Чтение 8–й страницы книги ~Внешний враг~

- Я это тоже уже слышал, - подтвердил Гаврила. - Только опоздал ты малость.
Разбежались гады. До следующего раза потерпишь?
Не до конца веря в тишину и удачу Избор вслушивался в шум леса. Несколько
секунд он вертел головой прислушиваясь к тому, что творилось в кустах и за
деревьями, потом, вспомнив о способностях Гаврилы кивнул ему.
- Посмотри там они или нет?
Неслышными шагами богатырь вошел в кусты. Избор настороженно, смотрел, как он
ходит там, взблескивая кольчугой. Несколько раз обойдя вокруг он сквозь упавшую
елку вернулся назад. На лице его ширилась улыбка. Избор тоже улыбнулся и
облегченно вздохнул:
- Обошлось. Отбились.
- Да, - согласился Масленников и сунул меч в ножны.
Исин, у которого на языке кроме проклятий ничего не вертелось, промолчал.
- А ловко ты их кнутом-то...- воевода засмеялся и закрутил головой. Он почесал
вздувшийся от удара рубец на спине. - Сразу видно от души стеганул...
- Извини, - еще раз повторил Гаврила. - Попался ты под горячую руку.
- А, ладно - отмахнулся Избор. - Пройдет.
Глядя на красного Исина, Гаврила спросил воеводу.
- А сам-то ты, что под елкой сидел?
Избор выставил вперед босую ногу, пошевелил пальцами.
- Видел? Они ведь меня к земле приклеили. Не зря тогда яйцо-то скакало,
почуяло видно. Пришлось из сапог выскакивать.
Вспомнив о яйце, оба спохватились. Избор вскочил.
- Где оно?
- Эй! Яйцо!
Трава рядом с ними зашевелилась, и на тропинку, откуда-то из-под корней
деревьев, выкатился их белоснежный проводник. Целый и невредимый.
- Что ж ты товарищей-то в беде бросило? - укоризненно оказал Избор так, словно
не яйцо перед нм стояло, а сам колдун Муря. Яйцо промолчало, только покрутилось
на месте на тупом конце и покатилось дальше.
- Слава Богам! - выдохнул Исин, провожая его взглядом. - Все целы! Обошлось!
- Обошлось? - переспросил воевода и принялся загибать пальцы. - Куртки нет, на
троих меча порядочного нет, да теперь еще и сапоги потерял. Похоже это на
благоволение Богов? Да и попутчики тоже... От одного только голос остался, а
другой все норовит под елку забраться...
И все же, не смотря на то, что он говорил, Избор был доволен тем, как
повернулось дело. Исин понял это и деловито спросил:
- Теперь куда?
- Туда, - воевода кивнул вперед. Тропинка там круто заворачивала и яйцо,
приостановившись на повороте, ожидало когда они подойдут.
Избор сделал первый шаг, поморщился - сухие иголки кололи босые ноги, и
подумав, что так идти не годится, ведь случись еще что-либо подобное ему больше
не из чего будет выпрыгивать - пошел следом за Гаврилой.
Теперь клетку нес он сам. Гаврила после случившегося принял это как должное -
ведь старички могли повторить нападение. Походя, Избор отрезал кусок веревки и
привязал чашу к себе на пояс, так же, как это недавно сделал Масленников.
Освободив руки, он углядел хорошую дубину, что без пользы лежала на земле, он
поднял ее, и стал обтесывать ножом делая из суковатой палки оружие.
Срезая стружки, он поглядывал то на яйцо, то на меч Гаврилы, бесполезно
болтавшийся у того за спиной. Масленников оглянулся, увидел дубину и покачал
головой неодобрительно.
- Что? Не нравится?
- Нет.
- И мне тоже. Только пока другого нет, придется этим обходиться.
Он посмотрел на ухватистую рукоять, взмахнул...
- Зато всегда под руками. И к кузнецу ходить не надо....
Гаврила оттопырил губу и Избор добавил.
- Да и выбирать сейчас не из чего.
- До первых людей, - сказал из-за спины Исин. - Как каких-нибудь мордоворотов
повстречаем, так разживемся.
- Повстречаем, -успокоил Исин друга. -Еще до полудня. Я думаю....
- Не каркай.... - отозвался Масленников.
Исин, чувствуя, что Гавриле этот разговор неприятен высунул голову и сказал
погромче.
- И не мелочь какую-то, а серьезных людей... Поперек себя шире...С мечами.
- Вот они из вас щепы понаделают... - спокойно отозвался Гаврила, даже не
оглянувшись.
- А уж ты и рад....
Исин знал, что Масленников по своему прав. С дубиной и двумя ножами много не
навоюешь.
- Не рад, а спокоен. Пока на нормальную дорогу не выйдем ничего с нами не
случится...
Избор ковырнул землю под собой носком сапога и спросил.
- А это что, не дорога? Чем не нравится?
- Разве это дорога? По ней может не в город, а в муравейник придешь. Да и не
главное это - добраться, -сказал киевлянин.
- А что ж главное?
Разговаривая с друзьями, Гаврила не спускал глаз с яйца и, думая, что не
спроста, верно, старички отступили так легко и быстро.
