озерной воды и умыться, как он сказал, что снайперы могут подоспеть в
любую минуту.
наверняка начнет продавать нас - за понюшку пороховой гари. Все они
слеплены из одного дерьма. Озеро обойдем с запада, возле дороги полно
стволов...
Нэг посоветовал:
они не рискнут.
тучами, если кривоногие рискнут подойти ближе, - обещал Точило Мус.
времена: посмотрели друг другу в глаза, - непойманные гепарды... Я остался
в паре с Нэгом, и я не успел узнать имена остальных, кроме Точила, но его
я знал всю жизнь...
бегу. - И не пускают за нами следопытов. Тут они дали маху, Липи.
безмолвный?
подкрепятся хотя бы глотком воды и смоют с себя солнечную коросту.
Полурота снайперов накрыла бы их на рассвете, но вдруг я шагнул в
изнеможение. Этого нельзя выдумать, Тилла, с этим сталкиваются на дне
безмолвия... Я выложил все начальству, но без нас у них ничего не
получится, а мои следопыты сейчас - неспособны..." - "Печальная участь..."
- сочувствие Тиллы было искренним, но Шарр в этот раз не нашел
благодарности: "Участь! Да вы не понимаете, что это такое!" - "Шарр,
погодите! - взмолилась Тилла. - Я имела в виду..." - "Теперь вы и сами не
знаете, зачем вам понадобился храм Безмолвия и зачем теперь нужно
разваливать его ожившие стены... мне жаль, когда вы растрачиваете свое
милосердие на тех, у кого понятие сердца и милости имеют иную природу, кто
находит иное утешение на иной земле... а потом вы называете плесень
униженности бесцветным словом "участь", а себя называете сильными! Сильные
умеют различать правду и правдоподобие, сильные не хоронятся от первого и
ни под каким предлогом не пользуются вторым!.. сильные умеют слушать
голоса безмолвия и слышать их, даже когда эти голоса противоречат..." -
"Не надо так, Шарр, прошу вас..." - Шарр понял, что женщина заплакала, и
ужаснулся нелепости своих упреков сейчас: "Простите, надумал всякого...
Простите, Тилла, - я хочу удержаться и хватаюсь за воздух. Вы тут,
конечно, ни при чем..." Она не отвечала. "Тилла? Сегодня же я подойду к
вам, ладно? И мы познакомимся... по человечески", - это она когда-то
предложила опрометчиво: "Шарр, почему бы нам не поговорить
по-человечески?" - и он тогда скрылся в ночи и долго блуждал в одиночку,
обходя зов женщины и проклиная себя за то, что доверил уроженке Сити
небольшой и единственный секрет безмолвных; но после все же пытался
объяснить ей, почему в словах произнесенных бывает меньше человеческого,
чем в случайно подхваченной мысли.
она, то ли прощая, то ли сама принимая прощение. Им сделалось трудно
находить друг друга во мраке, оба были измотаны минувшим днем и впереди их
сторожил такой же. "Будем прощаться? - спросил Шарр. - До завтра." -
"Погодите! - спохватилась она. - Сказка Безмолвия! Без ваших сказок мне не
уснуть!" - "Вот как..." - "Сами виноваты, не следовало приучать меня!" -
"И все же потерпите до завтра. Ночь на исходе, а вам не мешало бы
отоспаться как следует... Завтра я обещаю самую чудесную из Сказок
Безмолвия: Сказку о Женщине из Сити, которая боялась пустыни, и Безмолвном
Следопыте, который в пустыне родился дважды..." - "Дважды! Господи, я умру
от нетерпения!" - "Только не это, Тилла! До завтра. Ваш покорный слуга. И
спокойного вам сна!" - "Спокойного сна, следопыт", - подумала она и
пробудилась. В палатке было светло, москитная сетка вяло пошевеливалась на
сквозняке. Тилла отвернула накидку, достала из сумки кулек с полотенцем.
Мари Сетра уже сидела за крошечным раскладным столиком: в форменной
рубашке, короткая прическа, словно только что от мастера, - Мари умела
сохранять себя в любых условиях. Она гляделась в зеркало и, услышав
движение за спиной, повернула к Тилле забеленное кремом лицо.
неделю дожидайся.
канистры; умываться на виду у десантников они не решались. - Который час,
сержант?
история, правда?
