - и чтоб Цырук, ты то есть, шел там со своими татарскими
усиками и портфелем с протоколами собраний - чтоб, значит, просто
посмотреть на него с заднего сидения, в глаза, и взгляд так дальше, на
стену... Не заметить. Понимаешь?
что зам по оргработе отвечает... Ведь какой скандал - старейший в районе
член партии с ума сошел, хер старый, когда твой стенд увидел. Сходил за
кефиром... Нет, Андрон, правда - ты, что ли?
донесся лязг посуды; что-то стеклянное упало и разбилось. Люся
прокашлялась и длинно сплюнула на ковер, а потом еще раз тщательно вытерла
губы о простыню.
гранеными стаканами.
слезы.
помнишь?
с жиру. Я вот тут недавно видела одного мужика в метро - лет сорок, харя
как булыжник, лба нет почти, а в авоське - "Молодая Гвардия". Значит, и на
таких спрос есть... Слушай, а ты Астрахань помнишь? Стройотряд?
как мы танцуем под луной? Сегодня в "Москве" ее крутили.
подошла к столику. Сзади тихо заиграла музыка.
упаковки французских гигиенических тампонов. - Они меня, кажется, кинули
круто. Вместо американского силикона совдеповскую резину поставили. Я, под
Ленинградом с финнами работала на перроне, так аж скрипела вся на морозе.
И болит часто.
линии. Морячкам вот в окно колбасы могу кинуть. Понимаешь? Время просто
другое.
честно.
опыт работы есть? Есть.
ехал маленький зеленый автобус. Иногда ему навстречу выскакивало
ярко-красное название колхоза на придорожном щите, затем мимо проносились
несколько стоящих у обочины безобразных домов, а потом появлялся щит с тем
же названием, только перечеркнутым жирной красной чертой.
на которой еле держалась пилотка - он вел автобус. У другого, сидящего на
ближайшем к кабине месте, перебинтованы были руки, а лицо было заплаканным
и вымазанным в шоколаде. Переворачивая страницы толстого белого журнала и
морщась от боли, он медленно и громко читал.
Дисциплина как проявление созидающей воли. Сознательная любовь к
дисциплине. Дисциплина - это порядок. Порядок создает ритм, а ритм рождает
свободу. Без дисциплины нет свободы. Беспорядок - это хаос. Хаос - это
гнет. Беспорядок - это рабство. Армия - это дисциплина. Здесь, так же как
при закалке стали, главное - не перекалить металл, для этого его иногда
отпускают...
спросил он второго. - Совсем уже?
Проиграет этому... Этому...
журналом. - Ну что, дальше читать?
страницами.
тебя память.
черкеску лучшим в мире нарядом для мужчин. К горной черкеске как
одежде-символу можно теперь смело причислить еще русскую офицерскую
шинель. Она совершенна по форме, силуэту и покрою, а главное, что бывает в
истории редко, она стала после Бородина и Сталинграда национальна. Ее
древний силуэт художник различит на фресках старинного письма. Даже если
сейчас все дизайнеры мира засядут за работу, они не смогут создать одежду
совершенней и благороднее, чем русская шинель. "Не хватит на то, - как
сказал бы полковник Тарас Бульба, - мышиной их натуры..."
полковника Тараса Бульбу? Отцовское начало прежде всего нравственное. В
этом..."
засветилось изнутри, а черные точки зрачков уверенно запрыгали от шоссе к
постепенно белеющей Луне, висящей над далекой снежной стеной леса.
плоскость, придвинул к себе коробку зефира в шоколаде и стал есть. Вдруг
он всхлипнул.
горлу плача, - слушаю с детства. Во всем тебе подражаю. А ведь ты, Варя,
давно сошла с ума. Сейчас мне стало ясно... Ты посмотри, на кого мы похожи
- лысые, в тельняшках, плаваем на этой консервной банке и пьем, пьем... И
эти шахматы...
тоже тяжело, Тамара.
говорить. Постепенно он успокоился, взял из коробки зефирину и целиком
затолкал ее в рот.
жалела, что у нее старшей сестры нет... И все за тобой, за тобой, и все -
как ты... А ты все время делаешь вид, что знаешь, зачем мы живем, и как
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Махров Алексей
Березин Федор
Афанасьев Роман
Андреев Николай