Чтение 32–й страницы книги ~Убьем в себе Додолу~

- Говорите-то вы по-нашему...

- Зато совершенно не помню своей жизни. Мне даже кажется, что меня
величают вовсе не Вера. Что это имя кто-то в мою память вложил. - Кукла
растерянно развела руками, помолчала. Потом сказала: - Так вы говорите,
волшебники все холодные?

- Вообще-то, ходят слухи, что они холодны потому, что им не нужны
женщины. Но я думаю, это ерунда...

Глаза куклы удивленно распахнулись.

- А их у вас много, волшебников этих?

- Наверное, много.

- Тогда вы правы. Конечно, могут быть отдельные мужчины, не
нуждающиеся в женщинах. Но много таких мужчин быть не может.

- Вы и вправду так думаете?

- Конечно. Ведь если мы с вами нуждаемся в них, то и они должны
нуждаться в нас.

И столько в кукле было веры в свои слова, что Забава чуть было не
ляпнула: "Если бы так..." Но вовремя вспомнила, что она тут не для того,
чтобы делиться с неизвестной девицей своей сердечной болью, и с еще
большим усердием принялась вытирать давно уже вытертую пыль, размышляя,
как бы повернуть разговор на куклу.

Кукла сделала это сама:

- Слушайте, а не может быть так, что меня заколдовал какой-нибудь
волшебник? Потому я и не помню ничего.

- Зачем? - Забава удивленно пожала плечами. - Волшебники ничего не
делают бесплатно. Так могло быть, если только вы сами попросили его и
заплатили деньги.

- В самом деле? - Гостья задумалась. - Слушайте, а может ваш хозяин
расколдовать меня?

Забава снова пожала плечами:

- Не знаю. Наверное, может. Он очень справный волшебник. Как это
говорят... ква-ли-фи-цированный. А у вас есть чем заплатить?

- Ну деньги-то всегда можно заработать. - Гостья легкомысленно
махнула рукой. - Буду ему должна. Расплачусь, когда заработаю.

- А что вы умеете делать?

- Что я умею делать... - Гостья почесала затылок. - А вправду... Что
я умею делать?.. Совершенно не помню. - Она помолчала. - Подождите-ка...
Ведь если ваш хозяин меня расколдует, то я вспомню, что я умею делать. А
если не сумеет расколдовать, то я ему и платить не должна. Логично?

- Логично, - сказала Забава.

- А вы не могли бы его попросить об этом?

- Почему я? - удивилась Забава. - Вы ведь с ним трапезничаете вместе.
Сами и поговорите...

Кукла скривилась:

- Да я бы с удовольствием трапезничала здесь. Когда он со мной за
столом, у меня весь аппетит пропадает. Сидит, как будто ему лом в спину
загнали... Впрочем, я все понимаю. Меня, наверное, в чем-то подозревают,
иначе бы не держали в четырех стенах. Это скорее похоже на арест, чем на
заинтересованность странной болезнью. Вам не кажется?

- Вовсе нет, - сказала Забава. - Мой хозяин никого не арестовывает -
он не стражник.

И тут же поняла, что в разговоре этом все происходит вопреки ее
желаниям. Она почти ничего не узнала об этой женщине, зато сама хоть по
чуть-чуть, но давала ей какие-то знания.

- Мне надо идти, - сказала она. - Я вам еще нужна?

Кукла внимательно посмотрела на нее и сказала:

- Удивительно, как можно любить такой кусок льда!

Забава замерла:

- О чем это вы?

- О вашем хозяине, естественно. - Кукла мягко улыбнулась. - А точнее
говоря - о вас.

- С чего вы взяли, что я в него влюблена?.. Он - мой хозяин, я просто
должна выполнять его указания.

- И потому вы расскажете ему обо всем, что от меня узнали...

- А я ничего от вас и не узнала! - запальчиво воскликнула Забава. И
прикусила язык, поняв, что фактически проговорилась.

Кукла снова мягко улыбнулась:

- Милая девочка! Да если он не обязал вас рассказывать ему, о чем мы
с вами будем разговаривать, то он просто глупец. А он вовсе не глупец...
Вы ведь очень его любите?

Забава вновь начала протирать тряпкой уже вытертую этажерку.

- Вижу, что очень, - сказала кукла, не дождавшись ее ответа. - А
между тем, вашему хозяину угрожает опасность. И очень серьезная.

- Откуда вы знаете?

- Знаю. - Кукла продолжала улыбаться, но улыбка ее стала грустной. -
Скажите, Забава, вы верите, что я - необычная женщина?

Забава пожала плечами.

- Будь я обычной женщиной, - продолжала кукла, - меня бы не заточили
в доме вашего разлюбезного хозяина. Хотите, я вам помогу?