- Главное выбраться. Медведь!
Глава 5
Избор мгновенно поднял глаза от недоструганной дубины и посмотрел туда, куда
указывал Гаврила. Смешно переваливаясь с ноги на ногу, в десятке шагов впереди
мчался медведь. Было в нем что-то странное - то ли слишком грязная клокатая
шерсть, то ли какие-то неживые складки на шкуре. Воевода еще не понял для чего
тут медведь, но что хорошего можно было ждать от медведя?
- Стой! - крикнул Масленников, тревожно оглядываясь по сторонам. И слева и
справа росла высокая густая трава, топорщились кусты, но он не задержал на них
взгляда. Исин ни Избор пока ничего не поняли, а Гаврила уже холодным от ужаса
голосом вопил:
- Яйцо! Он унес яйцо!
Богатырь повернулся к Избору , но увидел не его, а только Исина. Как раз в то
мгновение, когда Масленников поворотился к воеводе тот пробежал сквозь него
держа дубину в руке словно копье. Между ним и медведем было уже шагов двадцать и
расстояние увеличивалось с каждой, секундой. Зверь бежал не хуже скаковой
лошади. Понимая, что состязание в беге он неизбежно проиграет, Избор подпрыгнул
и метнул дубину.
Он немного не рассчитал. То ли зверь оказался умнее и услышав его раскатисто
"Ух!" прибавил ходу, то ли сама дубина оказалась неподходящей для метания, но
попала она не в спину, как он хотел, а по задним лапам.
В воздухе прозвучал хруст, словно кто-то огромный наступил на снежный сугроб и
зверь заорал человеческим голосом:
- А-а-а-а-а-а!
Спина его надломилась, его скрутило болью и задняя часть потащилась по земле,
загребая лапами лесной мусор. Опомнившись, Избор в два скачка приблизиться к
нему на десяток шагов и метнул нож в медвежью спину.
- Спасите! Помогите! - неожиданно заверещали старческие голоса из-под шкуры и
оттуда в разные стороны выскочили два старичка. Седые бороды вились на ветру как
прапорцы, но почтения не вызывали. Избор был готов к любой неожиданности, но не
к этой. Он не думая швырнул второй нож в ближнего из них. Тот упал, но у Избора
не оказалось времени ни на то, чтобы обрадоваться, ни даже на то, чтобы
подобрать нож.
Яйцо, в суматохе выпущенное старичками, словно потеряв от страха голову
покатилось вперед - тропинка там ощутимо сбегала вниз, под гору, а в том месте,
где кусты вроде бы кончались, в просвете виднелась поляна.
Гаврила, выбежавший на гребень первым, увидел, как их проводник, подпрыгивая
на травяных кочках, катится вниз, в ручей, протекавший в низине, чьи берега, как
и положено, усеивали мелкие и крупные камни.
У Масленникова от этой картины захватило дух - яйцо весело подскакивая (да и
чего с него взять-то, с курициного сына-то?) катилось прямо на камни. То ли
мозгов у него не было, то ли еще чего-то, но остановиться оно не могло и его
ждал неизбежный для любого яйца конец.
На мгновение в глазах стало темно. Понявший, что тут происходит, воевода
пронесся сквозь Гаврилу и почти невесомый от желания перехватить яйцо, ринулся
вниз. Но он опоздал.
Опережая всех, даже ринувшегося за яйцом Избора, с березы бесшумно слетел
здоровенный ворон, и налету подхватил добычу.
- О-о-о-о-о! - радостно завопили враги в кустах. Ветки по обеим сторонам
дороги затряслись, словно все мелкое воинство, что до поры до времени пряталось
там, пустились впляс, радуясь неудаче людей.
Спускаясь прыжками вниз, Избор сообразил, что кидать ему в ворона уже нечем.
Сапоги и те остались под елкой, и тогда воевода прыгнул, норовя ухватить налету
пернатую скотину.
Ворон, однако, сделав изящьный пируэт, облетел расставленные руки, а Избор
рухнул в воду. Если бы Гаврила мог смеяться, он без сомнения рассмеялся бы -
фонтан получился не хуже того, что он видел как-то в Царьграде, но сейчас ему
было не до этого. Только он, бесплотный, до конца мог ощутить всю непоправимость
того, что складывалось на его глазах - разбейся яйцо и что будет с ним, с
талисманом?
Широко раскрытыми глазами он смотрел на мир перед собой. В глазах уместилось
все: и Избор, медленно распрямляющий спину, и тягучие струи воды, стекающие с
него на землю и березу, пошатывающуюся от ветра и крупного ворона - странного
чернотой своей и угловатостью, с белым яйцом в клюве.
Птица сидела напряженно, словно ждала знака сорваться в небо и даже самому
тупому из старичков этой поляны было ясно - чуть испугается птица, взлетит,
взмахнет крыльями и поминай как звали.
Старички тут же заорали, заулюлюкали, но птица, словно зная им цену, не
обратила на них никакого внимания. Люди интересовали ее куда больше.
- Оборотень... - прошелестело за спиной Гаврилы. Он не ответил хазарину, не
желая рисковать, и только шепотом попросил Избора.