мостикам, выбрался на берег, прошел квартал, Другой, и затерялся в
толпе.
диких попойках, мордобоях и прочих мерзостях наждаком продирали
растравленную душу. И все же через полчаса после прощания с Луиджи он
стяял на углу площади Процветания и бульвара Желтых Роз. Оставалось
сделать несколько шагов. Адреса надежные, Гуг не стал бы подставлять
своего друга. Вот только если их всех накрыли... нечего гадать. Иван
шагнул за угол, распахнул дверь, скрылся за ней - всего лишь миг. За
ним никто не следил, никого поблизости не было, хотя всякое бывает. За
дверью таилась еще одна - решетчатая, узорная с овальной кнопкой
старинного звонка. Иван нажал, но вместо дребезга дверь раскрылась, и
он прошел во внутренний дворик - над головой засияло безоблачное небо,
пахнуло запахом роз. Тут все пропитано этим пряным навязчивым запахом,
аж тошнит от него.
красной рубашке поверх белой короткой юбочки с вышитой золотом
монограммой. Иван терпеть не мог этой идиотической молодежной моды, но
вида он не показал.
помогут.
сверкнув заостренной стальной коронкой - это была отличительная черта
членов Гугова клана, Иван все вспомнил, значит, он не ошибся,
значит... Молодой человек продолжил резковато: - Там спокойней. Да
и... если вы не тот, за кого себя выдаете, вам там придется остаться
навсегда. Пойдемте?
- камуфляж. Это кабина продольных перемещений. Куда они волокут его?
Может, Триест уже не наверху, может, они под морем? Спрашивать не
годится, недоверчивых не уважают. Иван молчал.
трубы, заброшенные коммуникации, позабытые ходы-выходы!
экран - отслеживали весь их путь, Иван сразу понял это. Молодой
человек в юбочке обратился к плешивому толстяку.
с наколкой у виска. Наколка была русской: православный крест и буква
"В". Но говорили все на новонемецком.
толстячок в зелено-желтом джинсовом костюме с кожаными заплатами на
локтях и коленях, Ганс.
черноту.
он стоял за спиной. - Чего это у него-о?! Отвечай, падаль! Ганс,
снимай колпак, его надо кончать!!!
Ганс.
напрямую ответил Иван.
Больной. Наркоман. Иван навидался таких. Но сейчас он был в руках у
этих негодяев, ничего не поделаешь, только они могли ему помочь.
Костыль, успокойся. Гуг вернется, он тебе почистит харю.
публику, ну, хотя бы гуговых заместителей, ему был не интересен этот
щегленок в юбочке, юнец с крашенными волосами.
все заняты делом, они далеко, понимаете?
должны мне помочь. И Гугу Хлодрику тоже... Мне нужны точные его
координаты на Гиргее, вам они должны быть известны, Мне нужна самая
полная информация о нем, его вещи - вы понимаете, о чем я говорю?
открываться никому другому. Но вам скажу. Группа освобождения
готовится уже полгода. Это не так просто. Мы вложили в дело две трети
всех запасов. Но акция намечена на декабрь, понимаете? Придется
потерпеть.
ухожу на Гиргею.
разжевывать.
акцию, он угробит дело.
пойду на нее в восемнадцатый раз. И я вернусь с Гугом. Без него мне
нечего делать на Земле. Гуг обещал мне в случае чего не меньше трех
сотен крепких и толковых ребят, готовых на все, ясно? Мы с Гугом
кровные братья, мы гибли с ним вместе, и вместе воскресали. А вам
одним не хрена делать на Гиргее! Вы можете готовиться еще два года, но
у вас ни черта не получится. Кто из вас там был?
обернулся к двоим другим: - Он не врет, он сделает все... а мы пойдем
с ним, поможем.
выискался?
сутулого.
скороговоркой выпалил Ганс. Он был в растерянности. Он прощупал Ивана,
убедился на все сто, что это не агент Европола, не провокатор, что это
один из самых близких Гуговых друзей, но... приказ босса есть приказ
босса.
сверкнул изогнутый нож. Лезвие сверкало розовым пламенем -
агаролийский титан, режет сталь, раны от него не заживают никогда.
котором сидел. Ганс упер руки в бока, обе кобуры на его бедрах
поползли вверх - автонаводка, психокоманды. Нет, он не посмеет. Иван
ждал.
Седой полноватый мужик в серебристом комбинезоне недовольно кривил
нижнюю губу, изуродованную длинным шрамом. Шрам шел через все лицо. И
от этого не было понятно, что выражает само лицо, оно вообще было
непонятным, отсутствующим.
прекрасно знал, что именно из таких подлокотников и выскакивают
стальные наручи, приковывают пленника к креслу. Но он сел в него.
Откинулся.
упирающегося и орущего Костыля за дверь.
имена ни о чем не говорят, знаю. Буйный последний раз передал нам
кое-что из камеры суда, он наговорил целую иглоскету. Свое завещание!
Так он сам назвал все это... Там было и про вас, Иван. Но он почти не
верил в ваше возвращение. Один шанс из миллиона, даже меньше. Он вас
считал смертником. И все же он предусмотрел невозможное.
скобы. Рука тоже вся была в шрамах.
минутку, сейчас отыщется.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Максимов Альберт
Пехов Алексей
Шилова Юлия