не могла его скрыть. Дуб стоял на своем месте, даже паутинка на кривом
сучочке была на своем месте. Здесь ничего не изменилось. Иван сунул
руку в дупло, нащупал холодный шарик.
говорить, достаточно было подумать.
подождать. Иван уселся промеж двух корявых корней, уставился в палую
листву. Она дрожала - это проснулся где-то там под землею крот-сейф.
Где он был точно, сам Иван не знал, чужим и подавно не сыскать. Но
выползти он должен был именно здесь.
лицо батюшки. Не верилось, что здесь такое могло произойти столь
быстро, неожиданно. Это там, в чужих мирах, гибли один за другим, не
привыкать, но ведь здесь Земля. Путаница. Мысли путаные, вялые,
глупые...
щеку, земля вспучилась, разверзлась - и из-под нее вылез
поблескивающий круглобокий "крот".
Сферическая крышечка разъехалась дольками-сегментами, приоткрывая
яйцо.
существом. И побрел вон из леса. Он уже знал, что полетит на Гиргею.
Знал и другое - проиграть эту партию он не имеет права.
выследили. А узнают - поглядим, кто кого. Иван отринул страх.
Несокрушимой Святыни. Он просто стоял и молчал. Он знал, что теперь
долго не бывать ему здесь. Он ощущал, как его пронизывают незримые
теплые нити, очищают его тело... нет, его душу, соединяют ее с чем-то
большим, непостижимо огромным. Сохранить эти нити, хотя бы одну
ниточку, удержать... тогда с ним ничего не случится. Он не надеялся
встретить здесь самого Патриарха, такое случается раз в жизни. И ему
уже повезло однажды, второго раза не будет. Но будет всегда иное -
сопричастность, нет, просто прикосновение к Добру и Свету. И ощущение
себя малой частичкой этого Света, живым квантиком - и водной и
корпускулой, которых ни один из приборов не нащупает. По образу и
подобию!
покровительства?"- спросил он мысленно, поднимая глаза к лику
Всевышнего.
испытаниях, Бог со страждущими и претерпевающими. Он всегда с ними!
уничтожить этот Храм, и тысячи других он не даст уничтожить. Он
опередит их! Господи, ну благослови же!
легкий лучик озарил лик, высветлил высокое чело. И вновь Иван словно
воспарим под куполом, утратил ощущение собственного тела.
Купола. Но он видел их ослепительно-чистые блики - они освещали ему
путь, торили дорогу.
неожиданностью. Тяжеленная черная рука легла на плечо сзади. Иван
оглянулся - и чуть не ослеп: улыбка Бронкса и прежде была лучезарной и
широкой, но теперь... огромный бриллиант сверкал из переднего зуба,
отражая в своих гранях тысячи полуденных солнц.
вопрос, - мне есть что оставлять на этом свете, понимаешь? У меня
жена, обсерватория и... еще кое-что.
бриллианта, отмечая про себя, что ни один нормальный человек не стал
бы портить собственного зуба ради сияющей безделицы.
замешательство, - ты был таким лет пятнадцать назад, на Гадре.
Пристанище, откат, про всю эту жуткую тягомотину многопространственных
миров, успеется еще. - Мне нужна боевая капсула, Дил.
психического здоровья приятеля.
толком объяснить, что случилось?!
постарел однокашник, бузотер и сорви-голова, видел седину в коротко,
под бобрик остриженных волосах, видел морщины у выученных глаз и
огромных губ. Он всегда думал, что неграм лучше не стареть, негры
всегда должны быть молоды, старый негр вызывает жалость, он похож на
больного... нет, Бронкс совсем не стар, он парень еще хоть куда! Вон
лапищи какие! И глаза блестят - зачем его Таека одного отпускает! Но
хитре-е-ец!
Ты ведь оставил себе кусок?
тот случай.
осклабился бриллиантовой улыбкой. - Не хотел тебя расстраивать, Ваня,
но... ведь ты мне сам обещал привезти чего-нибудь, ведь я тебе тогда
здорово помог, верно?!
Хархане или в Пространстве. Я тебя даже спрашивать не стану, где ты
его раздобыл, какие радетели тебе подсунули эту самоделку... Меня
чудом вынесло, Дил! - По спине словно холодная змейка проползла, лучше
не вспоминать.
обсерваторию купил, уже пристыковал, понял? Да еще наземный пункт
слежения, и еще виллу в Греции. И на мелочи осталось! - Дил щелкнул
языком. - Ваня, нам с тобой на эту цепочку можно всю жизнь жить,
кататься в маслице и иметь столько девочек, сколько не заездят
насмерть! А ты мне про какую-то Гиргею! Ваня, с такими денежками можно
на Земле местечко отхватить, да, можно и кое с кем потягаться, Ваня. А
чего, мы лыком, что ли, шиты, думаешь, всякие губернаторы-сенаторы из
другого теста сделаны? Давай-ка присядем.
Бронкс сразу отпихнул ногой - тот отлетел, перевернулся, начал
съеживаться в псевдобиошар. По зеркальной поверхности столика
заскользили названия блюд и напитков. Бронкс щелкнул пальцем. Столик
погас. И из его внутренностей выползли два хрустальных бокала с
прохладным морковным соком.
пасть тут же, не дожидаясь особого приглашения. Иван смотрел на
хрусталь тоскливо, ему виделось иное.
цепи хватит на самую лучшую боевую капсулу с разгонниками. Но это все
детство, мальчишество, поверь мне. Нельзя без конца мотаться по этой
проклятой черной пропасти! Ты знаешь, из чего сделана цепь?
- такого металла нет во всей Федерации, его нет нигде... и не может
быть, понял?!
есть. Я не собираюсь продавать цепь, это моя память, Дил, пусть она
будет со мной.
спешить, он нервничал, видно, какая-то идейка заела его совсем, не
давала спать. - Это огромные деньжищи, Иван. С ними можно начинать...
все! Это не просто богатство, понимаешь, это путь наверх, к власти! Ты
знаешь, что такое...
заиграли, заходили под кожей. - Ты не успеешь ничего начать, ты не
успеешь сделать и трех шажков по ступеням, ведущим вверх. Они уже
рядом, понимаешь? Им нужна одна маленькая дверка. Может, они уже
приоткрыли ее, Дил. И еще - у них здесь есть свои!
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Куликов Роман
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Мурич Виктор