один майор, так он намекнул вчера... мол, беглых вообще... не меньше
четырех... сотен... - Мари заговорила отрывисто, кривя и растягивая губы
перед зеркалом. - Взбесились они, что ли все в одну ночь... Я так
соображаю... кто-то здорово перестарался, наплодив столько хранилищ... Эй,
сержант! - хитро прищурилась Мари. - Слишком долго ты смотришь на пустую
палатку!
всегда. Я даже загляделась, эдакий... - Мари оторвалась от стола и
зашагала туда-сюда, изображая следопытов. - Но что я скажу тебе, сержант:
они все подряд - мальчики-чудо. Ты не находишь? Даже обреченность не
портит их.
к лучшему? Сказка о Женщине из Сити, Которая и о Безмолвном Следопыте,
Который... Обреченность?
нормальными людьми? Чудненькая нормальность! Ни тебе семьи, ни дома...
Один тип рассказывал как-то про лошадей на старых шахтах. Знаешь, что он
рассказывал про лошадей на старых шахтах? Они оставались под землей до
конца... Это, по твоему, тоже нормально? А когда их поднимали выгуливать,
для них и наверху продолжалась ночь.
вернуться затемно, - напрасно Тилла старалась думать о чем-то другом, - и
они могут вернуться через неделю... Первый же вертолет, четыре сотни
призраков и кучка призрачных же ловцов... Да-да, Шарр тоже - выкормыш
миража, разве не так? ей начало казаться, что еще в Нью-Тембре (случай
свел их на поимке дезертиров Н-ской дивизии) - еще там он предвидел и все
последующие встречи: на Побережье и здесь, в Толкской степи; он знал, что
Тилла не отвергнет пригрезившийся голос и самовольно не обнаружит на людях
эту все более увлекающую связь. Странная, необозримая сказка... Почему бы
тебе самой не подойти к следопыту? Этим ты ничего не нарушишь, не должна
бы нарушить - странная, хрупкая, неповторимая сказка... Принимая
дежурство, одевая наушники и пробуя микрофон, Тилла никак не предполагала
того, что история, очаровавшая ее, кончилась еще ночью, и последними
словами Сказки о Женщине из Сити и Следопыте Обреченном были слова:
"Спокойного вам сна", - потому что Шарр в эти минуты уже стоял на берегу
Кипрасского озера и пересчитывал выстрелы. Потому что выстрелы звучали в
тех местах, куда разошлись следопыты, и только что сочно прошелестел
четвертый. Следующий будет его, Шарра... Следопыт подошел к самой воде,
снял вещмешок и бросил себе под ноги; туда же лег и зачехленный карабин.
Следопыт скрестил руки на груди, озерная глубина взирала на него
последними, быстро блекнущими звездами. Четыре снайперских выстрела -
неужели и пятый не отзовется вселенской трещиной? "Сильные так не
поступают... Безмолвие, зачем ты предало нас?.." Начштаба внезапно изменил
решение и на рассвете проводил следопытов к посадочной площадке. Шарр
тогда снова пытался прощупать мысли потного человека, и снова увидел лишь
темный провал, а потом увидел воспаленные глаза пилота, которому было все
равно, куда направить машину. "Продолжайте от озера", - напутствовал
группу распорядитель. "Я сделаю это сейчас! - таял от внутреннего
напряжения юный следопыт. - Или как только мы поднимемся в воздух! Пусть
полюбуются прогорающим небом!" - но в вертолете все утихло, а потом они
высадились на берегу, где их караулили снайперы. Стена Кипрасского нагорья
казалась недосягаемой... "Сильные так не поступают, Безмолвие... кто дал
тебе эту двуликость? Я хочу совершить то, на что я еще способен:
воспользоваться сигналом и швырнуть тебе последний свой дар -
восхитительное озеро, в котором не будет рыбин и которое наполнится
оптическими прицелами и нашими душами... Я хочу этого, позволь мне!" - так
стоял он, спиной опираясь на липкую твердь исполинской, не всякому видимой
статуи, а идол, неумолимый и безответный, медленно подвигался к обрыву - и
подвигал туда Шарра. Следующий выстрел был его; пуля прожила свой миг -
миг внепространственного и вневременного осуществления, - она поразила
цель и мелочным отбросом плюхнулась в воду...
сделать выбор за нас? И когда - когда, черт возьми! - резво жестикулировал
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Акунин Борис
Скальци Джон
Ильин Андрей
Прозоров Александр