сидел под ней, живой и невредимый.
тебя всегда заносило! Простота, Ваня, хуже воровства. Смертники с
Гиргеи никогда не возвращаются не нами это заведено, не нам и ломать
традицию эту. Тебе дадут все, что ты просишь. Но не губи себя,
подумай! Я тебе говорю с того света, меня уже нет, Ваня. Прощай!
выдвижном пультике, и стена встала на свое место. - Вы получите все,
что просили. Но я вынужден вас предупредить, что в случае неудачи мы
не будем рады видеть вас на Земле. Понимаете? Не будем!
словно корова языком слизнула. Может еще там, подо льдами Антарктиды,
они раскусили пришельца, разоблачили его в теле удавленного шефа,
убили или держат в темнице? Тут можно гадать сколько угодно широчайшее
поле для фантазий. Но одно очевидно, без феноменального старца не
обойтись, Иван понимал это все отчетливее с каждым часом.
Антарктике, концы, таятся там, точно, это два! хлипая ниточка -
Умберто, три!... что же еще? ах, да! секты сатаиистов и им подобных -
агентура Пристанища на Земле, это четыре! Пока хватит. Одному ему все
равно не совладать, надо срочно проворачивать "операцию"... надо
только начать, надо ввязаться в дело, в драку. А там разберемся!
Сообщества, неофициальную столицу все тех же незримых сил, что
управляли по меньшей мере половиной мира. Он еще сам не знал, что ему
там нужно, но чутье не могло обмануть его. До отлета оставалось
два-три часа, так он сам наметил, так и надо было держаться. Локоть
оттягиваема внушительная торба. Иван еще не успел разобраться с
Гуговым наследством: ни инструкций, ни перечней-скисков не было. Седой
Говард по кличке Крежень очень коротко рассказал о каждой штуковине -
в два-три слова. Иван видел, что седому страшно жаль расставаться с
этим добром - на старушке Земле нет таких сокровищ, за которые все это
можно приобрести, но Крежень не решался нарушить волю босса, он знал,
что Буйный оставил и еще коекому кое-какие инструкции. И он знал, что
раздумывать исполнители не будут. Ивану не надо было обладать особой
проницательностью, чтобы понять это. Кроме того Крежекь уважал босса.
Ну да ладно. Хуже было с координатами... или осведомители дали в банду
неточные, неполные сведения, или Гуга и впрямь запихнули в самый ад,
на самое дно, не определив ему там конкретного места. Иван знал, что
такое Гиргея и что такое "дно". Но лучше всего он знал, что любая
массовка, любая "операция", планируемая бандой, неминуемо провалится -
на гиргейскую каторгу нельзя идти скопом, нельзя идти в налет, это не
нью-йоркская центральная тюрьма, это не гренландский концбокс. Гиргею
на гоп-стоп, с пушками, гиканьем, ором, пальбой, лихими виражами не
возьмешь. На Гиргею можно войти тихо. И уйти тихо. Иначе - труба!
опустили его возле старого накренившегося каштана, рядом с
чугунно-деревянной лавочкой четырехвековой давности, явно вытащенной
городскими чудаками из музейных запасников. На такую лавку было
страшно садиться - антиквариат, ага, вот и табличка: "Изготовлена в
1914 году... простояла до 1998 года... на этом самом месте..." Чудеса!
Иван остановился. Надо прислушаться к себе, надо услышать. Он стоял
долго, минут десять. Прохожие оглядывались на него, какой-то болван
обозвал наркоманом паршивым. Иван не слышал. Он определял направление
- прямо, не менее восьмисот шагов, нет, шестьсот пятьдесят - там,
что-то нужное ему происходит там. Он встряхнул головой, перекинул
Гугову торбу на другую руку. И пошел.
выпиленный из куска металла квадрат. Черный квадрат! И ничего более.
Его влекло туда, за дверь. Но одновременно чутье подсказывало, что
туда идти не следует, там опасность! еще неизвестно какая, но
опасность! не ходи! не надо рисковать перед отлетом! можно все
испортить!
