док", девушка попала в машину прямо из зала, как была, голая,
только в суматохе потеряла где-то свой великолепный хвост.
что девушка пьяна.
мо, и санитары - дерьмо, и ты - дерьмо, и я...
заплакала, промочив всю рубашку.
голос - Вам пора делать укол!
вершенно незнакомая девушка, в белом халате и в белой шапочке.
Лицо девушки было как-то странно деформировано, губы шевели-
лись, а слова доходили до сознания Павла Петровича с запоздани-
ем, не в такт с губами. Он вспомнил, что девушку зовут Таня,
она медсестра и пришла делать ему укол.
ную рубашку и, протерев ягодицу спиртом, резким профессиональ-
ным движением вогнала иглу в мышечную ткань. Затем она мягко
ввела лекарство, выдернула иглу, еще раз протерла спиртом место
укола и принялась собирать инструменты. Собрав инструменты,
девушка неожиданно высоко задрала юбку и стала подтягивать кол-
готки. Сквозь колготки были видны узенькие прозрачные трусики.
Она стояла, задрав юбку, буквально в двух метрах от Павла Петро-
вича, делала свои дела и спокойно смотрела на него, как на нео-
душевленный предмет, который не способен говорить, самостоя-
тельно передвигаться, есть и отправлять естественные надобнос-
ти. Приведя в порядок свой туалет, Таня вышла, а Павел Петро-
вич остался лежать, глядя в белый больничный потолок.
несколько минут бригаде скорой помощи удалось спасти главаря
пресненской мафии, но левая сторона его тела осталась парализо-
вана.
городскую больницу Сергия Радонежского, в отделение сосудистой
хирургии, которым руководил профессор Поспелов. Больному назна-
чили курс интенсивной терапии, и буквально на второй день он
уже мог с помощью медсестры садиться на постели, принимать
твердую пищу и общаться с окружающими при помощи карандаша и
блокнота - разговаривать он не мог, очевидно, оказался задет ре-
чевой центр.
привели Сергея и Юлию, а когда узнал о побеге, так разозлился,
что врачи стали опасаться второго удара. Он приказал во что бы
то ни стало найти беглецов и привести к нему. Особенно ему хо-
телось увидеть Юлию. Ему казалось, что именно в этой девушке
заключен секрет его столь неожиданной болезни и, самое главное,
секрет маячившей где то уже здесь, совсем рядом, смерти.
проследили путь беглецов до самой "Бешеной лошадки". Им даже
удалось найти официанта, который принимал заказ у Сергея и
Юлии, (по счастливой случайности ему удалось избежать черного
фургона. В момент облавы, благодаря полученному заказу, он ока-
зался на кухне и спрятался в варочном котле). Сопоставив время
появления странной пары и время облавы на заведение, преследо-
ватели без труда определили где искать пропавших свидетелей. Но
на этом дело застопорилось, так как иметь дело с санитарной по-
лицией никто не хотел.
нялась, пожалуй, даже лучше чем "Белый дом", и проникнуть туда
был только один способ - стать ее пациентом.
ного врача и, положив ноги на стол, скучал. Был выходной, весь
персонал больницы отдыхал после тяжелой трудовой недели, и даже
дежурный врач куда-то запропастился, оставив за себя Струпьева
и приказав ему строго-настрого никуда из приемного покоя не
уходить. Никуда уходить Струпьев вовсе и не собирался, но си-
деть просто так и ничего не делать, было очень скучно Телеви-
зора в приемном покое не было, по радио передавали какую-то бе-
либерду, и от нечего делать он принялся плевать, нет, не в пото-
лок, а на пол, стараясь попасть в жирную зеленую муху, ползав-
шую вокруг большой хлебной крошки.
вушка, молодая, лет 16 - 17, не больше. В первый момент у
Струпьева даже мелькнула мысль: а не снять ли ноги со стола? Но
потом он передумал - много чести.
вушку. Девушка была симпатичная и, пожалуй, даже очень, хотя и
"резаная". "Шлюха!" - подумал он, разглядывая стройные ножки
почти полностью открытые благодаря короткой гофрированной юбке.
Для Струпьева все особи женского рода подразделялись на две
категории: шлюхи и уродины. Первых он презирал, а вторые его
просто не интересовали.
не зная с чего начать, - я приехала из Камышина поступать в
медицинский институт и вот, так вышло, короче, я не поступи-
ла...
хоть что-нибудь скажет, но тот молчал.
еще кто-нибудь... - продолжила она после некоторого молчания.
приемный покой, а не в отдел кадров, впрочем, какой отдел кад-
ров в воскресенье? Но ведь можно было подождать до понедельни-
ка!
пришла устраиваться на работу в приемный покой, а не в отдел
кадров. Но дело в том, что я не могла ждать до понедельника, из
общежития меня выселили, и мне негде ночевать...
изнес:
шительности, глядя на Струпьева круглыми от удивления глазами.
осмотрю!
Она сняла с себя все и осталась в маленьких розовых трусиках.
одеждой. Теперь она стояла перед ним совершенно голая, не зная
что делать дальше, и ждала, что он скажет ей что-нибудь, но он
ничего не говорил, а продолжал молча разглядывать девушку, явно
наслаждаясь ее замешательством.
молчанку.
подумала, что это молчание никогда не кончится, и ей так и при-
дется все время стоять голой посреди комнаты, когда он наконец
заговорил.
лась возле его кресла.
Буджолд Лоис
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Шилова Юлия