память моя возвращается... Пока это лишь отрывки, бессвязные и темные... Я
помню, что у меня были сын и дочь...
ей всего-навсего пятнадцать.
в лицо.
либо падем. Если мы падем - то всего лишь отправимся за Гремящие Моря...
где я уже побывал один раз. Это совсем не страшно...
сердца... и я уже видел раскрывавшийся предо мной Черный Путь... Туда, на
Заокраинный Запад, куда ушли эльфы... Но потом... кто-то, наверное, решил
посмотреть, что еще я смогу сделать, - и вернул меня назад.
песнями - особенно в Рохане, всегда предпочитавшем слово произнесенное
слову начертанному. "Жеста о Лейтан", "Высвобождение из Оков", часто
пелась в широких роханских степях, перед золотым троном правителей Эдораса
и в простых шатрах табунщиков на летних пастбищах. Не раз слышала эту
жесту и Эовин.
возвращен назад... по особой милости Вышних. Со мной было другое. Черный
Путь раскрылся передо мной... но я не ступил на него.
тот миг, когда тебя схватили в Умбаре. После этого ты следовала дорогой
своей Судьбы. И подумай - разве могли мы повернуть назад после битвы с
перьерукими? Куда бы мы пошли? В Харад, навстречу новому плену и смерти?..
там, на Юге, горит питающий меня огонь, и, поверни мы на Север, как знать,
чем бы все это кончилось. Нет, не обманывай себя. Надо идти вперед до
самого конца. По-моему, смерть в бою куда лучше позорной гибели под
харадскими бичами, разве не так?.. У меня за плечами - Мрак и Смерть. Но я
знаю - хватило одного взгляда! - что в прошлом я был не простым рыбаком
или даже воином. Что-то высокое и необоримое влекло меня... Неужто ты,
смелая Эовин, бросившая родину ради приключений, - неужели тебе не
хотелось бы рискнуть всем, чтобы получить все?
сейчас... совсем другая... чистая, как крылья ночи! Нет, что я говорю...
Нет... она... она тянула меня... куда-то прочь... я боролся... не
понимая...
от внезапно проступившего пота. Превозмогая страх, Эовин коснулась горящей
щеки Серого - так и есть, весь в жару. Что же теперь делать? В степи, в
родном предгорном лесу девушка не растерялась бы, она знала десятки трав -
и полезных, и от равных...
вздымалась от учащенного дыхания. Он страшно захрипел, точно ему не
хватало воздуха... и так же резко выпрямился.
видел... странно... точно сон - двое на берегу, в белых одеждах,
прекрасные, как... как сами эльфы. Женщина с золотыми волосами, даже лучше
твоих, прости, - она смотрела прямо в меня... - Голос Серого с каждым
мгновением становился холоднее и спокойнее, Эовин даже показалось, что
меняется и его звучание. - Смотрела прямо в меня, - он даже усмехнулся, -
смотрела со страхом... Она - боялась - меня! Не знаю, что значит это
видение, но... Когда тебя боятся, это значит - есть за что. По крайней
мере, в это хочется верить. - Он вновь взглянул на Эовин. - Ты испугалась?
Ты думала - я лишился рассудка? Нет, вовсе нет.
никогда не замечала у немолодого, седовласого сотника брошенной на верную
гибель невольничьей рати.
ему по праву рождения. Скажу больше - я почти уверен, где сердце той Силы.
Я верну себе память... а потом сделаю тебя королевой.
насмешки.
прошлого... это одно из первых воспоминаний, что вернулись ко мне...
Мертвая девушка, почти девочка, совсем как ты - погибшая для того, чтобы
жил я. Я помню ее взгляды... Они жгут меня с первой же секунды, после того
как ожили в моей памяти. Это - старый долг, но он должен быть отдан.
Вставай! Ты будешь первым воином моей новой армии... и, клянусь тебе
именем своим, которое еще предстоит узнать, королевский венец опустится на
твое чело!
отделанный пурпуром и золотом, вился за его плечами.
тот миг ей казалось, что она уже ощущает тяжесть короны, - Эовин
последовала его примеру.
раздваивалась; и на перекрестке, как водится, возникло небольшое
поселение. Тем более что отсюда удалось пробиться на нижние горизонты, где
- по мысли королей Подгорного Племени - должен был залегать мифрил, и
поэтому жизнь здесь кипела вовсю.
лодочников, провожая уходящего взглядом. - ОН ведь так просто не
появляется...
своему товарищу второй гребец.
более тайном, чем Наречие прочих Детей Ауле...
никогда ЕГО с таким лицом не видели. Слова ни с кем не перемолвил - сразу
вниз, к нам, сюда... На Юг куда-то спешит, сказывают.
гребец.
сейчас проучу...
оказался не лыком шит - ловко отмахнулся проложенным сталью рукавом и
ударил сам - ножом в горло недавнему товарищу. Тот захрипел, забулькал,
захлебываясь кровью; однако сил на один-единственный последний выпад у
него хватило. Кинжал вошел прямо в сердце противнику, слишком быстро
уверовавшему в свою победу... Безумная драка кончилась в несколько
мгновений. Два трупа остались лежать в мелкой воде.
опередила корабли эльдрингов. Каменка стала совсем узкой и быстрой. Кили
"драконов" вот-вот могли заскрести по камням. По берегам вздыбились холмы,
с севера все увереннее наступали передовые отряды рощ и перелесков. Там, в
предгорьях, они сольются в сплошной зеленый ковер, без малейшего разрыва
устлавший землю.
подхватили его слова. В который уже раз, не в силах оторваться, Фолко
смотрел, как эльдринги облачаются в доспехи. Солнце на Юге палило
немилосердно, местные обитатели предпочитали просторные развевающиеся
белые одеяния; северные доспехи годились тут мало, однако в запасах
опытного тана, не раз хаживавшего на Дальний Юг, нашлось все потребное и
на такой случай.
выслав гостям с Севера поистине царский эскорт. Одних только конных в
отливающих на солнце длинных кольчугах и высоких острых стальных шлемах
Фолко насчитал не меньше сотни. Воздев украшенные флажками копья, они
застыли в молчаливо-грозном строю, готовые в любой миг устремиться в атаку
сверкающей лавой... А вокруг собрались лучники и пращники, метатели
дротиков - почти нагие чернокожие воины - и другие чернокожие - с длинными
копьями, увенчанными необычно широкими и вытянутыми наконечниками - самыми
настоящими мечами. Возле самой воды в седлах ждали гостей двое низкорослых
Флинт Эрик
Свержин Владимир
Пехов Алексей
Земляной Андрей
Василенко Иван
Махров Алексей