- Чем вы можете мне помочь! - Забава фыркнула.

- Я сделаю так, что ваш хозяин изменит к вам свое отношение.

Забава застыла, впилась глазами в лицо гостьи.

- Правда, правда, я могу так сделать. Хотите?

Кукла произносила обыкновенные словенские слова, и Забава прекрасно
знала, что за ними вполне способна спрятаться столь же обыкновенная ложь.
Верить было нельзя, но Забава поверила: за этими словами пряталось нечто
такое, что не поверить оказалось просто невозможным.

- Хочу, - прошептала Забава. Лицо ее запылало, тряпка выпала из
мгновенно вспотевших рук, но она этого даже не заметила. В приюте у
додолок ходили рассказы о ведьмах, умевших присушить мужчину к женщине.
Или женщину к мужчине. Почему бы Вере и не оказаться подобной ведьмой?..
Ведь она права, обычную женщину чародей не стал бы содержать в своем доме,
а на лазутчицу она и тем паче не похожа.

- Впрочем, я могу поступить иначе, - сказала гостья. - Хотите, я
излечу вас от любви к нему? Для вас, честно говоря, это было бы лучше.

- Нет, - прошептала Забава. И вдруг завопила с отчаянием: - Нет! Нет!
Не-е-ет!!! Только попробуйте, и я убью вас. Нет! - Она бросилась на
кушетку и затряслась в рыданиях...

...Когда Забаве удалось, наконец, с собой справиться, оказалось, что
она залила слезами гостье всю кофточку.

- Ишь! - Она поднялась с кушетки. - Разревелась, корова, - не
остановишь...

На душе было легко и чисто. Как и всегда, когда удается выплакаться
на плече человека, понимающего ваше состояние.

- Ну вот и хорошо, - сказала гостья. - Вы верите мне, Забава?

Слова вырвались сами собой:

- Я верю вам, Вера.

- Тогда ничего не говорите своему чародею о том, что у нас здесь
происходило. Якобы я все время молчала. А потом скажите, что вам
показалось, будто бы я пыталась заколдовать вас.

Забава вытерла слезы, помотала головой:

- Ничего не получится. Он сразу поймет, что я вру.

- Не поймет! - Вера победно улыбнулась. - Он может понять только в
том случае, когда ложь направлена ему во вред. А вы соврете исключительно
для его же пользы.

Паломная седмица стала ближе еще на один день.

Репня сдал ключ от кабинета сменщику, доложился старшему врачу и
покинул здание Временной медицинской комиссии. Перед ним во весь рост
встала проблема свободного вечера. Ни с кем из приятелей он встретиться
сегодня не договорился, а на любовном фронте в последнее время образовался
небольшой отпуск, что было весьма не кстати. Но не все ведь в жизни
зависит от мужчины. Любовь - работа для двоих...

Впрочем, если говорить честно, то нынешняя свобода была даже хороша.
Во всяком случае, опосля недавнего знакомства с потерявшей память
паломницей он бы не пожелал сейчас встречаться ни с кем другим.

Это было какое-то наваждение. Ну что могло быть в этой куколке такое,
чего он не знал? Да, была в ней стать, но с каких это пор его можно было
зацепить статью до такой степени. Стать - лишь повод для одной-двух
встреч, покудова дело не дойдет до постели. Стать - чтобы переспать. А в
постели сразу же выясняется, что за статью у них у всех скрывается одно и
то же.

Но эту куколку ему хотелось увидеть снова.

Репня шел по площади Первого Поклона, поглядывая на хорошеньких
паломниц, жаждущих преклонить колени перед богиней судьбы, и размышлял о
том, что могло выгнать всех этих девиц из родительских домов и погнать в
неблизкую дорогу. Правда, все они как правило отправлялись в паломничество
под присмотром матерей, нянек или старших сестер, но ведь не секрет и то,
что в Паломную седмицу около Перыни для многих паломников начинается путь,
завершающийся свадьбой. Такова статистика, а статистика все знает. Может,
за этим и едут сюда молоденькие красотки?

В то, что они желают токмо поклониться богам, Репня не верил. Как не
очень верил в этих богов вообще. Он уже давно считал, что богов выдумали
волхвы и волшебники, дабы держать в подчинении простых людей. Волшебников
Репня еще терпел - без них не проживешь, - но какую пользу княжеству
приносят волхвы?..

Он покинул площадь, и его мысли вновь вернулись к беспамятной
паломнице. Но теперь он не ломал голову над тем, чем она могла его
зацепить. Впрочем, теперь он себе и не лгал. Зацепила она его тем же, что
и другие. И хотел он с нею не просто встретиться, он хотел с нею еще раз