Чтение 34–й страницы книги ~Верная возможность~

Хорошо, не роз...

Рот мне закрыл кованый ботинок. Били меня жестоко. Ногами. А вот как
долго - не помню. Я достаточно быстро потерял сознание.

На меня вылили море холодной воды. Целый океан. Я открыл глаза и
пробормотал:

- Раз холодно и мокро - значит это не ад...

Не уверен, что окружающие меня поняли, настолько звуки, вырвавшиеся
из моих разбитых губ не были похожи на эту фразу.

- Вставай, сучара! - громко приказал чей-то голос.

Мне очень не хотелось этого делать. Так уютно было лежать на сыром,
грязном и вонючем полу, уткнувшись лицом во что-то склизкое, и
наслаждаться жизнью.

Кто-то ударил меня носком сапога под ребро.

- Не надо, - недовольно произнес тот же голос. - Околеет, не дойдет.

Меня грубо схватили за руки и куда-то потащили. Пересчитав безвольно
болтавшимися ногами невероятное количество ступенек - их наверняка хватило
бы на то, чтобы построить лестницу до вершины Останкинской телебашни, я
снова был брошен на пол.

- Посадите товарища на стул, - услышал я после этого.

Товарищем, как ни странно, оказался я. Сидеть было неудобно - лежать
было намного удобнее, - по крайней мере можно было не стонать от боли во
всем теле.

- Оставьте нас, - последовала следующая команда.

Я с трудом поднял голову, до этого времени смиренно опущенную на
грудь.

- Курить будете? - генерал Чумаков протягивал мне портсигар.

- Бу-дем, - по слогам, как полинезийцу, ответил ему я. Я очень хотел
курить, но боялся, что если буду говорить бегло, то он моего диалекта не
поймет.

Левой рукой подняв правую, я взял сигарету и засунул ее в рот.

- Вы, я вижу, не очень хорошо себя чувствуете, - генерал щелкнул
зажигалкой. - Устали, наверное?

- Угу, - согласился я, с наслаждением затягиваясь.

Генерал Чумаков был начальником областного управления внутренних дел.
Я видел его пару раз на каких-то мероприятиях, но разговаривал с ним
впервые. Тем более, в его собственном кабинете.

- Вы много натворили, товарищ Соколов, - генерал тоже закурил. Я на
всякий случай посмотрел на зажигалку. Многоразовая.

- Вы тянете на большой срок, если не на вышку, - продолжил он. - Вы
осознаете это?

- А вышку-то за что? - прохрипел я.

- Был бы человек, а статья найдется, - усмехнулся Чумаков.

- Понимаю, - мне удалось вытащить сигарету изо рта и стряхнуть пепел
на ковер.

- Но вы ведь честный человек, - неожиданно сказал мой чиновный
собеседник. - И сажать-то вас в общем-то и не за что. Ну пару раз не очень
хорошим парням в глаз дали, да прикончили тройку-другую бандитов, так
ведь?

Я воззрился на него с нескрываемым подозрением. До сих пор мне как-то
не приходилось слышать о том, что в нашей милиции любят честных людей.

- Ну, так, - тем не менее согласился я.

- Так зачем вам сидеть?! - обрадовался генерал. - Мы вас отпустим!

- Ну конечно, - поддержал его я. - И присвоить звание Героя
Российской Федерации не забудьте! Так я пошел?

- Мне говорили, что вы - экземпляр с чувством юмора, - улыбнулся тот.
- Не так быстро. Честные люди должны помогать милиции, ведь верно?

Я покивал головой.

- Вы способный молодой человек, я вижу. А мне вот скоро на пенсию, -
генерал выжидательно посмотрел на меня. Но я не захотел его поздравлять.
Тогда он продолжил.

- Вы когда на заводе работали, в народной дружине состояли?

Я чуть не проглотил сигарету.

- Ну да. А кто не состоял?

- Вот и прекрасно. Вы знаете, что в связи с тяжелой криминогенной
обстановкой, сложившейся в стране, недавно на самом высоком уровне было
принято решение о возобновлении деятельности этих дружин?

Я отрицательно помотал головой.

- Это не важно, - Чумаков махнул рукой. - Членство в дружине
сохраняется. Если хотите, мы вам выдадим новое удостоверение,
датированное, ну, где-нибудь маем месяцем, а?

Я задумался. Сложившейся ситуации я просто не понимал, а потому и не
знал, как отвечать.

- Хотите, хотите! - не стал дожидаться моего ответа генерал. - Вы его
получите, - он прокашлялся. - Майор Овчинников незаконно вас задержал и
применил к вам незаконные методы ведения допроса, так?

Я кивнул.

