кабинет, как Каверзнев восторженно толкнул Реброва в бок:
чиновника, с торчащим из-за обшлага кружевным платком. Перед ним
фронтом развернулся чернильный прибор, числом предметов превосходящий
все известные, в руке же помещалось перо с только что заостроженной в
чернильнице фиолетовой мухой. Муха, пронзенная сталью, тем не менее
старательно очищалась лапками от чернил.
встреча.
Хобот. - Сидорчук! Дай-ка ему раза, чтоб себя не забывал.
отводя от него преданных глаз, двинул Чука в зубы.
ускользавшую идею, опять потянулся к полицейскому чиновнику:
люди...
Чук вынул и показал часы луковкой.
руку, но Чук согнулся, отпрыгнул к стене и, слазав под рубаху,
выдернул наконец свой забившийся к самому шивороту и оттого уцелевший
ТТ. Тут же он обрел прежний достойный вид и взял тон:
игры решили убрать? Дудки!
выпалил ему в грудь, так что тот осел на четвереньки, продолжая
глядеть действие стекленеющими глазами, пока не завалился на бок.
После этого беспощадный полковник повел дымящимся стволом и прицелился
в Хобота.
и замахал на Чука выхваченным кружевным платком. - Я же не Лев никакой
и часы, точно, не совсем мои, мои без надписи! Можно же договориться!
о-ох! У-у-у! Не-не-е-е!!! - Он вопил, приседал, дергал руками с мокрым
от слез и соплей платком, переводя взгляд с подстреленного Сидорчука к
пристальному стволу с вырастающим на глазах отверстием. При этом он
исподволь давил и давил на замаскированную кнопку электрического
звонка, зовя караул, пока этого не заметил полковник.
ты первый, не ты и последний, - строго добавил он и пальнул во второй
раз. Хобота отбросило к стене и он поехал по ней к полу, удивляясь на
несработавшую кнопку.
зигзагами полетела в дверь.
прочие участники драмы исполняли роль истуканов, парализованные
отчасти видом огнестрельного действующего оружия, то есть никому не
пришло в голову заступиться за власть, даже Лепе.
скорее всего дед Хобота! Сами могли б сообразить.
по-вашему, тоже дед? Или, может, внук?
спорящими. - И на юг поскорее, где инспекторский дружок. Не то
застрянем здесь черт знает на сколько.
насовал чего-то в карманы, затем выглянул в коридор:
снятую обувь и вытянув шеи, пошли к выходу.
того, мертво отражавшие оконный свет, внезапно двинулись и,
встретившись с взглядом Чука, мрачно мигнули левым.
того бросился бежать за товарищами, с трудом переставляя очугуневшие
ноги и суеверно бормоча:
Господи, твоя воля, спаси меня и сохрани!
несколько поник духом.
рассуждать, а повиноваться. Поповинуюсь пока, а там даст Бог,
расквитаемся. Зато может обойдется еще, выкручусь как-нибудь.
нарвались на постового, закрывавшего спиной дверь.
Доносился с улицы птичий щебет, детские выкрики, скрип сапог
караульного. По освещенному улицей полу тянулась от него длинная
колеблющаяся тень. Пахло сургучом и сапожной мазью, приготовляемой,
как известно, на рыбьем жиру.
жуя, вышел к часовому. Вынул пачку "Беломора", угостил того, дал
прикурить и, пока постовой рассматривал диковинную пачку, группа тихо
прошмыгнула мимо. Ребров же, хлопнув полицейского по плечу и выбив
клуб пыли, ускользнул вслед группе в проходной двор.
набрать и стать кавалером.
отвернулся в сторону. Его взгляду попались двое оборванцев, увешенные
связками бубликов, пучками воблы, в одной руке у каждого находилась
тяжелая загнутая колбаса с достигающим запахом, в другой длинная
треугольная бутылка с различимой надписью "Пиво".
оборачиваясь к собранию.
- опять заныл Чижик.
повернулся к Лепе и закруглил вопросительно глаза.
язвительно смерил Чука взглядом, - как хотите. Я вас с собой не звал,
сами набились, теперь думайте... Но недолго.
Терентию, больше пока некуда. А вы, Леопольд, не сердитесь так. Я ведь
на службе. Как же мне? Вы еще молоды, можете себе позволить, а нас,
старых профессионалов... С молоком матери...- он все гнулся,
протягивал по швам руки, преданно вертел желтыми глазами, -
приказывайте, я готов подчиниться, несмотря, так сказать, на звание и
выслугу лет...
дороге.Вести себя скромнее, побольше молчать, чтоб не сморозить
лишнего. Счас расходимся, а завтра вечером у пакгауза общий сбор. За
это время нужно раздобыть еды, денег, разжиться костюмами помоднее.
Поищите какойнито работы, вот и деньги.
тут гибель, земли не видно, и отличить легко, по классовым признакам.
Экспроприируйте, если хотите, уголовных бандитов, только если будете
уверены, не то грабанете какого-нибудь либерального писателя или
там... художника-передвижника - ну вас.
призрачном счете газовых фонарей.
можно было увидеть Реброва, сильно поддатым в окружении каких-то
потертых личностей, переходящего из одного питейного заведения в
последующее и удивленно становящегося столбом при каждой встрече с
извозчиком. Всякий раз тема их разговора круто поворачивала в сторону
обсуждения конной тяги. При этом Ребров сильно размахивал руками и все
пытался начертить в воздухе двигатель внутреннего сгорания.
Новоявленные же его товарищи утверждали на это, что мол все давно уж
известно и старо.
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Максимов Альберт
Роллинс Джеймс
Лукин Евгений
Флинт Эрик