ошиблись дверью, месье.
вопрошавшего поднялось кверху.
импровизировал, он не мог уйти, не солоно хлебавши, у него оставалось
слишком мало времени. - Перед смертью, на Агаде, мой напарник говорил
мне про вас...
выбросил руку к бледному испитому лицу стража дверей - что-то
хрустнуло под нижней челюстью, там, где череп крепится к шее. Все! Он
будет спать не меньше часа. Эх, надо было оставить торбу в
какой-нибудь камере хранения! Поздно.
кто-то напоролся. Следующее движение было молниеносным - нападавший из
тьмы рухнул на ворсистый ковер под завешенное черной вуалью настенное
зеркало. С охраной у них плоховато, подумал Иван, взбегая вверх по
мраморной лестнице - он шел на мерный, ритмичный гул. Где-то в глубине
здания что-то происходило. И голос подсказывал ему - он на верном
пути, это опасно, очень опасно, но это именно то, что нужно!
огоньки виднелись за ними. Дворцовые, старинные двери в три роста
человека, высоченные своды... здесь была церковь, кирха или
католический костел! Но почему темень, почему эта гнетущая музыка? Что
тут происходит? Иван тихонько подошел к дверям, скользнул за них.
Месса! Черная месса! Они никого не боятся, они служат почти в открытую
- те, что у дверей, не охрана, это формальность. Иван пожалел, что
пришел на этот спектакль. Не время, совсем не время!
звезды рогами вверх. Одуряющий дух наркотических зелий, горящие фитили
над шестигранными, рогатыми лампадами дьявола. И сам он - черный,
изломанный, неестественно огромный, восседающий на черном, устланном
крепом пьедестале. И сверкающий узкий меч, вонзенный в подножие, в
наложенные одна на другую желтую гексаграмму и кроваво-алую
пентограмму... Надо уходить немедленно, с дьяволопоклонниками еще
успеется, ну их! У Ивана душа выворачивалась наизнанку, его тошнило от
самого духа черной мессы. Он даже не вникал в слова, они монотонно
протекали через его уши, лились глухо и ровно, ложась на гнетущие
аккорды невесть где таящегося органа.
Все они были в черных накидках-плащах. Маскарад! Ивану было не до
маскарадов.
видят этого, только глухие не слышат. Близится эра освобождения мира
от света, эра всепроникающей и всевластной Тьмы. И вы - лучи этого
Черного Света, вы посланцы Вельзевула, приобщенные к его свите. Вам
откроется истина. И вы понесете ее по всей земле.
отступать к дверям. Он знал, сейчас будет много всякого: и вой, и
крики, и черные клятвы, и кровавые жертвоприношения, и поклонения
чучелу этого черта рогатого, и дичайшая оргия, и полное наркотическое
одурение - до утра они будут тешить себя всеми мыслимыми и немыслимыми
способами. Ему некогда, он не праздный бездельник.
сатанинской музыкой слова:
бродили в пределах потусторонних, храня веру и силу нашего Черного
Господа! Сорок миллионов лет в безводных пустынях Мироздания блуждали
посланцы истины. Тяжел и непостижим был путь их. Пронеся в себе Черное
Благо, стали они, как исчисленно, Хозяевами Предначертаний, несущими
Вселенной и миру Всевоплощение во Отце нашем я в цепи вечных
воплощений. Сорок миллионов лет длился Велцкпн Исход - пришел час
торжества и мщения. Близится его начало. Слушьте слышащие, зрите
зрящие - идет эра наша, и отдает наш Господь в руки наши для большого
мщения жертвы наши, коим несть ни числа ни счета, кои порождены
предсуществами и уйдут в ничто таковыми, напояя нас кровью своей.
Услышьте сердцами своими - час наступит, и отверзнутся Врата в
Шилова Юлия
Шидловский Дмитрий
Березин Федор
Прозоров Александр
Круз Андрей
Шилова Юлия