- С ним мы разберемся. В нашей среде тоже бывают перерожденцы. Вы
были вынуждены защищаться, но не преступили пределов необходимой
самообороны. Это следует из показаний следователя Зайцева, который также
пострадал от разбушевавшегося подонка. Не исключено, кстати, что последний
находился в состоянии наркотического опьянения.

От изумления я раскрыл рот. Генерал кивнул.

- Так было?

- Гм-м-м... - промычал я.

- Так! - он взял карандаш и принялся вертеть его в руках. - Далее вы
попали в руки криминальных элементов, виновных в убийстве Платонова, но
сумели вырваться, также не превысив пределов самообороны. Они, конечно,
могут возводить на вас напраслину, но кто им поверит? Поверят вам -
дружиннику и гражданину! И мне, конечно. Ну и другим свидетелям, которые
без сомнения найдутся.

О происшедшем вы сообщили в милицию - своему знакомому подполковнику
Анохину. Поскольку речь шла не о простых хулиганах, а о руководителе одной
из опаснейших преступных группировок, мы вас, как дружинника, попросили
помочь. Однако вам не удалось этого сделать, так как преступники начали
сводить счеты между собой, и мы решили не подвергать вас опасности. Но
зато вы неожиданно стали свидетелем другого преступления - похищения
ядерного боезапаса.

Надо вам сказать, что наши органы не были поставлены в известность о
том, что в город привезли эту дрянь, - он сделал паузу. - Иначе бы мы
приняли все необходимые меры по сохранности данного груза. Но... В общем,
спасибо вам.

Попав в лапы террористов, вы постарались разрушить их планы. Через
такую же честную гражданку как и вы - вашу коллегу - постарались
предупредить нас, а сами, используя свои права дружинника и просто
гражданина, бросились в погоню за другой бандой, похитившей к этому
времени боезаряд. Ну а мы как раз вовремя подоспели к вам на помощь.

Самолет мы задержали, - Чумаков почему-то вздохнул. - Вместе с
турками - мнимыми и настоящими. Задержали и вторую банду. Ну кое-кто -
мертв, кое-кто - улизнул. Но это уже дело техники.

Я выслушал весь этот бред не перебивая, а потом поинтересовался:

- А вам известно, кто охотился за боеголовкой?

- Борисова мы допросили, если вас это интересует, - улыбнулся
генерал. - Большие люди. Точнее, были большими. И, пожалуйста, не
принимайте меня за идиота. Я прекрасно понимаю, что все это - чушь. Но в
принципе-то ведь ее канва близка к реальным событиям, так?

- В общем и целом - да, - согласился я. - С некоторыми поправками.

- Правильно, - обрадовался он. - С поправками, в которых
заинтересован я. Но мне почему-то кажется, что и вы тоже. Зачем вам лишние
приключения? Давайте считать, что максимум, что вы сделали - это,
обороняясь, сломали паре бандитов и выродков руку. А перебили они друг
друга сами.

- Да, конечно, давайте, - поддержал я его. - Только чего вы от меня
тогда хотите-то?

- Да в общем-то и ничего, - главный милиционер области посмотрел мне
в глаза своим прямым и открытым чекистским взглядом. - Вы сейчас пойдете и
напишете статью, в которой честно изложите все основные события,
происшедшие с вами, и открыто назовете всех действующих лиц. Только - с
учетом вышеизложенных поправок. Вы все время действовали только в рамках
закона. Ну, например, не били вы милиционера в камере хранения. Не было
его там, понимаете? А с приемщиком вежливо беседовали, предъявив
удостоверение дружинника. И вообще постоянно поддерживали тесный контакт с
нами - с подполковником Анохиным и со мной. А мы в газеты давали ложную
информацию, чтобы сбить преступников с толку. Задача ясна?

- А кто за все это шитье белыми нитками отвечать будет? - скептически
вопросил я.

- А это уже не ваши заботы. И вообще, по-моему у вас выбора-то и нет.
Вы что, хотите, чтобы против вас возбудили уголовное дело? Так до суда-то
можно и не дожить! У нас знаете в камерах какие головорезы сидят? А у вас
самочувствие плохое. А наши люди могут ведь на помощь и не успеть...

- Я уже начал писать, - сообщил я.

- Прекрасно! - генерал поднялся. - Я договорюсь с вашим редактором,
выпуск задержат. Как только закончите, сразу же перешлите текст мне. Я
посмотрю - и с Богом! Ну и вы сами понимаете - о нашем разговоре никому ни
слова!

Я тоже попытался встать, но, охнув от боли, тут же опустился обратно.

- Вы знаете, - задумчиво произнес Чумаков, - я всю жизнь мечтал
написать хорошую книгу. Но, во-первых, у меня нет достаточного
литературного таланта, а во-вторых, жизнь-то вся была по теперешним меркам