Пахарев в сотый раз перечитывал одну и ту же фразу: "Ну, где ваша пропасть
для свободных людей?!"
плечом телефонную трубку, стремительно записывал примерный диагноз.
Диагноз диктовали из Москвы. Он был составлен нарочито путано, но суть его
сводилась к тому, что на почве длительного переутомления, нервного
перенапряжения, почти непосильных служебных усилий, а также полученной на
Сандомирском плацдарме контузии в поведении больного имярек возникли
странные и зловещие аберрации. Необходимы обследование и лечение, пусть
даже принудительное. Когда текст был исчерпан, и Москва отключилась,
Чакьяшин положил трубку и неторопливо закурил. Пахарева он, в общем-то,
уважал, хотя считал, что тому, как и любому выдвиженцу конца тридцатых,
недостает интеллигентности. В музыке и живописи Пахарев не разбирался
совершенно; до сих пор, например, путал Мане и Моне - да и вообще слишком
старался, слишком лез на рожон ради так называемого "дела"; это все-таки
признак духовной ущербности, как ни скажи. Вот теперь допрыгался.
Организационные детали Москва предложила Чакьяшину продумать самому.
Чакьяшин принялся перечитывал диагноз и вдруг пропел себе под нос на
какой-то канканный мотивчик: "В горах изранен в лоб, сошел с ума от
раны..." Этот мотив не оставлял его весь следующий день.
каких-нибудь, все будут сидеть и корпеть, корпеть... С одной стороны -
прогресс подгоняет, дел невпроворот, с другой - интересные дела-то,
творческие, весь мозг берут... И вот черта с два многогранность и
гармоничность! Будут знать только свое, как ты вот...
а им не за что уцепиться! Общение сведется к паре анекдотов, рассказанных
в столовской очереди, к веселой байке про третьего ближнего! Друзей -
вагон! Любимых - вагон! И никто никому не нужен. Дорогая, передайте мне
сахарницу. Пожалуйста, дорогой. Дорогая, у нас сегодня спуск мезонного
батискафа, я не вернусь до завтрашнего вечера. Хорошо, дорогой. Наш
синхрогипертрон на текущем ремонте, я заночую, пожалуй, у Аркадьева из
седьмой лаборатории, вы не против? Нет, что вы, он порядочный человек и,
как я слышал, очень знающий астроботаник... Каждый превращается в эдакий
самодовлеющий, самокипящий котел о двух ножках, внутренняя жизнь каждого
скучна всем, все скучны друг другу, понимаешь?
размышляла о подобных материях - но что такое самокипящий котел, знала.
инако...
тебя уже не будет времени?
засмеялась, с невыразимым облегчением поняв, что увидит его еще не раз.
Дима. - И всех зайцев убить... Ты... только, пожалуйста, не подозревай
меня в грязном интриганстве, но мы как-то вышли на набережную... автобусом
все равно и не пахнет... В общем, в полусотне метров, вон - я живу.
свирепо ожгло щеки и горло. Дима тоже замер на полушаге, чувствуя, как
напряглась ее рука.
пробормотала она, глядя в асфальт.
Вздрогнув, она подняла голову.
глаза, распахнула их так, что почти ослепла, - и он их увидел. Они были
как ее улыбка. И губы были полуоткрыты. Она раскрывалась ему навстречу,
словно цветок поутру.
сердце. Уже сорок минут она неподвижно, молча стояла у окна. Смотрела, не
покажется ли ее сын внизу, в тусклом круге желтого света, разодранного в
клочья черной листвой деревьев. Она уже перестала надеяться, перестала
слышать бормотание старухи, сложившей короткие руки на животе. Женщина
широко распахнула рот, судорожно вцепилась ломкими пальцами в занавеси и,
всхрипнув, подломленно опустилась на пол. С хрустом сорванная занавеска
накрыла ее ярким саваном.
подошла и чуть нагнулась. Подождала. Выпрямилась. Пошаркала на кухню. Там
набрала в горсть воды из-под крана, вернулась и брызнула в лицо умершей.
Подождав еще, поковыляла к телефону.
памяти, помнила телефон брата покойной.
"Васенька, тебя... ну проснись, милый, проснись..."
оборудования.
Произошло что-то серьезное - и не с ней. - Это от Валерии Ильинишны.
Заболела она очень. Приехали бы?
буду минут через сорок! Поняли? Ноль три!
ему застегнуть пуговицы рубашки, подала пиджак.
ледяных, он стискивал мятые рублевки. Он долго не мог решиться, ведь это
привилегия взрослых - поднимать руку наперерез мчащемуся зеленому огню. Но
выхода не было.
шоферу деньги.
метеорит. Он был порожден внутри Солнечной системы, он пришел из дальних
глубин. Он по касательной чиркнул скалистую поверхность внешнего кольца и
почти полностью испарился. Но термический удар не повредил спор
инозвездной жизни, тысячелетиями дремавших в пористом камне, и лишь
рассеял их по площади в несколько сот квадратных метров. В 2013 году один
из луноходов Третьей международной лунной, осторожно переваливаясь на
осыпях, прокатит по краю зараженной субвирусом поверхности, и все
дезинфекционные ухищрения на Земле не смогут нейтрализовать несколько
спиралек длиной не более трех десятков ангстрем, застрявших на протекторах
лунохода. Сам по себе субвирус окажется совершенно безвреден, и в течение
четырех лет его ширящегося присутствия на Земле просто никто не заметит.
Но в ту пору в некоторых технологически не развитых странах еще применялся
бактериальный метод очистки промышленных стоков - передовые страны уже
отказались от него как от мутационно опасного - и тут субвирус найдет себе
пару. Внедряясь в рабочие микроорганизмы, он породит совершенно новый
штамм. В марте 2018 года из допотопных отстойников, почти одновременно в
разных концах света, лавиной хлынет синдром цепного распада ретикулярной
формации, или, в просторечии, лунный энцефалит. Это будет Апокалипсис. За
каких-то одиннадцать месяцев энцефалит выкосит треть Человечества, и он
выкосил бы всех, всех до единого, если бы методику лечения не удалось
разработать молниеносно.
друг другу в глаза, и, наверное, впервые в жизни почувствовали счастье.
Потом он глубоко вздохнул, наклонился и поцеловал ее снова.
вывернуться от боли. Следовало прийти в себя, отдохнуть, успокоиться хоть
немного. И потом - нелепо, но мне казалось, что если я оставлю их вот так,
прильнувшими друг к другу, ее рука с очками в пальцах неловко обнимет его
плечо, его рука у нее на затылке, а другая, именно с нею, с Ингой, вдруг
ставшая целомудренной и не желающей ничего красть, так и не решается
выбросить ее дрожащие пальцы и лечь хотя бы ей на спину - если оставлю их
так, они смогут чуть подольше побыть вместе. Хотя я прекрасно видел, что
одновременно с ними и таймер замер на "1975.08.17.0.23", что даже десятые
доли секунды прервали свое моторное мельтешение, и прекрасно знал, что
Елманов Валерий
Николаев Андрей
Афанасьев Роман
Суворов Виктор
Кервуд Оливер Дж.
Володихин Дмитрий