Но откуда тогда дети? И почему такая музыка?
спортивном, кажется зеленом, костюме с нежной адидасовской лилией на
груди.
нами приехал?
сторону, но все-таки осталась на месте.
успокоясь.
голову, что она над ним издевается, но девочка вдруг перевела взгляд на
его кеды и помотала головой с таким чистосердечным недоумением, что Саша
отбросил эту мысль. Наоборот, ему самому вдруг показалось, что он выкинул
нечто ни в какие ворота не лезущее. Минуту девочка молча соображала, потом
спросила:
пешехода, и ответил:
когда возвращаетесь?
спиральный жест ладонью.
этого ответил, как когда-то в детстве отвечал милиционерам:
поэтому я тебе вот что скажу: бежать отсюда даже не пробуй. Правда. А
лучше выйди из леса минут так через пять и иди к костру, посмелее. Тебя,
значит, спросят - кто ты такой и что здесь делаешь. А ты отвечай, что зов
услышал. И, главное, с полной уверенностью. Понял?
поляну. Когда она подошла к костру, какой-то мужчина в костюме потрепал ее
по голове и дал ей бутерброд.
глядящего в тьму на краю поляны, и решил, что не издевается: как-то
странно он вглядывался в ночь, этот человек, совсем не так, как положено
это делать. А в центре поляны Саша вдруг заметил воткнутый в землю
деревянный шест с насаженным на него черепом - узким и длинным, с мощными
челюстями.
желто-красному пятну костра. Шел он покачиваясь - и не понимал почему, а
глаза его были прикованы к огню.
Все обернулись и теперь глядели на него, сомнамбулически пересекающего
пустое пространство между кромкой леса и костром.
сильных мужских рук схватило его.
ему остановиться.
засмеялись, и кто-то сказал:
оказался немедленно забыт - все вернулись к своим прерванным разговорам.
Саша подошел поближе к костру и вдруг вспомнил о своем рюкзаке, оставшемся
за деревом. "Черт с ним", - подумал он и занялся бутербродом.
какой-то совершенно китайский получился жест - и отошла к маленькой группе
людей, стоявших возле пня.
перед ним стоял декан факультета, на котором он учился, крупный специалист
в области чего-то такого, что должно было начаться только на следующем
курсе, но уже и на этом вызывало у Саши чувства, похожие на первые спазмы
надвигающейся тошноты. Саша в первый момент обомлел, а потом сказал себе,
что в такой встрече нет ничего сверхъестественного: декан ведь только на
работе декан, а вечером и ночью - человек и может ездить куда угодно. Вот
только Саша не мог вспомнить, как его звали по отчеству.
заполни-ка.
скуластое лицо профессора и надписи на протянутом им листке: это оказалась
обычная анкета. Саша присел на корточки и на колене, кое-как, стал
вписывать ответы - где родился, когда, зачем и так далее. Было, конечно,
странно заполнять анкету посреди ночного леса, но то, что над головой
стояло дневное начальство, каким-то образом уравновешивало ситуацию. Декан
ждал, иногда нюхая воздух и заглядывая Саше через плечо. Когда последняя
строчка была дописана, декан вырвал у него ручку и листок, оскаленно
улыбнулся и, подпрыгивая от нетерпения, побежал к своей машине, на капоте
которой лежала открытая папка.
поведении собравшихся у костра произошла заметная перемена. Раньше они
напоминали, если не считать некоторых мелких несообразностей, обычных
туристов. Сейчас было по-другому. Разговоры по-прежнему продолжались, но
голоса стали какими-то лающими, а движения и жесты говорящих - плавными и
ловкими. Один мужик в костюме отошел от костра и с профессиональной
легкостью кувыркался в траве, отбрасывая движениями головы выбившийся
из-под пиджака галстук; другой замер, как журавль, на одной ноге и
молитвенно глядел вверх на луну, а милиционер, видный сквозь языки огня,
стоял на четвереньках у края поляны и, как перископом, водил головой. Саша
сам стал чувствовать звон в ушах и сухость во рту. Все это находилось в
несомненной, хоть и неясной связи с несущейся из машины музыкой: ее темп
убыстрялся, и трубы хрипели все тревожней, будто предвещая приближение
какой-то новой и необычной темы. Постепенно музыка ускорилась до
невозможности, а воздух вокруг стал густым и горячим - Саша подумал, что
еще одна такая минута, и он умрет. Вдруг трубы смолкли на резкой ноте, и
разнесся воющий удар гонга.
одной из машин баночку, накрытую бумажкой, - в таких на рынке продают
сметану. Вдруг в стороне произошло легкое смятение.
из девушек - та, что говорила раньше с человеком в черной куртке, - теперь
стояла на коленях и выглядела более чем странно: ее ноги как-то
уменьшились, а руки, наоборот, вытянулись - и так же вытянулось лицо,
превратившееся в неправдоподобную, страшную до хохота
получеловеческую-полуволчью морду.
жест, приглашающий всех полюбоваться жутким зрелищем, - слов нет!
Великолепно! А еще нашу молодежь ругают!
в баночку и уронила несколько капель в подставленную снизу пасть. По телу
девушки прошла волна, еще одна, потом эти волны убыстрились и перешли в
крупную дрожь. Через минуту на поляне между людьми стояла молодая крупная
волчица.
способная.
шеренгу, и женщина с полковником пошли вдоль нее, давая всем по очереди
отхлебнуть по крошечному глотку из банки. Саша, совершенно одуревший от
увиденного и ничего не соображающий, оказался примерно в середине этой
шеренги, а рядом с ним опять появилась Лена. Она повернула к нему лицо и
широко улыбнулась.
других тем, что вела себя совершенно обыденно, по-дачному, без всяких
странностей в движениях и необычного блеска в глазах, - стоит напротив
него и протягивает к его лицу руку с банкой. Саша почувствовал странный и
какой-то знакомый запах - так пахнут какие-то растения, если растереть их
на ладони. Он отшатнулся, но рука уже настигла его и ткнула ему в губы
Конан-Дойль Артур
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Пехов Алексей
Мацумото Сэйте